Алексей Атеев - Псы Вавилона

— Не знаю. Наверное, на Шанхай.

— Далековато. Общественный транспорт уже не работает. А пешком заблудитесь с непривычки. Да и не советую ходить по ночам. Народишко здесь тертый, а ваш саквояж привлекает внимание. Может, переночуете у меня?

— А не стесню?

— Нисколько. Я сейчас живу один. Жена с сыном уехали к теще в Курск. Да и потом, очень интересно узнать о вашей жизни. Как-никак не виделись... Это сколько же получается? Ба, восемнадцать лет! Почти день в день. Сколько воды утекло! А я сразу же вас узнал. Даже не изменились. Удивительно! Весь мир перевернулся, а вы все такой же. Садитесь в машину, поедем ко мне. Там и перекусите. Вы, наверное, проголодались?

В двухэтажном щитовом доме Шахов занимал две отдельные комнаты. Обстановка квартиры была добротной: ковер на стене, большой кожаный диван с полочкой, на которой стояли разные фарфоровые безделушки, письменный стол, комод с круглым зеркалом посередине и двумя высокими, синего стекла, вазами по бокам, этажерка с книгами. Имелось здесь и пианино. На окнах — плюшевые портьеры с бомбончиками.

— Располагайтесь, — сказал хозяин, кивнув на диван. — Я сейчас...

— Мне бы... э-э...

— В туалет? — понял Шахов. — Удобства, к сожалению, на улице. Выйдете из подъезда и налево. Увидите побеленную будку.

Когда Всесвятский вернулся, на письменном столе стояла нехитрая закуска: банка консервов «Язь в томатном соусе», тушенка на тарелке, нарезанное ломтиками копченое сало, хлеб, несколько мятных пряников. Над снедью возвышалась едва початая бутылка коньяка.

— Уж извините, Николай Николаевич, — стал оправдываться Шахов, — хозяйки дома нет, питаюсь исключительно в столовой, поэтому, сами видите, закуска довольно скудная. Коньяк сохранился после майских праздников. Вполне приемлемый. Правда, я не большой любитель.

— А чай у вас есть?

— Сейчас будет. Поставил чайник на примус. Давайте по рюмочке за встречу.

Они чокнулись и дружно выпили.

— Так рассказывайте, что вы, как вы?.. Я часто вспоминаю палатку в овражке, заросли боярышника и шиповника, костерок, на котором варился кулеш. Незабываемое время. И эта гробница... Что, кстати, с ней стало? Как прошли для вас все эти годы?

— По-разному, — отозвался Всесвятский. Он вкратце обрисовал свою дальнейшую— судьбу, о многом, правда, умолчав, об ином не договаривая.

Хозяин вел себя примерно так же. И тот и другой чувствовали: разговор не получается. Не помогал даже коньяк.

Шахов быстро опьянел. Он скинул френч, оставшись, в не совсем свежей сорочке, перехваченной широкими подтяжками. Лицо его раскраснелось, лоб покрылся бисером пота, глаза ярко блестели. Все выдавало чрезмерное возбуждение. Наконец он не выдержал:

— Скажите, только честно, зачем вы сюда приехали?

— Честно? — Всесвятский с легкой улыбкой взглянул на Шахова. — Ну, если честно, бороться со злом, как ни высокопарно это звучит.

— Со злом?! Что вы имеете в виду? — В глазах Шахова мелькнул ужас.

— Не волнуйтесь, не с нынешней властью. Я не Дон-Кихот, чтобы сражаться с ветряными мельницами. Да в общем-то не думаю, что данная власть лучше или хуже всех остальных, когда-либо господствовавших на Руси. По сути, народ сам выбирает себе правителей. Не зря говорили римляне: «Vox populi, vox dei». Что хотели, то и получили. Но сейчас не время дискутировать. Помните то существо, которое находилось в гробнице? Так вот, нынче оно находится в вашем городе.

— Как вас понимать?! — изумленно воскликнул Шахов.

— Однозначно. Это существо — вампир. Шахов засмеялся:

— В последние дни я то и дело слышу про вампиров. Значит, это вы распускаете подобные слухи? — Он тут же посерьезнел. — Но зачем?

— Понимаю, звучит более чем странно, однако факт остается фактом, верите ли вы этому или нет. Более того, вампир представляет несомненную угрозу для вашего города. Несколько человек уже погибли...

— Как же он попал в наши Палестины? — иронически поинтересовался Шахов. — Пешком дошел или, может быть, по воздуху перелетел? И почему вампира привлекают именно гиганты народного хозяйства?

— Его доставили сюда

— Конечно же, в черном гробу?

— Возможно, что и в гробу, а скорее всего, в ногу со временем, в обычном сосновом ящике с надписью: «Оборудование. Осторожно! Не кантовать!»

— Ха-ха-ха! Прямо анекдот! А вы, часом, того, не сбрендили?

— Думайте, что хотите. Но моя цель — отыскать это существо и уничтожить его.

— Николай Николаевич, — с мягкой интонацией заговорил Шахов. — Вы, возможно, не понимаете, где находитесь, да и вообще, в какое время живете. Возьмем, к примеру, хоть сегодняшний случай. Забрали вас во время проверки документов. Мой помощник заподозрил, причем вполне обоснованно, что вы не тот, за кого себя выдаете. И не появись я, «Deux ex machina», с вами могли обойтись очень круто. Вам просто повезло.

— А не будь вас, что случилось бы тогда?

— Скорее всего вы ночевали бы в камере. Но это только начало. Дальше расследование: кто таков, откуда, зачем приехал, у кого остановился? А это время. Значит, вы продолжаете оставаться под арестом. Вас допрашивают и, услышав странные речи, в лучшем случае отправляют в психиатрическую лечебницу, а в худшем — обвиняют в контрреволюции, терроризме, организации подпольной антисоветской группы...

— Но ведь я ни в чем не виноват?!

— Очень возможно. Но это еще нужно доказать. Время сейчас очень тревожное. Империалистические силы во что бы то ни стало хотят помешать нам строить социализм. А тут вы со своими вампирами... Где остановились? На Шанхае — рассаднике мелкособственнической и уголовной заразы. У кого? У так называемых «бывших» — парочки, в прошлом белогвардейцев.

Всесвятский удивленно взглянул на Шахова:

— Значит, вы знали о моем появлении?

— Естественно, знал. Такая уж у меня служба. Правда, ни сном ни духом не ведал, что речь идет именно о вас. Агентура сообщила: на Шанхае появилась весьма подозрительная личность... и описание вашей внешности. Так вот. Совсем недавно нами раскрыта антисоветская группа, занимавшаяся вредительством. В группе — бывшие офицеры царской армии, недобитые колчаковцы, кулаки и подкулачники. Всеми силами они пытались устроиться на промышленный гигант. Кое-кому это удалось. Почему их так тянуло на производство? Вовсе не из желания реабилитироваться, а как раз наоборот. Вредить! И вредили. На домне неожиданно сломалась газовая турбина. За которую, между прочим, плачено валютой. В искореженных лопастях найден здоровенный гаечный ключ. Налицо вредительство. Стали разбираться. Бдительные рабочие сообщили: некий мастер по пьяному делу ругал советскую власть, хвастался, что устроит аварию. Мастера арестовали и с пристрастием допросили. Сознался, гад, что это его рук дело. Или на строительстве второй очереди электростанции в подшипниках монтируемых турбин обнаружили толченое стекло. Кто же, спрашивается, его подсыпал? Да репрессированное кулачье, работавшее на строительстве электростанции в качестве подсобников. Естественно, мы находимся в постоянном напряжении, поскольку и враг не дремлет. И тут вы...