Владимир Мухин - Чижовское кладбище [СИ]

Студентка небольшого роста заскочила в аудиторию, как певчая птица в открытую форточку.

Лицо профессора дернулось, чтобы дать ответ. И только тут он заметил, что рядом с ним никого нету.

— Так… Это эксперимент… — Промямлил пожилой мужчина в недоумении.

— Понятно. А я телефон забыла, — девушка сверкнула своим смартфоном в доказательство слов. — Вы странный. — Хихикнув добавила она.

Виктор Борисович не стал отвечать девушке. Он лишь проводил молодую особу глазами. А после этого потер себе голову, как бы надеясь вытряхнуть из нее все ненужное.

Затем, легкими шагами своего худощавого тела он направился к выходу, прихватив с собой все, что принес сюда.

В коридоре мужчина обратил внимание на доску объявлений, где обычно висели расписания пар и мероприятий.

«Помним и скорбим» красовалась надпись на самом видном месте, которая была размещена на листе А4.

И под этой надписью во всех красках было расписано ДТП, в котором пару недель назад погибли сразу двое талантливых преподавателей с большим стажем, которые являлись по совместительству мужем и женой.

Мужчину Виктор Борисович ни разу не видел и не мог узнать. А вот женщина была его знакомой. Знакомой, с которой он познакомился двадцать секунд назад…

— Они меня чувствуют. Это не хорошо… — подумал профессор и резкими шагами поспешил к выходу.

Он постарался ни о чем не думать и ничего не прокручивать в своем сознании. Дурные мысли убивают личность. И он, как ученый, это прекрасно понимал. Поэтому фактически на «автопилоте» пожилой мужчина направился по нужному ему курсу.

Отмытая до блеска лестница и такие же «лакированные» коридоры, залитые желтым светом, быстро промелькнули у него за спиной. Их примеру последовал пост охраны и довольно большая стеклянная входная дверь.

Виктор Борисович вышел на крыльцо, с которого открывался не плохой вид на вечернюю улицу города, покрытую машинами и фонарями.

Стоя здесь, на этом студенческом крыльце можно было снять несколько неплохих кадров для журнала о ночной жизни и клубном отдыхе.

Но профессор не желал особо любоваться всей этой красотой наступающей сентябрьской ночи. Ему хотелось как можно скорее вернуться в гостиницу, так как за целый день он существенно намотался, стерев свои ноги как минимум, на пару сантиметров.

Когда-то давно, ему не требовалась снимать в этом городе гостиницу. Он жил здесь и был счастлив. И никогда не мог бы подумать, что что-то или кто-то заставит пробраться его в дальнее Подмосковье, чтобы заниматься тем, чем он занимается.

Но жизнь — это механизм, работающий хаотично. А значит, от нее всего можно ожидать. И сегодня он странствующий и странный ученый, который пытается пролить свет туда, где еще с древних времен царица непроглядная тьма.

Он колесит по городам, выступает перед студентами и такими же, как он научными мужами, участвует в конференциях и совместных исследовательских работах.

И теперь ему надо как можно скорее идти в свой номер. Ведь уже завтра предстоит ехать к себе домой. А потом снова отправляться туда, где хоть кому-то будут интересны его доводы и наработки.

Так и пройдет его остаток жизни в этой страной, бесконечной круговерти. Многие будут считать его гением, многие экстрасенсом, но большая часть подумает, что он просто свихнулся.

Хотя для него это не совсем важно. Гораздо важнее сейчас для Виктора Борисовича то, чтобы не пошел дождь. Он планировал идти пешком. И дождь в таком деле не самый надежный помощник.

Эд чувствовал потребность в крике. Он готов был кричать снова и снова, как будто крик — это его персональный воздух.

Только вот поступить так не особо то получалось. Внутри его горла что-то сломалось. И он вместо своего первого страшного восклицания, лишь хрипел, надеясь на то, что скоро он упадет в обморок и очнётся где-нибудь подальше от этого мертвого места.

Спустя несколько тяжелых секунд, Эдуард услышал шаги. Как будто табун лошадей наступал на него. Ему хотелось, чтобы эти лошади растоптали его прямо здесь, и он не испытывал бы того, что ему пришлось только что испытать.

Ноги парня не выдержали. Он принудительно сел на землю, а глаза его тут же закрылись. И все вокруг провалилось куда-то в черное небытие.

Только мертвый мальчик с почерневшей фотографии все не унимался. Он просил и просил о помощи, даже не представляя, какое потрясения несут его мольбы и стенания.

— Эд, Эдик, что с тобой! Эй! Ээээй!!! Давай! Давай, Эд! — Подскочивший, словно бешеный тигр к своей добыче Леха, бил Эда по щекам, пытаясь хоть как-то вернуть его в реальность.

Эд же при этом мямлил что-то нечленораздельное. А по его щекам, несмотря на прохладную погоду, шел пот.

Глаза Лехи буквально горели. Он выглядел так, будто сам увидел нечто страшное только что. Парень не знал, что произошло с его другом и что вообще делать в таких ситуациях. И такое неведение ввергало его в состояние шока.

После нескольких попыток привести Эда в чувства, ученый решил обратиться за советом к Вере, которая также подбежала к несчастному парню.

Возможно, что она лучше разбирается в медицине. А в ее небольшом рюкзаке вполне может лежать нашатырный спирт или нечто подобное.

Но никакой помощи от девушки не потребовалось. Ведь совершенно неожиданно, Эд широко открыл глаза и посмотрел в лицо своему старому приятелю.

— Чувак, глянь на ту фотку на памятнике! — Дрожа всем телом, заявил он.

— Какого памятника? Зачем? Что здесь случилось!

Эд схватил Леху за куртку и еще более громко повторил:

— Глянь на чертову фотку на памятнике за твоей спиной!

— Хорошо, хорошо. Я посмотрю. Ты только успокойся. Сейчас во всем разберемся…

Леха повернулся назад и принялся разглядывать покосившийся памятник с фотографией раньше времени покинувшего это мир паренька.

Могильная плита была покрыта мхом. Видно было, что когда-то эта могила была вполне себе ухоженной. Но теперь о ней все полностью забыли.

— Да… Молодой пацан совсем. Жалко когда так умирают… Ты это мне хотел показать?

Эд вдруг широко улыбнулся. Потом он принялся тихо смеяться, будто ему только что рассказали новейшую шутку.

— Это… Молодой пацан. Ты думаешь, что я так охренел от молодого пацана? Ты что, думаешь, что я сосем того? — Смеясь, как наркоман под кайфом, Эд неспешна поднялся с земли.

Леха машинально сделал шаг назад, чувствуя, что с его другом творится что-то не ладное.

— Я так не говорил. Эд, просто ты ведешь себя странно. Признай.

— Странно? Да со мной мертвецы разговаривают. Вот что странно! — Эд расплылся в хищной улыбке, не веря сам своим словам и мыслям.

— Понятно, — сказал Леха, зачем-то смотря вниз.