Тим Леббон - Безмолвие [litres]

Хью был на стороне канюка. Большая птица размерами раз в пять превосходила веспов. Однако тварей было слишком много. Веспы разлетелись в стороны, и птица рухнула вниз, но прежде чем она упала на землю за оградой, твари снова набросились на нее.

Вздохнув, Хью повернулся к дому. Он успел сделать три шага по двору, но тут раздался женский крик:

– Вы вторглись в частные владения! Убирайтесь вон из моего двора!

Женщина стояла у левого угла дома, рядом с пристройкой, вероятно, кухней, дверь в которую была открыта. Она была старая, слабая, но у нее в глазах горел гнев, порожденный страхом. Какое-то безумное мгновение Хью был близок к тому, чтобы ей ответить – это была естественная реакция, так на его месте поступил бы каждый. Но пока он делал вдох, собираясь крикнуть в ответ…

Они прилетели с противоположной стороны двора, быстро, низко над землей.

Хью замахал старухе рукой, показывая, что ей нужно отступить назад, в дом, захлопнуть за собой дверь…

– Я сказала: убирайтесь вон из моего…

Первый весп напал на нее сверху, пролетев над крышей пристройки и обрушившись ей на макушку. Старуха взмахнула рукой, буквально рассекая тварь надвое, и только тут Хью заметил, что у нее в обеих руках по здоровенному тесаку. Пошатнувшись, старуха прислонилась спиной к стене и снова полоснула ножом слетающихся веспов.

Присев на корточки, Хью закрыл лицо руками. Ему хотелось прийти на помощь; все его естество требовало поспешить к старухе и вступить в схватку с кровожадными тварями. Но он также ощущал груз ответственности за своих близких. Они видят все это, кусая губы, чтобы сдержаться и не закричать, призывая его не вмешиваться, беречь себя. Он ничем не сможет помочь своим родным, если погибнет, защищая эту несчастную старуху.

Хью поднялся на ноги, собираясь попятиться назад, но на самом деле сделав шаг вперед, но тут пара веспов пролетела так близко, что он ощутил прикосновение крыла к бедру.

Старуха повалилась под натиском тварей, которые принялись рвать ее зубами, обезумевшие от жажды крови, обуявшей их при обнаружении добычи. Сражалась она отчаянно. Оба тесака метались из стороны в сторону, рассекая воздух, и еще несколько веспов, упав на землю, истекали кровью, трепыхаясь на щебенке подобно выброшенным на берег рыбам. Старуха кричала, давая выход ярости и боли, грязно ругаясь, и в ее голосе не было слышно страха. Однако доблестное сопротивление продолжалось недолго.

В отличие от кровавого пиршества. Слух Хью уловил какой-то пронзительный визг, настолько высокий, что он даже не мог сказать, слышит ли он вообще хоть что-нибудь. Но, увидев все новых веспов, слетающихся к мертвой старухе, Хью понял, что это, наверное, клич, обращенный к другим тварям. Веспы обнаружили добычу и призывали своих сородичей попировать вместе с ними.

Они не собирались оставлять труп для того, чтобы отложить в нем яйца. Они жрали, а Хью, сидя на корточках у ограды, смотрел на это. Объятый ужасом, он был не в силах пошевелиться и только наблюдал за страшным концом.

Стемнело, но недостаточно быстро, чтобы скрыть жуткое зрелище. К тому же из дома во двор проливался беспощадный свет.

Прошло несколько минут, прежде чем Хью сообразил, что он скрылся за стеной и близкие больше не могут его видеть. «Они догадаются, что я прячусь, чтобы не подвергать себя опасности», – подумал он, но тем не менее выпрямился во весь рост и оглянулся на пригорок.

Лунный свет посеребрил местность вокруг. Элли уже спустилась вниз и была меньше чем в двадцати метрах от ограды, а позади нее Хью разглядел Линну, следом за которой спускались Келли и Джуд. Увидев отца, Элли застыла и поднесла к лицу руки, не скрывая своего облегчения.

Хью поднял обе руки и медленно опустил их. И, отделенные друг от друга, но все равно рядом, они ждали, пока завершится кровавое пиршество веспов.

Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем первый весп наконец оторвался от трупа и улетел прочь. Вскоре за ним последовали и другие. Старуха лежала на земле, озаренная полоской света, выплеснувшегося из открытой двери. От нее остались лишь кучка разорванной одежды да окровавленные кости, даже отдаленно не напоминающие человеческое тело. Если бы Хью не видел, как она упала, он бы даже не понял, что́ у него перед глазами.

Родные медленно приблизились и остановились по ту сторону стены, так близко, что до них можно было дотянуться рукой. Все подняли руки. В полной тишине это было красноречивее любых слов.

Хью указал на дом:

– Теперь он свободен.

– А что насчет веспов? – показала знаками Элли. – Кто-то мог залететь внутрь.

– Вот почему вам придется подождать здесь, – сказал Хью.

– Здесь холодно, – пожаловалась Линна.

– В доме тепло. Печка еще горит. Дайте мне какое-то время, я помашу в двери, когда будет безопасно.

– Ты войдешь в эту дверь? – спросил Джуд.

Мальчик не мог оторвать взгляда от того, что лежало в полоске света. У Хью не было никакого желания идти этой дорогой и смотреть на останки старухи. Ведь в этом случае ему придется пройти по ней. Но эта дверь открыта, тогда как остальные могут быть заперты. Это самый быстрый и простой путь в дом.

– Я помашу рукой, – повторил он. – Скоро мы будем внутри. В безопасности.

Последнее слово, показанное жестами, повисло в воздухе без ответа. Устало улыбнувшись, Келли кивнула на дверь.

На этот раз Хью захватил с собой ружье.

Он пересек погруженный в темноту двор. По мере приближения к дому он испытывал нарастающее беспокойство. В проливающемся из окон свете было проще смотреть, куда поставить ногу, а все указывало на то, что веспы совершенно слепые, и тем не менее Хью чувствовал себя у всех на виду, полностью беззащитным.

Остановившись, он собрался с духом, готовясь к тому, что ему предстоит увидеть.

По всей площадке перед дверью были разбросаны окровавленные тряпки. Кости старухи обнажились: арка грудной клетки, тусклый блеск черепа, окруженного спутанными седыми волосами. Одна рука продолжала сжимать рукоятку тесака. Большинство пальцев было обглодано до костей, несколько ногтей еще можно было различить. Они были покрыты розовым лаком. Хью несколько раз судорожно вздохнул и выдохнул, борясь с нахлынувшей тошнотой.

Рядом валялись дохлые веспы, кровь их была более густой и темной, чем кровь старухи. Ступая осторожно, Хью приблизился к ним, но так и не смог заставить себя прикоснуться к мертвой твари мыском ботинка. Хотя у веспов были вспороты животы и выпотрошены внутренности, Хью боялся, что они все равно взлетят в воздух и набросятся на него.

Перешагнув через останки, он приблизился к открытой двери. Она привела прямо на просторную кухню. В середине стоял большой деревенский стол, вдоль трех стен выстроились шкафы и столики. Из кухни выходили две двери, но Хью с облегчением отметил, что обе плотно закрыты. Остановившись в дверях с ружьем наготове, он затаил дыхание и прислушался. В доме стояла полная тишина.