Елена Усачева - Большая книга ужасов – 81 [сборник litres]

– Ехать-то куда? – спросил Санечек, изучая остатки чая в граненом стакане.

– Матвеева Сельга. Это пятнадцать километров всего.

– Ах, какое название хорошее, – восхитилась Леночка и собрала свое худое лицо в некрасивые складки. – Это же что-то вепсское?

Мальчик посмотрел на нее долгим холодным взглядом. Леночка перестала умиляться и успокоилась.

– Ну, поехали. – Санечек отставил стакан. – Мы не торопимся.

Петьке показалось, что чаинки в стакане брата как-то подозрительно долго оседали. И все взвихрялись, сталкивались друг с другом, наслаивались. Словно стая голодных волков никак не могла утихомириться. Может быть, сказать, что подождет их здесь? Он найдет, чем себя на час занять. Пойдет на берег озера, искупается…

Петька уже вдохнул, чтобы сказать об этом, но Санечек заметил, что брат еще сидит, и грубо бросил:

– Чего застыл? Видишь, человеку помощь нужна. Или ты только о себе думать можешь?

Петька выдохнул, стирая из своей головы картинку длинного песчаного пляжа и заходящего солнца, чьи лучи дробятся в глади озера. Только и оставалось, что сплюнуть. Но тоже мысленно.

– А как тебя зовут? – На выходе из столовой Леночка взяла мальчика за руку, словно он мог потеряться или убежать.

– Тарасий, – буркнул мальчик и опустил голову.

Леночка сразу эту голову погладила. И даже задержала ладонь в светлых волосах.

У Петьки зачесалась нога. Он остановился, ковырнул давно запекшуюся ранку, улыбнулся, почувствовав под ногтем теплую влагу. Спиной ощутил взгляд.

На пороге столовой сидел кот. Пушистый. Черный, с белой грудкой и какими-то невероятно длинными серыми усами. Кот смотрел на него темным нехорошим взглядом. Петька вздохнул. Нехорошо – это его нормальное состояние рядом с братом. Сейчас ему как раз так и было – нехорошо.

Дорога до Матвеевой Сельги была. Тарасий не соврал. Проселочная. Вся в колдобинах и рытвинах. Машину немилосердно швыряло и заносило. Трава шуршала по днищу и бокам. В салон сразу налетела пыль. Санечек закрыл окна и врубил кондиционер. Стало морозно-прохладно. Петька ежился и упорно смотрел в окно. Они проехали какую-то деревню с огромными двухэтажными деревянными домами. Справа топорщила голые стены каменная церковь без крыши. Известка стерлась, оголив красный кирпич. В пустые окна видно было голубое небо.

Тарасия посадили сзади между мальчишками. Он, не моргая, смотрел вперед.

– А с кем ты там живешь? – спросила Леночка, вывернув голову и даже закинув локоть на спинку сиденья.

– С бабкой, – бесцветно отвечал Тарасий. – И с сестрой. Ее Солька зовут.

– Олька?

Тарасий поморщился, подумал и кивнул.

– А что ты делал в поселке?

Тарасий не ответил. Взгляд приклеился к лобовому стеклу.

Дорога вильнула и вместо поля пошла лесом. Но лесом редким, по его краю тянулось озеро. От дороги отбегали отвилки. Они скатывались к маленьким заливчикам. Было видно, что в этих местах часто останавливаются. Может, рыбу ловят, может, просто живут.

Леночка перехватила взгляд мальчика.

– Ой как красиво! – сразу запела она, жамкая лицо складками улыбки. – Санечек, давай здесь поживем!

– Тут змеи, – мгновенно предупредил Тарасий.

Санечек кашлянул.

– У нас тут везде змеи, – равнодушно добавил мальчик. – Это озеро называется Пеляжъярви, тут гадюки. А на Петъярви их еще больше.

Петька покосился на ноги соседа. Обут он был в изношенные кеды. Выцветшего серого цвета. Белая резиновая окантовка сбоку отошла. Петька был уверен, что если есть гадюки, то ходить надо в сапогах или чем-то высоком. Но местный мальчик был в кедах. Может, местных гадюки не кусают?

– Это далеко? – осторожно спросил Витек. – Ярви это?

– Только проехали, – сказал Тарасий и как будто легко вздохнул. То ли жалко ему было, что проехали, то ли радостно – по лицу не понять.

Витек зашевелился, подбирая ноги.

– Они с Гладкого болота ползут, – вдруг развернулся в рассказе Тарасий. – Раньше люди ходили, гадюк пугали. Сейчас не ходит никто, вот они и расплодились.

– Зачем на болото ходить? – Леночка подрастеряла боевой задор и перестала портить свое лицо улыбкой.

– За ягодой, за грибами, – методично перечислил Тарасий. – Змея увидеть.

– Летучего? – зачем-то уточнила Леночка и нервно гоготнула.

Петька снова отвернулся. Ну их со всеми этими историями. Сейчас еще чайники с вениками полетят, чашки от Федоры убегут.

– Ну да, – просто ответил Тарасий. – Он у нас на болоте водится. Давно уже.

– С весны? – зачем-то уточнила Леночка.

– Двести лет, – протянул Тарасий.

Санечек хохотнул. Дорога выбралась в поля. По сторонам замелькали развалившиеся деревянные дома. Они так основательно вросли в зелень, что их торчащие остовы были и не очень заметны.

– А еще кто-нибудь у вас водится? – бодро отозвался Санечек. – Я вот знаю, что в костромских лесах раньше крокодил водился. Ему жертвы приносили. Корову целую мог съесть. Его потом нашли.

– Крокодила? – голос Леночки был полон удивления.

– Они крокодилом динозавра называли. С длинной мордой такой. Чистый крокодил. На реке Ветлуга жил. Это, видать, у них был заблудившийся во времени динозавр. Отсиделся в кустах тысячу лет, выполз, давай людей пугать. Народ и принялся его кормить. А потом уже легенды пошли…

Тарасий продолжал смотреть вперед, не моргая.

Петька ждал ответа. После разговора про летучего змея самое время было рассказать про Кощея Бессмертного и богатыря Светлогора. Но Тарасий молчал. Санечек сосредоточился на дороге. Машина сбавила ход, стала сильнее переваливаться с боку на бок. Трава почти сомкнулась над остатками проселка.

Над головами у них проплыла табличка «Матвеева Сельга».

– А почему сельга? – спросила Леночка, вывернув голову и провожая ушедшую назад табличку.

– Сельга – это возвышение такое, – как-то чересчур серьезно, словно по-выученному, сказал Тарасий. – Гряда. Она после ледника осталась. Деревня по гряде и растянулась. Тут раньше отдельные большие дворы были. На горах.

– На чем? – уже без всякого энтузиазма спросила Леночка.

Она смотрела по сторонам. Гор вокруг не наблюдалось. А наблюдалась деревня, которая и правда была очень широко разбросана по открытому пространству. Огромные дома с шестью окнами в ряд. Двух– и трехэтажные махины с балкончиками, украшенными резными перильцами. С проломанными крышами и обвалившимися стенами. Дома стояли далеко друг от друга. Между ними пролегали заросли бурьяна и крапивы. Слева показался маленький прудик. Вдоль него стояло длинное деревянное здание, похожее на больницу.

Машину мотало по яминам. Тарасий продолжал смотреть вперед, словно чего-то ждал. Боялся свой дом пропустить?

– А за нами уже все, – вдруг сказал он и показал вправо. – Там Осташева Гора, а потом ручей Сельга. Пляж хороший, но змей много.