Карен Фаулер - Проклятие или дар [Черная книга страшных сказок] [сборник litres]

Я забуду боль.

Острая боль пронзила плечо, когда за него потянула собака.

– Я спасаю всех пчел, которых могу, – продолжил голос. И Джоди вспомнила старую женщину, окруженную стаей собак, в одежде из множества лоскутов, сшитых прочными розовыми стежками. В деревне ее даже любили, несмотря на то, что она была членом местного совета и ратовала за установку баков для собачьих какашек и площадку для выгула на деревенской лужайке.

Ее звали Хелен. Она убивала людей ради забавы и сказала Джоди – страннице, гостившей в деревне и готовившейся к пятнадцатой или восемнадцатой смерти – не принимать это близко к сердцу.

– Мне всегда хотелось знать: может быть, я спасаю весь мир, вытаскивая пчелу из птичьей поилки или из лесного пруда. У всего на свете есть точка равновесия. Последняя сигарета, которая убьет тебя, последний глубокий глоток городского воздуха, после которого какая-то клетка в твоем теле начнет мутировать и размножаться с бешеной скоростью. Последний дюйм, нож замирает, и ты из жизни переходишь в смерть.

Как раз под моим сердцем , – подумала Джоди. – Я думаю, что это он.

– Последняя пчела, которую я спасу, будет означать, что мир больше не обречен, и еще какой-нибудь вид цветов будет опылен. Я призвана спасти мир. Дейзи, оставь в покое руку леди, она еще не умерла.

Терьер выпустил из пасти изжеванную ладонь Джоди, и в ее последнем вздохе слышался смех.

Прекрасное голубое небо темнело. Последней мыслью Джоди было: Вот бы Эвелина была здесь и видела меня сейчас .

Она увидела ее издали, и как всегда отстранилась, оценивая общий вид и прикидывая, насколько та изменилась. Возвращение – это всегда потрясение.

Эвелина старела. Оставаясь все еще прекрасной, все еще лучезарной, всем своим существом будто генерируя жизнь, энтузиазм и любовь. Ее волосы поседели, от уголков рта и глаз разбегались морщинки. Попивая кофе из маленькой чашечки она оглядывала кафе, телефон лежал на столе экраном вниз. Не меньше половины посетителей уткнулись в телефоны, водили большими пальцами по экранам, тратили жизнь на эту возню.

Джоди лучше всех знала, что драгоценна каждая секунда.

Вот почему она так любила Эвелину. Веселая или печальная, в движении или неподвижная, она со вкусом поглощала опыт каждой жизни.

Взгляд старой женщины скользнул по лицу Джоди и двинулся дальше.

Джоди улыбнулась. Эвелина остановилась и снова посмотрела на нее. Их взгляды встретились, и Эвелина улыбнулась. Первыми я всегда вижу твои глаза , – однажды сказала она Джоди лет сорок назад. – Это трудно объяснить, ведь они никогда не бывают твоими – во всяком случае, физически. Но я всегда узнаю тебя.

Джоди подняла брови и направилась к Эвелине.

– Принести тебе?.. – спросила она, кивая в сторону пустой кофейной чашки.

– Доктор велел сократить количество кофеина.

У Джоди екнуло под ложечкой. Ей не нравилась мысль о том, что подруга может заболеть, или даже состариться. Это было нечестно.

– Впрочем, пусть катится куда подальше, – объявила Эвелина. – Кофе с молоком и черный с шоколадом.

Идя к стойке, Джоди чувствовала на себе взгляд старшей женщины, оценивавший ее, впитывавший то, кем она стала.

– Я так и не узнала, куда ты отправилась, – проговорила Эвелина, когда Джоди вернулась к столу.

– Прости. – Джоди поставила на стол поднос с напитками и едой, села. Эвелина не сводила от нее глаз, словно опасаясь, что та в любую минуту умрет или исчезнет.

Хотя, возможно, новая смерть уже караулила ее. Джоди давно перестала пытаться почувствовать приближение очередной смерти, потому что знала: спасения быть не могло.

– Ну и где же ты?.. – спросила Эвелина, так и до конца и не понимавшая, что происходит с Джоди. Вероятно, она даже не вполне верила подруге, чья жизнь была такой разнообразной, невероятной, неестественной. Она видела, чувствовала, понимала, но позволить своему интеллигентному разуму полностью принять натуру Джоди означало сделать верный шаг навстречу безумию.

– Меня убила женщина из этой деревни, – произнесла Джоди. – Хелен казалась мне приятной старушкой, все вокруг ее любили, но вот была у нее такая… наклонность. На этот раз я отсутствовала дольше, но…

Она посмотрела на свое новое тело, на ту новую женщину, какой стала.

– Гватемала. Автомобильная авария. Ее выбросило из машины, она ударилась о дерево, умерла мгновенно. И я вскочила внутрь.

– Вскочила, – проговорила Эвелина, взяв чашку кофе. Напиток оказался слишком горячим, она поднесла чашку ко рту и осторожно подула, словно стараясь поднять облачко, которое скрыть ту, что сидела напротив.

– Ее родные оказались добрыми и хорошими людьми, но я у них не осталась. С тех пор я все время путешествовала. Начала с юга Южной Америки, дальше Мексика, Штаты. Некоторое время жила на Аляске. – Джоди улыбнулась. – Однажды я поскользнулась, вывихнула лодыжку и повела ночь в снегу. Думала, что на этот раз все кончено. Но двое мужчин с собаками нашли меня.

– Неужели тебе потребовалось столько времени, чтобы найти меня? – В голосе Эвелины не слышалось обвинения, но не было и печали.

Возможно, на свете не существовало отношений более странных, чем отношения этих двух женщин. Но разве могло быть иначе? В самом начале Джоди надеялась найти подобных себе, где-нибудь на обочине общества, узнать их, – как всякий раз узнавала ее Эвелина, – по выражению глаз. Но она никого не нашла, и ее никто не нашел. Две жизни назад она перестала искать. Одну жизнь назад рассказала о своей идее Эвелине, и та со смехом ответила: Слишком много смотришь телевизор .

– Мне всегда казалось… – проговорила Джоди.

– В общих чертах я представляю, – отозвалась Эвелина. – Ты находишь меня, мы проводим вместе некоторое время, а потом…

– Но я не могу не проводить с тобой все свое время, – сказала Джоди. – Только ты понимаешь меня.

Эвелина усмехнулась.

– Я совсем ничего не понимаю. – Она взяла чашку, снова поставила на стол. – Пойдем. Могу кое-что тебе показать.

Они вместе вышли из кофейни. Как мать и дочь. Или как любовницы.

– Ты нашла его? – спросила Джоди.

– Я нашла упоминания о нем, – ответила Эвелина. – Магия интернета.

Джоди не была уверена, что действительно хочет знать. Сама она никогда не искала, и даже потом, – точно зная, что он умер и лишь она одна переходит из смерти в новую жизнь, умирает и воскресает, – не испытывала желания искать его. В ее памяти этот неприятный человек остался как случайная, злобная и болезненная тварь, обидевшая ее и вскоре после этого умершая.

– Хочешь посмотреть? – спросила Эвелина. Они уже были в ее доме, небольшом уютном коттедже на окраине Крикхауэлла, что в Южном Уэльсе. В домике было полно самодельных украшений, a на кухне глазу было приятно видеть нагромождение корзин с овощами из своего огорода, банок с пикулями и чатни, и блюдами с первыми фруктами. За последние несколько десятилетий жизни Джоди, Эвелина не раз видела, как подруга приходит в новую жизнь, стареет и оставляет ее. Она знала, что это нечестно, но они слишком сильно любили друг друга, чтобы этой любовью можно было пренебречь. Эвелина при желании могла бы скрыться от нее. Джоди могла бы не возвращаться. Но обе не делали ни того, ни другого.