Ирина Родионова - Тьма [litres]

– Сейчас дружбы почти не осталось. Мне мама рассказывала, как они раньше общались в школе, как в походы ходили, сценки ставили, сливу рвали на заброшках… Мы не такие. Но бороться злом со злобой – это худшее, что только можно придумать.

– Это-то ясно… Но что дальше? Славик просто сошел с ума?..

– Я думаю, он теперь вечно будет со своими творениями. Не знаю, что они делают с ним, но думаю, что ему очень больно. И… Мне его даже немного жалко.

Витя глянул на нее как на умалишенную. Замолчал надолго, будто сживался с этой мыслью.

– Мы тоже молодцы, – в конце концов сказал он. – Их же можно было спасти… Но пока их убивали, мы боялись. Мы десять лет рядом, а ничегошеньки, ничего не сделали… Я так и знал, что это Славка. Сразу знал. Надо было самому его завалить, и все были бы живы…

– Ты думал, что это Малёк, – напомнила Мишка.

– Думал, – не стал кривить душой Витя. – Но потом, когда его увезли… Зря мы сами со Славкой не разобрались.

– Толку теперь об этом говорить? И ты опять мне доказываешь, что его надо было убить. Злом на зло, злом на зло… Среди этого зла хоть что-то еще осталось светлое?

– Думаю, осталось, – неуверенно пробормотал он, уже не споря с ней.

– Надо было бороться сочувствием. Поддержкой. Вниманием. Не тонуть в этой тьме, а барахтаться, вытягивать друг друга за волосы… Ну, зато теперь мы знаем, как бороться с любым чудищем, так? Значит, больше это не повторится.

– И как же ты предлагаешь бороться?..

Хмыкнув, Мишка нашарила его бледную ладонь и крепко сжала в своей руке, чувствуя, как щеки наливаются румянцем. Глянула Вите в глаза:

– Я предлагаю бороться вместе. Просто вместе, ничего сверхъестественного. Но действует же, действует…

– Ребят! – окликнули их издалека. Мишка с Витей обернулись и увидели, как по сугробам идут их ребята, жалкие остатки десятого класса. Гвоздики в траурных черных лентах, пакетики с карамелью, мягкие игрушки…

Одноклассники давно договорились встретиться здесь, проститься с погибшими по-человечески. Витины ночевки канули в небытие, и все они мало, с натяжкой общались друг с другом, но лед тронулся, вскрылся под теплыми солнечными лучами.

Подошли, пожали руки, разговорились о чепухе. Аглая стряхивала липкий снег с крестов. Вера, молчаливая и тихая, со щербатыми щеками, густо вымазанными косметикой, стояла поодаль и плакала. Она теперь часто плакала и часто жалась к Вите. Он помогал ей, не рассчитывая на взаимность. Просто Витя уже спас ее однажды и собирался спасти еще, если это будет нужно.

Малёк, улыбающийся немного застенчиво, крепко обнял Мишку. Они общались по вечерам: переписывались в социальных сетях, порой вместе кормили голубей у остановки, и Мишке не верилось, насколько интересным и глубоким человеком оказался этот незаметный Малёк.

Он научил ее складывать бумажных голубей, а она часто думала о том, что всего этого могло бы и не быть, если бы она не бросилась тогда к нему на помощь.

Они разговаривали. Впереди было много трудностей, ссор и недопонимания, они все еще были самым недружным классом во всей школе. Но общая беда и общая боль объединили их, и Мишка верила, что даже после окончания школы они порой будут созваниваться и общаться, прежде чем окончательно забудут про весь этот ужас…

Главное, что теперь они знали, как бороться с самыми страшными чудовищами.

Вместе.

Только вместе и никак иначе.