Эдвард Ли - Ужас Иннсвича

— Анструтер, — произнёс я. — Я видел его работы . Я так понимаю, он старший член Совета Олмстеда.

Мэри кивнула.

— Это он здесь всем заправляет для них .

— Я должен был догадаться.

Она легла на спину, успокоилась и — я молю Бога — изгнала из своего усталого сознания нечестивый поход на озеро.

— Вот, Фостер, — пробормотала она, взяла мою руку и положила в центр своего раздутого живота. — Почувствуй жизнь внутри меня.

Я сделал это с большим удивлением.

Благословение, — подумал я. — Каждая жизнь — это благословение…

— Я бы очень хотела оставить его себе, — прошептала она. На её глаза навернулись слёзы. — Я бы всё отдала ради этого…

— Ты сохранишь его, Мэри, клянусь тебе. — Огромный кусок плоти под оккультным одеянием, казалось, пульсировал жаром. — Ты останешься здесь, а я вернусь к Ондердонку за машиной. Меньше, чем через час я увезу вас с Уолтером отсюда, в безопасность моего поместья в Провиденсе…

— Ты не понимаешь, — разочарованно простонала она. — Если я попытаюсь сбежать, они придут за мной. Никто из города не может покинуть его.

— Посмотрим, — ответил я, помня о том, что Зейлен рассказывал о судьбах беглецов. — Предоставь это мне. Я отвезу тебя в безопасное место или умру, пытаясь.

Когда она посмотрела на меня, я заметил в её глазах что-то, что могло быть только отчаянной радостью надежды.

— Я люблю тебя ещё больше за то, что ты хочешь сделать это для нас. Но я не могу тебе этого позволить. Мы никогда не выберемся отсюда.

— Я готов рискнуть, — сказал я ей без малейших колебаний. — Неужели ты не хочешь воспользоваться шансом, чтобы Уолтер прожил хорошую жизнь и ходил в хорошую школу вместе с другими детьми? Неужели ты не воспользуешься шансом, — я на мгновение погладил её живот, — чтобы дать этому нерождённому ребёнку возможность жить и созерцать красоту мира, и спасти его от богохульной смерти, которая ждёт его в противном случае?

Она всхлипнула, сглотнула и кивнула.

— Да! Я воспользуюсь этим шансом! Даже если мы все умрём, по крайней мере, я умру, пытаясь и рядом с тобой…

— Подожди здесь, — сказал я, задыхаясь. — Я скоро вернусь, — и затем я вышел из дома и вернулся в лунную ночь.

Я не позволял себе мыслей, которые могли бы отвлечь моё внимание. Я направился обратно к Ондердонку, мои глаза слезились, а в потной руке был скользкий кольт. В лесу было полно звуков, которых я не слышал раньше. Это заставило меня задуматься. Если эти чистокровные чудовища и в самом деле охотились за мной, я не видел ни малейшего намёка на их присутствие, кроме той твари у Ондердонка.

Когда я вернулся, то проигнорировал богатый, смачный аромат копченого мяса. Только краем глаза я позволил себе взглянуть на мертвое существо, приколотое к дереву. Перспектива увидеть одну из этих мерзостей не возбудила моего любопытства. Ближе к грузовику мне пришлось обойти внутренности и части тела Зейлена, что само по себе было довольно сложной задачей, хотя я и избавил себя от одного умственного легкомыслия: Хорошо, что это не произошло с одним более прекрасным джентльменом .

Боже Милостивый! — пришла мне следущая неприятная мысль в голову, когда я проскользнул в салон машины, мои ягодицы тут же намокли от крови Зейлена, оставленной во время его потрошения и расчленения. Я немного посидел, медленно осматривая своё ближайшее окружение через ветровое стекло, и не увидел абсолютно ничего необычного. Если эти чистокровные и охотятся на меня, то они явно делают это в каком-то другом месте . Тем не менее, мрачное напоминание напало на меня в следующий момент: предсмертное беспокойство Зейлена о стартовом механизме грузовика. Я был антикваром и филантропом, а не угонщиком автомобилей. Если у него зажигание с ключом, то у меня не будет другого выбора, кроме как вытащить наполовину приготовленный труп Ондердонка из коптильни и обыскать его карманы в поисках ключа… я вытащил карманный фонарик, прикрыл его рукой, чтобы сохранить ночную тьму, а затем всего на долю секунды включил его перед приборной панелью.

Моё сердце упало, как камень в пропасть.

Вспышка света показала мне цилиндрический паз с прорезью для ключа под рулевым колесом.

— Вот ключ, мистер Морли, — прошептал тихий внезапный голос в открытом окне грузовика. Там, куда моё сердце только что провалилось в отчаянии, оно чуть не вылетело обратно из моего рта в грядущем шоке.

Рядом с машиной стоял молодой Уолтер.

— Во имя всего святого, сынок! — прошептал я ему в ответ. — Ты чуть не прикончил меня! — Но затем я посмотрел на протянутую мне детскую руку. — Откуда… они у тебя?

Скромная, гордая улыбка коснулась его лица.

— Мистер Ондердонк всегда держит ключ под дверным ковриком, я часто видел, как он туда его кладёт, сэр, во время моих прогулок по лесу.

— Не только парень с хорошими манерами, — выпалил я, — но и трудолюбивый. Я моргнул. — Но ведь ты спал совсем недавно, — прошептал я.

— Я проснулся и услышал, как вы с мамой разговариваете, поэтому пошёл за вами, чтобы дать ключ.

Это был подарок судьбы, на который я никак не мог рассчитывать.

— Ты хороший мальчик, Уолтер, и очень храбрый. Но здесь слишком опасно. Ты знаешь о…

— Я знаю всё о чистокровных, сэр. Я видел их несколько раз до этого, но сегодня я видел их очень много.

Это моя вина, — напомнил я себе. Мужество Уолтера было похвальным, но оно подвергало его большой опасности.

— Садись рядом со мной, Уолтер. Мы заберём твою маму, и я смогу взять вас обоих к себе.

— Вам понадобится помощь, сэр, — добавил он. — Будет лучше, если я устроюсь в кузове грузовика. Я не смогу целиться, если буду внутри с вами.

— Целиться? О чем ты говоришь, Уолтер?

Он поднял свой лук ручной работы.

— Они могут попытаться преградить дорогу к дому, но я хороший стрелок.

Я невольно улыбнулся.

— Парень, ты, конечно, самый храбрый мальчик, которого я когда-либо видел, но боюсь, что стрелы с присосками не помогут против чистокровных.

Затем Уолтер показал мне несколько настоящих стрел.

— Видите, мистер Морли? Нам лучше поехать, пока они не пришли.

Ну что я мог сказать о такой юношеской изобретательности и браваде?

— Садись сзади, Уолтер, и будь бдителен… и держи пальцы скрещёнными, чтобы эта развалюха завелась.

Мальчик запрыгнул в кузов. С широко раскрытыми глазами и дрожащими руками я вставил ключ в замок зажигания, произнёс молитву и повернул ключ.

Ржавый грузовик издал громкий металлический скулёж, от которого у меня на шее вздулись сухожилия, а затем двигатель заурчал. Я включил первую передачу, стиснув зубы при очередном скрежете, затем мы, наконец, двинулись. Автомобиль действительно был пригоден для езды, но тот шум, который он издал при запуске, наверно, был слышен отсюда до города.