Наталья Калинина - По ту сторону песни

Таня вскинула голову, и ее глаза засияли.

– Когда окончу одиннадцатый класс, поеду в город поступать! У нас, правда, всего два вуза. Но на столичные денег нет. А в городе и мамка рядом будет, и на работу к себе сможет устроить. Вот такие планы!

– Хорошие планы, – с улыбкой одобрила Анфиса и, незаметно подвинув Тане вазочку с печеньем, перевела разговор на интересующую ее тему: – Значит, этого дедушку зовут Тарасом?

– Тараской. Его все зовут Тараской. Он младший брат бабушки. Немного того, ку-ку. Это все знают. Но он добрый, поэтому никто его не обижает. Бабушка говорит, что Тараска не всегда таким был. Однажды, еще в молодости, он пошел с другими парнями на карьер купаться. А в воде оказался провод. Тараску шарахнуло. Могло и убить, но он выжил. Только стал таким. Бабушка о нем всю жизнь заботится. Она уже замужем была, когда это случилось, забрала Тараску к себе, но из-за этого сильно стала ругаться с мужем, моим дедом. Дед ушел от нее, уехал в город. А бабушка так и осталась с моей мамой и Тараской. Она очень добрая, только строгая и часто сердится.

Таня поднесла ко рту печенье, но не откусила, а так и замерла, о чем-то задумавшись и глядя в окно.

– А как Тараска рассказал, что был у меня? Он же почти не говорит, – заинтересовалась Анфиса.

– А он рисует! – оживилась Таня. – У него талант! Тараска вам тоже рисунок сделал. Только мне смотреть его запретил.

Анфиса оглянулась на гостинцы. Значит, сложенный листочек – рисунок от благодарного старика?

– Он мечтал уехать в столицу и выучиться на художника, – продолжила рассказ Таня. – Но случилось вот это. А рисовать Тараска все равно рисует. Вчера он ушел гулять с Кляксой, а тут буря. Мы очень волновались, ходили в грозу его искать, звали-звали, но Тараска не откликался. Бабушка его немного поругала, когда он пришел, потому что переволновалась, а потом спросила, где он был. Тараска все слышит, только сказать не может. И когда бабушка спросила, он нарисовал дерево и дом. Тогда мы поняли, что он прятался от дождя у дачницы.

– У дачницы? – улыбнулась Анфиса.

Да, скрывайся не скрывайся, а ее присутствие быстро заметили.

– Ну да, у вас.

Таня чуть нахмурилась, снова задумавшись о чем-то своем, а потом с горечью произнесла:

– Ветер вчера много деревьев поломал. И нашу молодую яблоньку тоже. А у соседа часть крыши сорвало. А у вас, похоже, молния в дерево ударила. И землю расколола.

Анфиса чуть было не возразила, что случилось это еще раньше, но вовремя прикусила язык. Таня допила чай, кивнула своим мыслям и с чашкой в руке поднялась из-за стола.

– Где у вас можно чашку помыть?

– Да я сама вымою.

– Нет. Бабушка меня приучила посуду за собой всегда мыть, – произнесла Таня с трогательной серьезностью.

Анфиса, скрыв улыбку, кивнула в сторону мойки.

– Ну, я пойду! А то бабушка станет волноваться. Корзинку могу забрать?

– Да, конечно! – подскочила Анфиса. Открыла шкаф, достала нераспечатанную шоколадку и упаковку соленых крекеров и уложила все это в корзинку.

– Ой, да зачем…

– Моя бабушка приучила меня, что пустыми корзинки не возвращают, – хитро усмехнувшись, сказала Анфиса и протянула корзинку Тане. – Спасибо за угощение! И… приходите вместе с Тараской и Кляксой.

– Обязательно! – обрадовалась девочка.

Когда Таня ушла, Анфиса убрала в холодильник гостинцы и развернула листок. Но едва взглянув на рисунок, тут же его отшвырнула, будто увидела ядовитого паука. Тараска изобразил мужчину в деловом костюме. Мужчина задумчиво смотрел в окно. Одну руку он сунул в карман брюк, другой опирался на подоконник. Анфиса хорошо помнила, что так, размышляя над решением каких-то задач, замирал у окна Дмитрий. Мог ли кто-то сфотографировать его в такой момент, а потом напечатать снимок в журнале? Анфиса сделала вдох-выдох, чтобы прийти в себя, и решила, что такая версия не так уж и далека от истины. И Тараска всего лишь скопировал фотографию…

Только вот в том, что он или кто-то из его семьи покупал подобные журналы, Анфиса сомневалась. Как и сомневалась в случайности такого подарка – карандашного портрета ее бывшего жениха.

Утро было похоже на разбавленное черничное варенье: в непроглядной темноте наконец-то замаячили лиловые пятна скорого рассвета. Глядя перед собой на освещенную фарами дорогу, Никита думал, что если бы вздумал написать книгу, то начал бы ее с такой романтичной фразы про черничное утро. А затем щедро плеснул бы алым, сводя на нет романтику, потому что работал бы над леденящим кровь детективом.

Никита зевнул и тут же вытаращил глаза, испугавшись, что на секунду утратил контроль. И дело даже не в том, что он не водил с тех пор, как продал свою машину, просто для поездки ему пришлось взял у приятеля эту «колымагу». И теперь Никита всерьез опасался, что древний «Фольксваген» растеряет свои внутренности на колдобинах. Приятель перевозил на этом «динозавре» дачный урожай и, протягивая ключи, честно предупредил, что машина рискует не выдержать долгое путешествие. В пылу азарта Никита не придал словам друга значения, но вскоре понял всю серьезность положения. «Фольксваген» чадил, хрипел и дребезжал, и угроза застрять на трассе становилась все реальней. Никита попросил бы машину у сестры, и Марьяна, поворчав и поругавшись, уступила бы ему свою новенькую «девочку». Но сестра сегодня должна была везти на занятия Грифеля и собиралась раздобыть у нового знакомого контакты детектива. А то и выяснить что-то об Анфисе.

Выехал Никита еще ночью, чтобы уложиться за день. Но поездку планировал в расчете на нормальную быстроходную машину и не учел плохое состояние дорог. Поэтому до места добрался намного позже, чем собирался.

Он вылез из «колымаги», попрыгал на месте, разминаясь после утомительной дороги, затем повесил на шею камеру, за спину – небольшой рюкзак и отправился по асфальтированной дорожке, в расщелины которой пробивалась трава, к виднеющимся вдали воротам. С каждым шагом улыбка Никиты становилась все шире, а сердце разгонялось в учащенном ритме. Когда до ворот с наполовину сорванной вывеской оставалось несколько шагов, он сделал первые снимки, а затем записал на телефон приветственное видео. Еще вчера он продумал речь и составил маршрут.

Идея собственного канала с сенсационными новостями нравилась Никите все больше и больше. С опытом и пронырливостью журналиста он вполне мог создать интересный информационный ресурс, вести независимые расследования и стать медийной личностью, а не оставаться Березкиным Н.И. в малотиражном журнале. Пинок от шефа обернулся волшебным пенделем, который направил Никиту в нужном направлении. Хватит брать интервью у давно погасших «звезд»! Он способен на большее! Горячих материалов всегда хватало. Он и Анфису отыщет, и про всякие аномалии отличный материал сделает!