Наталья Тимошенко - Игра с огнем

Опять же книга, которую она нашла. Ведь сказала же, что раньше никогда ее не читала, всего лишь копии некоторых страниц видела, а про ритуал вообще только слышала, но так много знала о нем. Почему это не насторожило их сразу?

Нужно срочно позвонить следователю.

Максим закрыл фотографию, чтобы найти в памяти нужный номер, но звонок в дверь остановил его. Так и держа телефон в руке, он вышел в крохотную прихожую. На пороге стояла Кристина.

— Я решила приехать лично, — улыбнулась она. — Нашла кое-что интересное.

— Проходи, — Максим посторонился, лихорадочно думая, что делать.

И если лже-Кристина — хозяйка Смерти и маньяк, которого они ищут, то где же тогда Элиза?

Элиза медленно считала каждый вдох и выдох, стараясь контролировать не только дыхание, но и собственные мысли, однако это становилось все труднее. Она пыталась представить себя в бассейне, вспоминала ощущения, когда прохладная вода касается кожи; в душе, где холодные упругие струи разбиваются о плечи и причудливыми дорожками скатываются вниз; даже на море, пахнущем солью, ракушками и едва заметно — фруктовым вином из прибрежного ресторанчика. Этих фантазий хватало на несколько минут, а затем ее снова безжалостно выбрасывало в реальность. И в реальности этой она была заперта в темном подвале без какой-либо возможности выйти. Единственным источником света оставалась тонкая полоска мрачного дня, проникающая сквозь узкую щель в потолке.

Вода в бутылке, брошенной ей как бездомному псу, уже закончилась; на темных, покрытых мхом стенах то и дело вспыхивали огоньки, но быстро гасли. Элиза понимала, что это лишь временная мера. Рано или поздно огонь в ней разгорится так сильно, что ему не помешают влажные стены, он преодолеет и их.

Обнаружив мертвую Вику, Элиза звонила Максиму раз за разом, но он не брал трубку. Через оглушающе-громкие гудки она услышала, как в коридоре что-то стукнуло. Обернулась, но увидела только лицо молодого мужчины, которое даже не успела узнать. Он замахнулся — и дальше наступила темнота. В тот момент она не почувствовала боли.

Боль появилась позже, когда Элиза очнулась в подвале. Голова трещала так сильно, что ей казалось, это и привело ее в чувство. Она еще не могла открыть глаза, но уже понимала, что находится не дома. Более того, ее как будто куда-то несли. В живот упиралось что-то острое, а над ухом кто-то тяжело пыхтел.

Минуту спустя ее бросили на пол. Она ударилась плечом, бедром и снова головой и открыла глаза. Сначала ничего не смогла разглядеть, только потом поняла, что находится в темной комнате без окон. Мгновение спустя увидела приоткрытую дверь и лицо склонившегося над ней парня. Именно он был в квартире Вики, да и раньше она пару раз видела его то в магазине, то просто на улице. Кажется, коллеги в школе называли его Шуркой-сатанистом. Он закончил школу за год до того, как туда пришла Элиза, поэтому они и не сталкивались.

— Что происходит? — с трудом спросила она. От малейшего движения перед глазами поплыли круги, а к горлу подступила тошнота. Пришлось задержать дыхание, чтобы прийти в себя. — Кто вы?

Парень ничего не ответил. Выпрямился, отошел на несколько шагов, и Элиза поняла, что сейчас он уйдет и запрет ее здесь. Одну, в темном холодном подвале, без воды.

— Стойте! — Она протянула к нему руку и попыталась сесть, но была вынуждена повалиться обратно. — Что происходит?

Парень снова промолчал. Лишь скинул с плеч рюкзак, вытащил из него маленькую бутылку воды и швырнул ей.

— Надеюсь, протянешь какое-то время.

Он вышел за дверь и с грохотом запер ее. Элиза слышала удаляющиеся шаги и чувствовала, как по щекам текут соленые слезы. Она решительно не понимала, что происходит, за что ее похитили и что нужно от нее этому парню.

Чтобы привести мысли в порядок, позволила себе три глубоких глотка, но затем решила, что воду лучше экономить. Не представляла, чем ей это поможет, но так было спокойнее. Станут ли ее искать? И кто? Вика мертва, от работы отстранили.

Катя? Ведь сегодня вторник, они должны встретиться вечером в кафе. Или она хотя бы решит поинтересоваться, как Вика после вчерашнего. Или же ей сообщат о том, что Вика мертва, и она захочет позвонить ей, Элизе. Станет ли Катя беспокоиться, если она не ответит? Пойдет ли в полицию с заявлением о пропаже? И если да, то когда? Протянет ли она до этого времени?

Максим? Насторожат ли его пропущенные звонки? Будет ли он перезванивать? И захочет ли искать ее? После всего того, что она ему наговорила и что натворила, надежды на это было мало.

Никто не станет ее искать, надо это признать. По крайней мере, в те сроки, когда еще смогут найти живой.

Элиза медленно, держась за холодную стену, поднялась и огляделась по сторонам. Комната, в которой ее заперли, оказалась маленькой, с низким потолком и тяжелой дверью. В двери было крохотное окошко, наверное, когда-то застекленное, но теперь зияющее пустотой. Даже решившись зажечь маленький огонек на ладони, Элиза ничего не смогла рассмотреть с той стороны. Огненный шарик, брошенный ею, разбился о противоположную стену, и она поняла только, что там, за дверью, подвал продолжается, извилистым коридором уходя куда-то далеко.

Щель в потолке тоже не принесла много информации. Через нее Элиза увидела только маленький кусочек хмурого неба. Было похоже, что просто разошлись две плиты потолка. Даже ее тонкая рука не пролезала в эту щель до конца.

Элиза кричала и звала на помощь, прижавшись к щели, пока не охрипла, но никто не пришел. Никто даже не прошел мимо, не услышал ее, из чего она сделала еще один неутешительный вывод: подвал находится в той части города, куда редко кто-то забредает.

Она пыталась пить воду буквально по капле, но та все равно закончилась. Когда тусклый свет из щели стал почти невидимым, выдавая наступившие сумерки, бутылка опустела. Страх провоцировал огонь, его нужно было тушить большим количеством воды, а ее не осталось. Как бы противно ни было, Элиза срывала со стен влажный мох, сначала пыталась выдавливать из него капли воды и пить, но затем поняла, что это бесполезно. Она растирала им разгоряченную кожу, и уже это приносило небольшое облегчение. Пока не закончился и мох.

Наверное, она смирилась бы со своим концом, если бы вдруг в оглушающей тишине, окружавшей ее, не послышались четкие шаги. Кто-то шел по длинному коридору за дверью. И это был точно не Шурка-сатанист: к шагам примешивалось легкое цоканье, как будто шла девушка на небольших каблуках. Не думая о том, откуда здесь могла взяться девушка, Элиза бросилась к двери.

— Эй! — закричала она. — Помогите! Вы слышите меня? Помогите, я здесь!

И девушка ее услышала.

— Зачем так кричать? — раздался звонкий, с легкой хрипотцой, голос. — Я не глухая.