Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— На самом деле нет. Я не могу понять, Юр. Тебе сколько лет, двадцать, верно?

— Верно.

Ну а почему ты грузишься так, словно у тебя кризис среднего возраста? Серьёзно, приятель, стряхни ты с себя эту пыль размышлений, она дышать мешает. Мы ведь молоды! У нас такие возможности, такие перспективы! Что там говорить, вот ты взял и поехал путешествовать по стране просто так, разве не в этом счастье? А то, что у кого-то уголки губ опущены, ну так тебе какое дело? Свои, главное, не опускай и улыбайся почаще. Глядишь, и исчезнет пустота в груди.

— Сомневаюсь, Ань, — покачал я головой.

Девушка взяла трубку кальяна и глубоко вдохнула. Выдержав пару секунд, она выпустила в воздух целое облако молочного дыма.

— Ну окей, — кивнула Аня, — зайдём с другой стороны. Вот ты говоришь, этот старик был несчастен, так?

— Так.

— А почему ты так решил?

Я пожал плечами. Немного подумав, ответил:

— Это же видно сразу. У него вид уставший, глаза тусклые. Уверен, ему приходится каждый день выслушивать упрёки жены, и он ничего с этим не может поделать.

Аня посмотрела на меня — долго, внимательно. А затем покачала головой и сказала:

— Дурак ты, Юрка. Вот, правда, дурак. Нет в тебе проницательности ни капли. Да тот старичок, предложи ты ему хоть все богатства мира, никогда не променял бы возможности гулять вместе со своей старой ворчливой женой. Счастлив он, разве ты не понял? Любит он свою старуху! Любовь она ведь не в страсти, не в пьяной горячке, а в ежедневной терпеливой заботе.

— Ты говоришь очевидные вещи, Ань.

— А ты не хочешь их понимать. Или принимать. Не важно. Важно, что ты дурак.

Я невольно усмехнулся.

— Вот так и знал, что наш разговор придёт к тому, что я тупица. Как у тебя это получается?

— Ну а что ты хотел? — пожала плечами Аня. — Если дорога ведёт в Рим, она и приведёт в Рим, хоть ты тресни.

— Говорят, все дороги ведут в Рим.

— Правда? — девушка забавно округлила глаза. — Ну так значит, ты точно дурак!

Я всё-таки засмеялся, поддавшись заразительному веселью и легкости Ани.

Мы открыли вино. Вместе с градусом алкоголя вырос и градус уюта. За окном давно опустилась ночь, тусклый свет офисной лампы время от времени мерцал из-за перепадов напряжения. Комната пропиталась кальянным дымом, и теперь я понимал, что за цитрусовый запах постоянно витал здесь в воздухе.

— Часто вы так собираетесь? — спросил я.

— Мы — это кто?

— Ну — ты, Оля, кто ещё с вами работает?

— А-а-а. Ну да, частенько. Олька вообще любит попить винишка вечерами. Посидеть, посплетничать о женском. Это она только с виду такая железная леди.

— А на самом деле?

— А на самом деле обычная баба, как все. Мечтает найти себе мужика нормального, такого, знаешь, чтобы борщи ему варить, носки стирать и рубашки гладить. Простого бабского счастья, в общем.

— Феминистки тебя на части порвут.

— Да пофиг.

— И ты думаешь, в этом бабское счастье? — улыбнулся я. — Стирать грязные носки?

— А ты думал, мы мечтаем космос покорять? Хах, наивный! Да на кой он нам сдался? Это ведь только вы вечно куда-то рвётесь, мечетесь постоянно. Вот ответь мне, Юр, что вам на месте-то не сидится? Всё какие-то звёзды вас манят, новые горизонты исследовать хотите… И почему каждый второй парень непременно мечтает свалить с нашей планеты, а? У вас там магнит, что ли, какой-то спрятан? Может, вы инопланетяне, и вас просто-напросто зовут домой? Может, это у вас антенна такая для связи с далёкими галактиками?

— Кажется, ты перебрала с вином, — засмеялся я.

— Не уходи от ответа, чёртов рептилоид! Я выведу на чистую воду всю вашу инопланетную братию.

Аня шутила, смеялась, а я не замечал, как стремительно бежит время. Вино кружило мне голову, тоска сменилась пьяным блаженством, и я забыл обо всём на свете. Хотелось лишь одного: чтобы эта ночь никогда не кончалась.

Аня вдруг о чём-то задумалась, глядя на собственную ладонь. Только сейчас я заметил, что на безымянном пальце у девушки блестело кольцо.

— Когда свадьба? — спросил я.

— В июне, — как-то без особой радости ответила Аня.

Я не стал задавать лишних вопросов, но, видимо, ей и самой хотелось выговориться, потому что буквально через минуту девушка внезапно вся переменилась и тоскливо произнесла:

— Ай чёрт с тобой. Наверное, я всё-таки вру. Ни фига это не весело.

— Что именно?

— Да всё, что я тебе тут наговорила. Особенно про женское счастье — всё это фигня постная.

— О как! — удивился я. — И с чего такой разворот?

— Да блин, — махнула рукой Аня, — скучно мне здесь. И с Сашей скучно.

— Саша — это твой парень?

— Ага, муж почти, — грустно кивнула девушка.

Она залпом выпила полный бокал вина. Взяв в руки соломенную шляпу, начала нервно теребить её, то завязывая, то развязывая узлы на чёрной ленточке.

— Это я ведь лишь в шутку тут жалуюсь. Про то, что вам, парням, на месте не сидится, — Аня говорила, не поднимая глаз. — Ты же и сам прекрасно знаешь. Мы, девушки, любим немного поплакаться о каких-нибудь ваших привычках, хотя, на самом деле, эти привычки лелеем и любим. И ценим вас именно за них. Нам нравится, что вы готовы, бросив всё на свете, лететь куда-то вдаль, искать счастье за новыми горизонтами, исследовать мир. Быть первооткрывателями. А я… Я ведь согласна даже носки стирать, и борщи варить, и что угодно делать. Ты только веди меня за собой! Веди вперёд и не оборачивайся. А я у тебя за спиной стоять буду, как ангел-хранитель. Буду поддерживать, ты только веди.

Я начал догадываться, в чём проблема.

— Саша?

— Саша… — голос Ани стал тише. — Саша он хороший. Очень хороший, правда. Мне с ним легко, уютно. Он и умный, и добрый. И вообще чуть ли не идеальный весь. Мне и Оля говорит, что он хороший. Но…

— Не ведёт?

Аня подняла глаза. Наши взгляды встретились.

— Просто, Юр… он не совсем такой, как ты, — сказала девушка. — Он не готов. Не готов бросаться навстречу приключениям. У него не так. У него всё аккуратно, всё по полочкам. Тут полочка с карьерой, тут полочка с семьёй. Не жизнь, а бухгалтерия. Оно, конечно, может и хорошо, стабильность, надёжность, все дела. Только скука иногда такая накатывает, что зубы сводит. Как ты там говорил? Дыра? Пустота? Вот правда, иногда я чувствую себя пустой рядом с ним. И уголки губ… опускаются.

Видимо, вино и вправду пробрало девушку. Забыв о том, что мы знакомы всего несколько часов, Аня откровенничала со мной, как с давним другом.

— Ну ведь неправильно это! — размахивала она руками. — Помнишь, как один француз говорил? «Гусар, который дожил до тридцати, не гусар, а баба!» Золото, а не слова. Действительно, какой ты нафиг мужик, если при сильном ветре боишься поднять паруса? Зачем вообще нужен корабль, если он не выходит за пределы своей тихой бухты? А Саша… Он не ведёт меня в море. Наоборот. Тащит к берегу, пытаясь уберечь от шторма. А я не боюсь шторма! Я, блин, штиля боюсь! Ведь каждый должен и море увидеть, и до небес достучаться. И что-то такое сделать, чего даже во сне себе представить не мог. Что-то настолько волшебное и нереальное, чего по всем законам физики, если разобраться, и сделать-то невозможно.