Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

Потом была вспышка света и горячее дыхание на шее. И я утонул — утонул с головой, безрассудно, навеки, — утонул в объятиях черноволосой. Я вдыхал аромат её кожи, чувствовал хрупкое тело под своими ладонями, чувствовал вкус её поцелуя, и сердце девушки билось под вздымающейся в неровном дыхании грудью. Я прикасался к Мириам и знал, что через секунду она столкнёт меня с крыши, и меня встретит тугое сопротивление воздуха, в ушах засвистит ветер, и окна многоэтажек сольются в размытую ленту. Что будет потом? Взлёт к небесам? Чёрная пелена? Какая к дьяволу разница? Ведь сейчас, в эту секунду, черноволосая тонет в моих объятиях, и я чувствую её дыхание, и весь мир дрожит и рассыпается, словно мираж. Луна исчезает, уходит на запад, и на востоке уже поднимается солнце, и остаётся всего пара мгновений, чтобы запомнить, насладиться, почувствовать… Скоро нагрянет восточный ветер, что принесёт новый рассвет и снова поменяет нас берегами. Пока же Мириам со мной, здесь и сейчас, мой седьмой страж, она что-то шепчет мне на ухо, запускает пальцы в копну моих светлых волос, и я чувствую дыхание, пульс, запах, тепло, — чувствую живую черноволосую ведьму, что целует меня на крыше под звездопадом.

— Сколько нам осталось, Мириам?

— Молчи… Молчи, Полянский.

Она любит, безумно любит меня. И я понимаю, что всю жизнь шёл лишь к этому короткому мигу, когда луна вслед за солнцем уходит на запад и песочные часы снова переворачиваются; и прежде, чем я навсегда уйду в сновидения, на территорию смерти, вселенная дарит нам этот короткий миг счастья — мгновение, когда вода и огонь сливаются воедино, и Мириам вновь возвращается в мир живых.

— Я ждал тебя целую вечность.

— Мы всегда были рядом, мой милый.

В её заблестевших тёмно-синих глазах отражается лунный свет.

— И теперь мне так не хочется тебя отпускать.

— Мы ещё встретимся, милый. Мы обязательно встретимся…

Последний глубокий вдох. Не её, но мой.

— До свидания, Юра…

Первый луч солнца. Её первый восход.

…пришло время идти по лунной дороге на запад.

И она толкнула меня. Толкнула с высоты в двадцать три этажа, а затем прыгнула следом. И вся жизнь слилась в одну размытую киноленту. Тугое сопротивление воздуха зазвенело в ушах, и наши души вновь превратилась в две нити. Две серебряные нити, что пронзали космическое пространство, закручиваясь в спираль. Две серебряные нити, что летели сквозь чёрную пустоту, прошивая туманности и огромные звёзды, и ослепительными вспышками превращали хаос в упорядоченную материю.

Одной из нитей — был я. Второй — Мириам.

Протянувшиеся от начала времен до последнего апокалипсиса два сознания, что создали мир собственных противоречий.

Это мы отделили свет от тьмы. Мы построили вселенную — не в семь дней, но в семь стремительных мгновений. Всё, что когда-либо существовало, существует и будет существовать, всё — лишь след бесконечной игры наших умов. Это мы создали первых людей. Мы убивали их в войнах. Это мы придумали лекарство от рака и свет термоядерной бомбы.

Две серебряные нити летели, сверкали бледно-голубыми искрами, светились лунным сиянием. И кружились-кружились в спиральном танце бесконечности и божественных откровений. Это мы были богами. Лишь мы были настоящими в чёрной пустоте космоса. Всё остальное — игра нашего воображения. Иллюзии, призванные забавлять нас век от века.

Прожившие миллиарды жизней, мы вновь и вновь строим декорации для очередного спектакля. Наша судьба — пронзать светом бесконечную бездну, но от скуки мы забываем друг друга и в очередной раз чувствуем, как отходят воды, как разгорается пожар сжимающейся плоти, выталкивающей нас наружу. Со всех сторон давят бетонные стены, угрожая смешать наши кости с разорванными сосудами. Мы слышим женский крик вдалеке. Мы видим свет в конце чёрного тоннеля. Мы чувствуем, как кто-то огромный и сильный поднимает нас к ослепительным лучам искусственного солнца. Мы чувствуем боль, вдыхаем огонь и кричим. Кричим до тех пор, пока окончательно не сотрём собственные воспоминания. И вновь начинаем играть.

Правила не меняются никогда. Всё, что нам нужно — это вернуться обратно в пустоту космоса, вновь лететь, прожигая пространство. Но дорогу обратно стерегут семь хранителей, оставленных нами же. Созданные лишь для конфликта, в котором рождается энергия нашего света, семь препятствий — семь стражей лунной дороги домой. Тысячи лет мы побеждали друг друга, и тысячи раз ещё победим.

Мы видели, как свет отделился от тьмы. Мы видели, как в семь стремительных мгновений возникла вселенная. Это мы были первыми людьми, это мы погибали в кровопролитных войнах. Нас лечили от рака и сжигали в свете термоядерных бомб.

Партии начинаются и кончаются, а мы всё так же летим от начала бытия к горизонту времен. Две серебряные нити, вновь и вновь тасующие колоду придуманных судеб. Женское и мужское начала, породившие калейдоскоп звёзд, туманностей и галактик. Прямо сейчас мы затеваем новую игру.

Прямо сейчас две девятилетние девочки бросают горсти земли на тонкий гроб, в котором лежит навсегда опустевшее тело. Но проходит осень, а за ней и зима, и рядом, через коридоры с зелёными стенами, люди в халатах катят умирающую от боли женщину. Они могут лишь догадываться, почему роды наступили на месяц раньше. Ведь им невдомек, что девочке суждено родиться именно в этот день — в первый день весны.

Где-то плачет поседевшая мать. Она не может смотреть на улыбку сына, застывшего на фотографии в гранитной плите. Она не знает, что он стоит за её левым плечом, не знает, что он обнимает её дочерей в последний раз.

А совсем рядом кричит женщина, ставшая матерью. Она обнимает новорождённую девочку, шепчет на ухо её имя. Женщина не знает, почему вдруг перестала плакать её дочь, не знает, на кого смотрят прекрасные синие глазки. Женщина не знает, кому улыбается её девочка.

Ведь она не видит, как объятый бледно-голубым светом в больничную палату входит светловолосый парень в тёмно-фиолетовом костюме. Он останавливается около кровати и, наклонившись, бархатным голосом шепчет на ухо новорожденной:

— Ну вот мы и встретились, Мэри. Слушай мой голос и учись видеть сны. Нам предстоит долгая и бесконечно прекрасная прогулка на запад.

И жизнь начинается снова.

Январь, 2017