Тим Леббон - Безмолвие [litres]

Перегнувшись между сиденьями, Хью тронул ее за колено, собираясь показать, что он ее очень любит, что другого выхода не было. Однако в этом не было необходимости.

– Все хорошо, папа, – прошептала Элли.

Звуки ее голоса явились приятной неожиданностью. Хью кивнул, подумав, что, наверное, пройдет еще какое-то время, прежде чем действительно все будет хорошо. Но по крайней мере дочь, похоже, поняла, почему он это сделал. Хью надеялся, что со временем у них появится возможность обсудить это надлежащим образом.

Все потратили несколько минут на то, чтобы приготовиться. Келли собрала банки консервов, которые они вытащили из «Ленд-ровера». Линна растерла затекшие ноги, Джуд нервно ерзал. Когда пришло время, Хью ощутил укол сомнения.

Правильно ли они поступают? Может быть, лучше остаться в машине и подождать прибытия помощи? Но Хью прогнал эти мысли прочь. Помощь не придет. Если они останутся в машине, то обязательно погибнут. Убедившись в том, что все на него смотрят, он показал знаками:

– Я выхожу первый.

Мой папа только что убил мою собаку. У нас на глазах умер наш друг. Внезапно мир стал другим.

«Твиттер», @МолчаливаяЭллиЭ,

суббота, 19 ноября 2016 года

Первым делом я почувствовала запах.

Терпкий, резкий, горький, едкий, тошнотворный, откровенно биологический, но тем не менее раздражающий подобно промышленным химикатам. Он был чуждым на этих пустынных холмах, и даже ветер не мог его рассеять.

От веспов воняло. Это было самое первое ощущение, которое они вызывали. Возможно, в будущем это знание нам поможет. Твари пролетали мимо, появляясь из-за гребня холма и спускаясь в долину на высоте метра два над землей. Слева от нас лежал опрокинутый «Ленд-ровер»; на искореженном кузове, на камнях и торчащих среди них деревьев сидело с десяток веспов. Некоторые из них были перепачканы кровью Гленна. Я прониклась к ним лютой ненавистью, меня захлестнула обжигающая ярость, однако я понимала, что ничего не могу поделать.

В разбитое боковое стекло была видна изуродованная рука Гленна, и больше ничего. Я была этому рада. По крайней мере я смогу запомнить его таким, каким он был, а не таким, каким его сделали веспы.

Выбравшись из машины, мы какое-то время стояли неподвижно, сбившись в кучку и озираясь по сторонам, стараясь не шевелиться. Я поймала взгляд Джуда; хотя брат был объят ужасом, он также был заворожен происходящим вокруг.

– Они совершенно бесшумные, – показал знаками Джуд. – Я даже не слышу их крылья.

Меня тревожила эхолокация веспов. Я видела, как они облетают неподвижные препятствия; судя по всему, они понимали, где земля, в каком направлении они двигаются, – но невозможно было сказать, используют ли они эту способность для охоты. Быть может, как только мы начнем двигаться, веспы увидят в нас добычу.

И все-таки я надеялась на лучшее. Из того, что я собрала в своем цифровом альбоме, получалось, что веспы охотятся, ориентируясь исключительно на звук добычи.

Мимо меня пролетел весп, настолько близко, что я ощутила дуновение воздуха от его кожистых крыльев. Я застыла, чувствуя, как по всему телу разлился ужас, но все-таки сдержалась и не вскрикнула. Прижав палец к губам, я обвела взглядом своих родных.

Они держались молодцом. Перепуганные, но настороженные. Они стояли совершенно неподвижно, сгрудившись рядом с «Чероки», у открытой двери. Внезапно машина показалась островком спасения, но я сознавала, что обратного пути нет.

Я двинулась первая. Делая медленные, осторожные шаги, глядя себе под ноги, чтобы не оступиться и не потревожить какой-нибудь камешек, сосредоточив все свое внимание на том, что впереди, крепко держа на плече рюкзачок. Я чувствовала на себе взгляд своих родных и боялась, что если обернусь, они замашут руками, призывая меня вернуться. «Мы не можем вернуться назад, – подумала я. – Только не после того, что произошло. Только не после Гленна и Отиса. Теперь нам остался только один путь – вперед».

Дойдя до небольшой россыпи камней, я двинулась в обход, настолько поглощенная тем, что передо мной, что заметила их слишком поздно.

Веспы пролетели мимо настолько стремительно, что один зацепился за мои волосы, дернув голову вбок. Я вздрогнула, затаив дыхание, стараясь изо всех сил не закричать. Оглянувшись назад, я увидела, что вниз вдоль склона летят еще несколько веспов, прямо на меня, однако в самое последнее мгновение они вильнули в стороны, и ни один из них не столкнулся со мной. Впервые я поймала себя на том, что восхищаюсь изяществом их движений.

Обогнув каменистую россыпь, я знаком предложила остальным следовать за мной. И снова я приложила палец к губам, показывая, что нужно соблюдать молчание. Однако все и без меня понимали это.

Сначала зашагала Линна, за ней Джуд и мама. Мама несла ружье. Оно смотрелось у нее в руках совершенно неестественно, придавая ей абсолютно незнакомый вид. Мне это нисколько не нравилось. Ружье – это конечно слабая защита от полчищ веспов, но я понимала, что оно предназначено в первую очередь для того, чтобы защищаться от других людей. Вот каким становился наш мир, и вот почему мне это не нравилось.

Папа оставался позади, рядом с «Чероки», и у него во рту была сигарета. Совсем маленькой я видела, как он курил, но, насколько мне было известно, он бросил больше десяти лет назад. Я знала, что Линна до сих пор изредка украдкой делала затяжку-другую. Я чувствовала это по бабушкиной одежде и удивлялась тому, что кроме меня, похоже, это больше никто не замечал.

Когда остальные догнали меня, я вопросительно посмотрела на папу, и он показал знаком, чтобы мы двигались дальше. Мама кивнула мне и пошла вперед.

Джуд схватил меня за руку. Мне это было приятно, хотя мне совсем не нравилось выражение его лица. Это был совершенно взрослый страх. Став свидетелем смерти Гленна и Отиса, мой брат сразу повзрослел. Еще одна навязанная нам перемена.

Мама двинулась наискосок вниз по склону, мимо небольшой группы деревьев, и вышла на узкую тропу, петляющую среди зарослей папоротника вдоль небольшого ручья. Мимо нас справа налево пролетали веспы́, и пару раз какая-нибудь тварь шныряла между нами, оставляя за собой зловонный след. Я не могла взять в толк, как живое существо может испускать подобную вонь. Возможно, это имело какое-то отношение к тому, как веспы общались между собой. Быть может, таким образом они выражали возбуждение от охоты.

Через пару минут мы остановились и оглянулись назад.

Помахав рукой, папа наклонился к «Чероки». «Что он делает?» – подумала я. Вздрогнув, машина покатилась вниз по склону. Отскочив в сторону, папа присел на корточки, провожая взглядом «Чероки», который, разогнавшись, проехал вплотную рядом с опрокинутым «Ленд-ровером». Налетев на груду камней, «Чероки» подпрыгнул и покатился дальше, набирая момент инерции и трясясь на неровном склоне.