Эдвард Ли - Крикеры

Это было слишком просто. Вниз по главному коридору, затем налево и направо, как и было изображено на чертежах. Они сразу же оказались на десятифутовом островке с видом на самую большую лабораторию, которую Фил когда-либо видел. Около дюжины человек трудились внизу, под флуоресцентными лампами.

— Не стреляйте, если они побегут, — прошептал Фил, — только если начнут стрелять в нас. Команда Дигнацио ждёт на всех выходах.

Два тактика Фила молча кивнули и заняли защищённые огневые позиции за крышей и подпорками площадки.

«Пора отрастить яйца», — подумал Фил.

Он смело встал посреди площадки, поднял рупор и спокойно объявил:

— Меня зовут лейтенант Филлип Страйкер из Отдела по борьбе с наркотиками в полицейском управлении мэра, и мне приятно сообщить вам, что вы все арестованы. Пятьдесят полицейских окружили это здание, и по двое парней жаждут убить кого-нибудь у каждого из выходов. Поднимите руки вверх и стойте спокойно. Любой, кто даже подумает сдвинуться с места, будет уничтожен!

А потом он подумал, что эти ребята, должно быть, размякли на старости лет. Все они вскинули головы, разинули рты и подняли руки. Никто не шелохнулся. И ни один пистолет не выстрелил.

Это было похоже на стоп-кадр.

«Я всё-таки не пропущу Yankees», — подумал Фил.

Несколько секунд спустя группа тактической подготовки двинулась вперёд. Никто не шевелился, никто не хватался за оружие, никто даже не думал о нём.

— Дерьмо, сэр, — прокомментировал Элиот. — Мы выберемся отсюда как раз вовремя, чтобы успеть на все десять танцев в Камелоте.

— Думаю, ты прав, Боб. Дай мне только минуту, чтобы найти Дигнацио.

«Здесь больше лабораторного оборудования, чем на уроке химии в колледже», — заметил Фил, спустившись по лестнице и пройдя по проходам.

Ребята из шестой группы так быстро скрутили этих ублюдков и надели на них наручники, что превратили это действие в настоящее представление.

«Думаю, они тоже фанаты Yankees».

Дигнацио, рядом с которым стояла пара парней с МР-5, находился в стороне от места действия.

— Привет, Диг, — сказал Фил, стараясь быть по крайней мере вежливым. — Похоже, мы справились без сучка и задоринки?

— Это мои ребята справились. Всё, что ты делал, это прогуливался и нёс всякую чушь.

Фил ухмыльнулся.

«Типично для него».

— Ладно, Диг. Что с зачисткой? Твои ребята проверили все залы?

— Ты не должен указывать мне, как делать мою работу, Страйкер! — Дигнацио свирепо уставился на него: скрюченный, жилистый, с лицом, на котором было больше морщин, чем у настоящей Моны Лизы.

Сержант ушёл, забрав с собой двух стрелков.

Затем послышался какой-то звук, какой-то шорох.

Фил дёрнул головой.

Он напряг зрение и увидел, как что-то промелькнуло.

Тень?

Нет…

Что это?

Он не прошёл и дюжины шагов, как понял, что это не что, а кто.

Маленькая тень, казалось, металась от одной открытой двери к другой.

«Наблюдатель, — подумал он. — Ребёнок».

Фил взял фонарик и пошёл по пыльному линолеуму коридора. Свет мерцал. Затем…

«Господи!»

Парень выскочил из одной из кладовых и побежал к знаку «Выхода нет», отчаянно шаркая ногами. Несколько стрелков уже прикрывали этот выход снаружи.

— Давай, малыш! Ты не можешь так уйти. Давай поговорим, хорошо? Я не обижу тебя, обещаю!

Печально, что эти банды наркоманов приобщают детей к своему делу. Конечно, они вырастают преступниками — это было единственное, что они знали. И сколько ему было лет?

Десять? Двенадцать?

«Господи», — уныло подумал Фил.

Парень ударил в дверь, обнаружил, что она заперта, и обернулся, широко раскрыв глаза от ужаса.

Этот парень выглядел лет на семь-восемь.

— Не волнуйся, я не сделаю тебе больно, — заверил Фил. — Но тебе придётся подойти сюда прямо сейчас, чтобы всё было в порядке.

В луче фонарика лицо парня казалось тёмным черепом. На худых смуглых щеках блестели слезы.

«Он чертовски напуган», — понял Фил.

Хуже всего было то, что окружной суд просто отправлял их в сиротский приют, и в девяти случаях из десяти они просто убегали на улицу при первой же возможности.

— Тебе придётся пойти со мной, — сказал Фил.

Он так и не понял, что за этим последовало, он даже не заметил оружия. В тот же миг в уши ударил знакомый звук малокалиберного пистолета.

Бам! Бам! Бам!

Вокруг был хаос. Яростные огоньки вспыхнули в его глазах; Фил только успел позволить инстинкту самосохранения затащить себя за пустую мусорную бочку. Его фонарик покатился по цементному полу, когда вылетела ещё одна пуля. Фил вытащил служебный револьвер.

— Чёрт побери, малыш! Ты спятил?

Затем он выстрелил высоко над головой ребёнка.

Парень перестал стрелять.

«Как я мог быть таким глупым? Слишком занят, беспокоясь о проклятых Yankees».

Секунду спустя два парня из S.O.D. вышли на свет в конце коридора.

— Не стреляйте! — завопил Фил. — Это всего лишь ребёнок!

Теперь в зал вбежали ещё копы.

— С вами всё в порядке, лейтенант? — спросил Элиот и помог ему подняться.

— Я в порядке, — ответил Фил. — Но я не уверен, что могу сказать то же самое о своих штанах.

— Что случилось?

— Просто какой-то перепуганный ребёнок. Я испугал его не меньше, чем он меня.

Но Элиот бросил на него испуганный взгляд, и Филу показалось, что он слышит, как какие-то парни в коридоре вызывают скорую помощь.

«Нет, нет, нет!» — подумал Фил и побежал по коридору.

— Клянусь Богом, я стрелял над его головой!

Ещё больше копов высыпало в коридор, мигая фонариками…

— Стреляли над его головой, да? — Дигнацио громко шагал позади. Он посмотрел на Фила. — Это отличная работа, Страйкер. Заместителю штаба это понравится.

Слова простонали в голове Фила, как старый дом на ветру…

Парнишка лежал у подножия прикованных цепью дверей, кровь хлестала из пулевого отверстия в правой верхней части груди. Он умер ещё до того, как его положили на носилки…

Фил пролистал свою память.

«Полгода назад я был лейтенантом столичной полиции и собирался стать капитаном, а теперь я ночной сторож, зарабатывающий 7,50 доллара в час…»

Полиция сочла смерть мальчика вполне оправданным убийством, хотя Фил клялся, что стрелял над его головой.

— Недостаточно высоко, — сказал ему старший следователь.

Но он ушёл в отставку не поэтому…

«Дигнацио, — подумал он. — Должно быть, это был Дигнацио».

Главным по этому делу был следователь с каменным лицом по имени Нойл.

— Лейтенант, какие боеприпасы вы использовали в своём служебном револьвере в ту ночь? — спросил он.

— Тридцать восемь плюс, — ответил Фил, слегка озадаченный неуместным вопросом.

— Тридцать восемь плюс? Хм-м-м… А какие служебные боеприпасы департамент разрешает использовать в качестве оружия?