Стивен Кинг - Самое необходимое

Тогда он не понял, но теперь, кажется, понимал.

Он протянул соломинку Гонту, но тот отрицательно покачал головой.

— Раньше пяти — никогда, — сказал он, — но ты угощайся, Эйс.

— Спасибо, — кивнул Эйс.

Он снова взглянул на карту и обнаружил, что теперь может легко прочитать ее. Две параллельные линии с крестиком между ними явно обозначали Тин-бридж, и стоило врубиться в это, все остальное тут же вставало на свои места. Волнистая линия, идущая через параллельные, через крестики и к самому верху бумаги, обозначала шоссе № 117. Маленький кружок с большим кругом позади — ферма Гэвинекс: большим кругом отмечен коровник. Все совпадало. Все засверкало простотой и ясностью, как горстка классного порошка, которую этот унылый пижон вытряхнул из маленького конверта.

Эйс снова склонился над зеркальцем.

— Заряжай — пли, — пробормотал он и втянул еще горстку. — Бах! Бах! Господи, ну и сильна же дрянь, — слабым голосом произнес он.

— Сильная дрянь, — мрачно согласился мистер Гонт.

Эйс вскинул голову — ему вдруг показалось, что пижон

смеется над ним, но лицо мистера Гонта было спокойным и безмятежным, и Эйс снова склонился над картой.

Теперь его внимание привлекли другие крестики. Их было семь... хотя нет, восемь. Один из них оказался на пустой заболоченной земле, принадлежащей старику Треблхорну, но... старик Треблхорн уже давно покоился в могиле, и не было ли как-то раз разговора о том, что дяде Реджиналду отошла большая часть его земли в уплату за какой-то должок?

А вот и еще один — на краю заповедника, по другую сторону Касл-Вью, если он правильно все понял. Еще два — на городской дороге № 3, возле кружка, вероятно, обозначающего землю старика Джо Кембера, ферму Семи Дубов. Два следующих — на земле, принадлежащей, по всей видимости, Даймонду Мэтчу, на западном берегу Касл-Лейка.

Эйс уставился на Гонта вытаращенными, налитыми кровью глазами.

— Он что, закопал свои деньги? И на это указывают крестики? Это и есть места, где он закопал свои бабки?

Мистер Гонт элегантно пожал плечами.

— Понятия не имею. Это кажется логичным, но зачастую логика не имеет ничего общего с людскими поступками.

— Но это может быть , — сказал Эйс. Он жутко завелся от возбуждения и большой дозы кокаина; мышцы его рук и живота взрывались так, словно их хлестали медной проволокой. Изможденное лицо, усеянное мальчишескими прыщиками, залила краска. — Это возможно! Все эти места, отмеченные крестиками... Вся эта земля могла принадлежать Папаше! Вы понимаете? Он мог заложить эту землю по слепой доверенности, или как там она, мать ее, называется... чтобы никто не мог ее купить... и никто не смог отыскать то, что он там спрятал.

Он втянул в себя остаток кокаина с зеркальца и перегнулся через прилавок. Его вытаращенные, налитые кровью глаза засверкали безумным блеском.

— Я мог бы не просто выбраться из дерьма, — произнес он еле слышным прерывающимся шепотом. — Я мог бы стать дико богатым.

— Да, — сказал мистер Гонт. — Я бы сказал, это вполне вероятно. Но не забывай про вот это, Эйс, — и он ткнул большим пальцем в стену позади себя, где висела табличка с надписью:

CAVEAT EMPTOR

Эйс взглянул на табличку.

— Что это значит? — спросил он.

— Это значит, что ты не первый, кто поверил, что отыскал в старой книге ключ к огромному богатству, — сказал мистер Гонт. — И еще это значит, что мне по-прежнему нужен помощник в магазине и шофер.

Эйс недоумевающе поглядел на него, а потом рассмеялся.

— Вы шутите? — Он ткнул пальцем в карту. — Мне придется черт те сколько копать.

Мистер Гонт с сожалением вздохнул, сложил пополам кусок коричневой бумаги, сунул его обратно в книгу и спрятал книгу в ящик под кассовым аппаратом. Все это он проделал с невероятной быстротой.

— Эй! — заорал Эйс. — Что вы делаете?

— Я как раз вспомнил, что книга уже обещана другому клиенту, мистер Меррилл. Прошу извинить меня. И, кстати, магазин ведь закрыт — День Колумба, знаете ли...

— Подождите минутку!

— Разумеется, если бы вы соизволили принять мое предложение, можно было бы что-нибудь придумать. Но я понимаю, вы очень заняты; вам, несомненно, нужно привести в порядок все ваши дела, прежде чем братья Корсон превратят вас в мясной фарш.

Рот у Эйса опять стал беззвучно открываться и закрываться. Он старался припомнить, где стояли маленькие крестики, и понял, что не в состоянии этого сделать. В его воспаленном, расстроенном рассудке все они, казалось, слились в един огромный крест... в крест наподобие кладбищенского.

— Ладно! — закричал он. — Ладно, я возьмусь за эту сраную работу!

— В таком случае, полагаю, эта книга все-таки продается, — сказал мистер Гонт, вытащил книгу из ящика и проверил, на месте ли коричневый листок. — Она стоит полтора доллара. — Его зубы обнажились в широкой акульей усмешке. — А со скидкой для служащего магазина — один доллар тридцать пять центов.

Эйс вытащил бумажник из заднего кармана брюк, уронил его и чуть не разбил себе голову о край стеклянного стенда, наклонясь, чтобы поднять бумажник с пола.

— Но у меня должно быть какое-то свободное время, — сказал он.

— Естественно.

— Ведь мне в самом деле придется как следует покопать.

— Конечно.

— Времени у меня мало.

— Весьма мудро с вашей стороны помнить об этом.

— Как насчет сегодняшней ночи? Когда я вернусь из Бостона?

— А вы не устанете?

— Мистер Гонт, я не могу сейчас позволить себе уставать.

— Тут я, возможно, сумею вам помочь, — сказал мистер Гонт. Улыбка его стала шире, и зубы обнажились как на черепе. — Я хочу сказать, быть может, у меня найдется для вас небольшой «взбодри меня».

— Что? — Глаза Эйса полезли на лоб. — Что вы сказали?

— Простите?

— Да нет, ничего, — смешался Эйс, — не обращайте внимания.

— Хорошо... Ключи, которые я вам дал, у вас?

Эйс с удивлением обнаружил, что еще раньше сунул конверт с ключами себе в карман.

— Хорошо. — Мистер Гонт выбил на своем старом кассовом аппарате чек на доллар тридцать пять центов, взял пятидолларовую бумажку, которую Эйс положил на прилавок, и отсчитал три доллара и шестьдесят пять центов сдачи. Эйс взял сдачу и словно во сне сунул ее в карман.

— А теперь, Эйс, — сказал мистер Гонт, — позвольте мне дать вам несколько указаний. И помните, что я вам говорил: мне нужно, чтобы вы вернулись к полуночи. Если вы к полуночи не возвратитесь, я буду огорчен. Когда я огорчаюсь, я иногда бываю сердит. А когда это случается, лучше держаться от меня подальше.

— Рвете и мечете? — усмехнулся Эйс.

— Да, — сказал мистер Гонт, подняв взгляд, и усмешка его осветилась такой свирепой жестокостью, что Эйс сделал шаг назад. — Именно это я и делаю, Эйс. Рву и мечу. В самом деле. А теперь слушайте внимательно.