Стивен Кинг - Будет кровь [сборник litres]

– Ага, еще пашет, – сказал сидевший за прилавком беженец из «Парка Юрского периода». – Поразительно, да? – Глаза у него были красные, и Дрю даже подумал, что он, наверное, обкурился. Но тут старик вынул из заднего кармана мокрую от соплей бандану и громко высморкался. – Чертова аллергия, каждую осень такая напасть.

– Вы Майк Девитт, да? – спросил Дрю.

– Не, Майк – мой батя. Его больше нет с нами, помер еще в феврале. Девяносто семь лет, не хрен собачий, хотя последние десять он уже мало что соображал. Я Рой. – Старик протянул руку через прилавок. Дрю не хотел пожимать ему руку – этой самой рукой Рой Девитт держал бандану, в которую сморкался, – но его воспитали вежливым человеком, так что рукопожатие все-таки состоялось.

Девитт сдвинул очки на кончик крючковатого носа и присмотрелся к Дрю.

– Да, знаю, я вылитый батя, так уж мне не свезло, но и вы тоже похожи на вашего папашу. Сын Баззи Ларсона, так? Не Рики, а другой.

– Все верно. Рики теперь живет в Мэриленде. Я Дрю.

– Ну да. Точно. Вы сюда приезжали с женой и детишками. Только давненько вас не было. Вы же учитель, да?

– Да.

Дрю вручил Девитту три двадцатки. Тот убрал их в лоток под кассой и вернул сдачу, шесть мятых бумажек по доллару.

– Я слышал, Баззи помер.

– Да. И мама тоже.

На один вопрос меньше.

– Жаль это слышать. Что привело вас в наши края в такое время года?

– У меня творческий отпуск. Я решил поработать над книгой.

– Вот как? В коттедже Баззи?

– Если дорога не будет совсем уж непроходимой.

Он сказал это лишь затем, чтобы не показаться никчемным городским жителем. Даже если дорога в плохом состоянии, он уж как-нибудь проберется. Он проделал весь этот путь вовсе не для того, чтобы развернуться и ехать обратно.

Девитт откашлялся, проглотил мокроту и сказал:

– Ну, ее же не зря называют хреновой дорогой. Весной ее снова размыло, может, пара промоин еще осталась, но у вас, я гляжу, внедорожник, так что все будет путем. Вы же в курсе, что Старый Билл помер?

– Да. Один из его сыновей прислал мне открытку. К сожалению, мы не смогли приехать на похороны. А что с ним было? Что-то с сердцем?

– С головой. Он застрелился, пальнул себе в голову. – Рой Девитт произнес это со смаком. – У него начинался Альцгеймер. Полиция нашла записную книжку в бардачке. Там все было расписано. Все указания, телефонные номера, имя жены. Даже кличка собаки, прикиньте. В общем, он понимал, что творится, и решил не тянуть.

– Господи, – сказал Дрю. – Какой ужас.

Действительно ужас. Билл Колсон был человеком приятным, с тихим, мягким голосом. Всегда аккуратно причесанный и опрятный, всегда благоухающий «Олд спайсом», всегда подробнейшим образом сообщавший отцу Дрю – а позже и самому Дрю, – что именно в летнем коттедже нуждается в ремонте и сколько это будет стоить.

– Не то слово, ужас. И раз вы не знали, что он покончил с собой, стало быть, не знаете и где это произошло. Во дворе вашего летнего дома.

Дрю уставился на него:

– Вы не шутите?

– С такими вещами… – Девитт снова извлек из кармана засопливленную бандану и громко высморкался, – не шутят. Да, сэр. Запарковал свой пикап, приставил себе к подбородку ствол винчестера и нажал спусковой крючок. Пуля прошла насквозь и пробила заднее стекло. Констебль Григгс мне все рассказал. Стоял прямо на том же месте, где стоите вы.

– Боже мой, – сказал Дрю, и что-то щелкнуло у него в голове. Вместо того чтобы приставить револьвер к виску молоденькой танцовщицы, Энди Прескотт – юный повеса и прожигатель жизни – теперь держал ствол у нее под подбородком, и когда он нажмет спусковой крючок, пуля выйдет у девушки из затылка и разобьет зеркало за барной стойкой. Использовать для своей книги смерть Старого Билла – в этом есть что-то неправильное, беспринципное, даже что-то сродни плагиату, но его это не остановит. Уж слишком хорош эпизод.

– Да, паршиво все вышло, – сказал Девитт. Он постарался произнести это скорбно, может быть, даже философски, но в его голосе явственно слышались нотки искреннего восхищения. Дрю подумал, что старик тоже способен оценить красоту момента. – Но я вам скажу, Старый Билл до конца оставался собой.

– В каком смысле?

– В том смысле, что он застрелился в своей машине, а не в доме у Баззи. Он никогда бы себе не позволил испортить чужое имущество, по крайней мере пока окончательно не выжил из ума. – У Девитта опять потекли сопли, и, кажется, он собрался чихнуть. Полез в карман за банданой, но чуть-чуть не успел, и часть соплей пролилась мимо. Прямо скажем, изрядная часть. – Он же присматривал за коттеджем, вот я о чем.

В пяти милях к северу от магазина асфальт сменился грунтовкой, а еще через пять миль Дрю подъехал к развилке, где свернул налево, на узкую гравийную дорогу, состоявшую сплошь из ухабов и кочек, скребущих по днищу машины. Это, собственно, и была достославная хреновая дорога, не изменившаяся со времен его детства. Дважды ему приходилось сбрасывать скорость до двух-трех миль в час, чтобы проехать через промоины, оставшиеся после весенних дождей. Дважды он останавливался, выходил из машины и убирал с дороги упавшие деревья. Хорошо, что это были березы, тонкие и нетяжелые. Одна сломалась прямо у него в руках.

Он проехал мимо турбазы «Каллум», уже закрытой на зиму – окна в домиках заколочены досками, подъездная дорожка перегорожена цепью, – после чего стал считать телефонные и электрические столбы, как делали они с Рики, когда были детьми. Некоторые накренились, но их по-прежнему было ровно шестьдесят шесть между «Каллумом» и заросшей высокой травой подъездной дорожкой – тоже перегороженной цепью, – где стоял указатель, сделанный Люси, когда Стейси и Бренд были совсем маленькими: «К ДОМУ ЛАРСОНОВ». За подъездной дорожкой, Дрю хорошо это помнил, будет еще семнадцать столбов, и хреновая дорога упрется в ворота турбазы «Фаррингтон» на берегу озера Эгелбему.

За «Фаррингтоном» начинались уже совсем дикие, неэлектрифицированные леса, простиравшиеся как минимум на сотню миль по обеим сторонам от канадской границы. Дрю не забыл, как они с Рики ходили смотреть на столб, который между собой называли Последним Столбом. В детстве он их завораживал. За ним не было уже ничего, что могло бы сдержать наступление ночной темноты. Однажды Дрю привел к Последнему Столбу Стейси и Брендона, и от него не укрылось, как они переглянулись друг с другом, мол, «и чего?». Они были уверены, что электричество – не говоря уже о вайфае – есть всегда и везде.

Он вышел из машины и открыл замок на цепи. Правда, пришлось повозиться: ключ никак не желал поворачиваться. Надо было купить в магазине смазку, но нельзя все предвидеть заранее.