Трейси Вульфф - Жажда

– Забудь вообще обо всем, – отвечает он.

– Ты же знаешь, что этого не будет. – Я снова протягиваю к нему руку, и на сей раз он не отшатывается. А просто смотрит, как я кладу ладонь ему на плечо, надеясь, что этот жест напомнит Джексону, каково это – прикасаться ко мне. Надеясь, что это сломает барьеры, которые он воздвиг между мною и собой.

– Ты должна забыть. Ты понятия не имеешь, что мы только что сделали.

– Мы поцеловались, Джексон. Больше мы не делали ничего. – Это было незабываемо, так мне кажется и теперь, но, по большому счету, это и в самом деле был всего лишь поцелуй.

– Я же тебе говорил, что здесь все обстоит по-другому. – Он сокрушенно ерошит пальцами свои волосы. – Неужели тебе непонятно? С самого своего приезда сюда ты была всего лишь пешкой, которую двигают по шахматной доске, чтобы получить желаемый результат. Но теперь… теперь мы повысили ставки. И это уже не игра.

– Значит, для тебя это было игрой?

– Ты меня не слушаешь. – Его глаза горят как угли от желания сдержать чувства, природа которых мне совершенно не ясна; как бы я ни тщилась, я ничего не могу понять. – С того момента, как я тебя поцеловал, с того момента, как ты пострадала, все изменилось. Тебе и раньше грозила опасность, но теперь…

Он замолкает, зубы его стиснуты, горло напряжено.

– Теперь я, можно сказать, намалевал на твоей спине мишень и пригласил всех желающих попытаться попасть в нее.

– Я не понимаю. Ты ничего не делал.

– Я все испортил. – Он делает шаг, быстрый, как одна из тех падающих звезд, и его лицо оказывается рядом с моим. – Послушай: тебе надо держаться подальше от меня, а мне от тебя.

От его слов меня пробирает холод, во рту пересыхает, а на ладонях выступает пот. Но я все равно не в силах уйти.

– Джексон, пожалуйста. Ты несешь какую-то чушь.

– Это потому, что ты не хочешь понять. – Он отходит назад. – Мне нужно идти.

Эти слова повисают между нами – темные, мрачные, – но он так и не уходит. А просто стоит на месте и смотрит на меня глазами, полными муки.

И тогда я делаю шаг вперед, так что наши тела соприкасаются, пусть и едва-едва.

Это не бог весть что, но и этого достаточно, чтобы меня снова пронизал жар, чтобы я снова ощутила удар током.

– Джексон, – шепчу я, потому что мои голосовые связки отказываются работать. Он не отвечает, но и не отодвигается.

Одну секунду, две он просто стоит, неотрывно глядя мне в глаза, и его тело касается моего.

Я снова шепчу его имя и вижу, что он начинает колебаться, чувствую, как его тело приникает к моему.

Но затем он вдруг отшатывается, и грубый голос режет меня, словно разбитое стекло:

– Держись подальше от меня, Грейс. – Он отворачивается, бежит, разом перескакивая через три ступеньки, и не останавливается, пока не добегает до лестничной площадки, находящейся футах в десяти внизу. – Только так ты сможешь выйти из этой школы живой.

– Это что, угроза? – потрясенно спрашиваю я.

– Угрожать – это не мое. – Эти его слова звучат как «мне просто нет нужды угрожать».

Прежде чем я успеваю что-то ответить, он кладет руки на чугунные перила и перемахивает через них. Я сдавленно вскрикиваю, бросаюсь к краю лестницы и смотрю вниз, боясь увидеть там его разбившееся тело. Но он не только не лежит бездыханный тремя этажами ниже – нет, его не видно вообще. Он исчез, растаял, как дым.

Я несколько секунд стою и смотрю туда, где должен быть Джексон, но где его нет. Не мог же он просто раствориться. Так не бывает.

Я начинаю спускаться вслед за ним, но успеваю преодолеть только четыре ступеньки, когда сзади слышится голос:

– Привет, Грейс! Куда ты?

Обернувшись, я вижу Лию, идущую по лестничной площадке. Она одета во все черное и выглядит очень женственно и просто офигенно. Опять-таки как всегда.

– Я хотела поговорить с Джексоном, но для меня он слишком уж прыток.

– Это не новость. Когда Джексон не желает быть пойманным, он бывает слишком прыток для всех. – Она касается моего плеча: – Но, Грейс, дорогая, как ты себя чувствуешь? Вид у тебя неважный.

Это наверняка еще слабо сказано, думаю я и потому просто качаю головой:

– Сегодня был странный день. И тяжелый.

– Так бывает всегда, если в деле замешан Джексон, – со смехом говорит она. – Сейчас тебе бы не помешало выпить еще одну порцию моего чая и поболтать. Надо будет как-нибудь устроить и то и другое.

– Да, конечно.

– А пока тебе, возможно, следовало бы догнать Джексона. Иначе кто знает, сколько еще времени он будет хандрить.

Да, хорошо бы, думаю я. Но я понятия не имею, куда он пошел, и вообще, в замке ли он сейчас или уже нет. А если его тут нет, то не могу же я гоняться за ним в пижаме.

А посему я просто вздыхаю и говорю:

– Думаю, мне сейчас лучше вернуться к себе. И, быть может, попытаться послать ему сообщение.

– Да, разумеется. – Мне кажется, что это звучит немного покровительственно, но, возможно, дело в просто в том, что я не в настроении. А потому, когда она говорит: «Давай я помогу тебе добраться до твоей комнаты. У тебя сейчас такой вид, словно ты вот-вот рухнешь», – я пытаюсь не раздражаться.

Да, я в самом деле чувствую себя так, словно вот-вот рухну, но, по-моему, это не касается никого, кроме меня самой. Особенно в этой школе, где физическая слабость, похоже, расценивается как порок.

Поэтому вместо ответа я опять смотрю вниз в поисках Джексона – безрезультатно, – после чего направляюсь обратно к своей комнате. Но, похоже, Лия опасается, что я могу в любой момент упасть, – она идет рядом, держа руку так, чтобы подхватить меня, если я начну падать. Но я не собираюсь этого делать, ведь на этой неделе от меня и так было предостаточно хлопот.

– Так что же с тобой произошло? – осведомляется она, пока мы медленно идем в мою комнату. – Я полагала, что увижу тебя на ужине, но тебя там не было.

– Да так, небольшой… несчастный случай.

– Это я вижу. – Она смотрит на мои пластыри. – Что-то серьезное? Вид у тебя такой, словно ты вступила в схватку с белым медведем. И проиграла.

Я качаю головой, смеясь.

– Когда случилось землетрясение, меня слегка задело осколками стекла. Ничего страшного.

– А, ну да. Землетрясение. – Она смотрит на меня. – Знаешь, после твоего приезда у нас тут было больше подземных толчков, чем за весь прошлый год. Я начинаю думать, что ты привезла их с собой из Калифорнии.

Я фыркаю:

– Да, сегодня мне это уже говорили. Но должна сказать, что в Калифорнии мне ни разу не доставалось от землетрясения так, как здесь.

– В самом деле? Ну, ты знаешь, что говорят об Аляске.

– «На север, в будущее»? – цитирую я девиз штата, который нашла в Интернете.

Она смеется: