Олеся Проглядова - Nomen nescio. Имя неизвестно [litres]

– Не надо. – Эн подняла на него глаза. – Не надо этого делать. Не сейчас.

Гвинн кивнул. «Интересно, значит, она и правда чувствует подобное вмешательство и может пресечь его».

Они вышли из лифта. Рядом тут же материализовался Маркус, счастливый как щенок на клумбе. Эн протянула руку и встрепала ему волосы. Гвинн наблюдал, как Маркус перехватывает ее руку и целует Эн в ладошку. Она рассмеялась, эффект был такой, словно она ожила.

Гвинн был удивлен и немного огорчен, что эта радость адресована не ему. Наверно, именно в этот момент нежности Эн к другу Гвинн осознал до конца, что перед ним не Алия. Начо был прав. Все те воспоминания, их воспоминания, теперь только его. Она не помнит, как приходила к нему в комнату и падала на его подушки, пока он спал, разливая кофе или вино, и как он потом ругался, а она смеялась. Не помнила, как они гуляли по Венеции и он вытаскивал ее на крыши, показывая любимые здания и рассказывая истории из своего прошлого. Не помнила, как они танцевали и разговаривали часами, как он учил ее играть на скрипке и бесился тому, что у нее не получается. У нее теперь свои воспоминания, и чаще всего они о смерти и боли. Это придется принять.

Эн шла в свою комнату, благодарная Маркусу за то, что он появился. Она так долго хотела, чтобы Гвинн вернулся в ее жизнь, так хотела, чтобы он очнулся, и теперь не понимала, что ей делать и как реагировать. Ее раздражало внимание, которое он притягивал к себе, счастье, которое отражалось на лицах знакомых с Гвинном Вечных и людей, бесконечные остановки с объятиями и похлопываниями по плечу, где каждый пытался удостовериться, что это он и что он жив. Ее раздражала ее собственная декурия, окружившая Гвинна плотным кольцом. Эн поняла, что ревнует, и это было странное ощущение. Тем более что она не понимала, кого и к кому.

Эн попыталась незаметно выскользнуть из плотного кольца, но чьи-то пальцы обхватили ее запястье, по позвоночнику прошел холодок. Эн обернулась и встретилась взглядом с Гвинном: лишь на секунду он обернулся к ней, продолжая разговор с Квентином, но Эн показалось, что ее ударило током. Она потрясенно облокотилась на стену. Это был тот самый взгляд, который она когда-то видела на фотографии, – в свой самый первый день здесь, в Легионе. Безграничная любовь и абсолютное принятие. Все произошедшее вдруг обрело смысл. Все сошлось. Теперь многое может проясниться, и, наконец, она поймет, что она такое. Эн не замечала, что невольно водит пальцами по уроборосу на отвороте своего воротника. Начало и конец, жизнь и смерть, люди и Вечные в едином потоке событий. И где-то в этом потоке она.

– Всем разойтись по своим делам! – Голос Начо не оставлял простора для воображения. – Для радости и разговоров будет время, сейчас у каждого есть чем заняться!

Эн улыбнулась ему с благодарностью. Когда толпа рассосалась, Гвинн все еще крепко держал ее за запястье, будто боялся, что она исчезнет.

Эн, наконец, зашла в свою комнату и заперла замок. Гвинн упал на стул, небрежно откинулся, оглядываясь. Комната Эн отличалась от того, к чему привыкла Алия. Спартанские условия жизни, никаких безделушек, ничего лишнего. Он снова поймал себя на мысли: а осталась ли Алия вообще внутри этой незнакомки? Алия никогда не стояла в позе, из которой сразу можно начать бой. Алия никогда не сдвигала так брови. У Алии никогда не было такой опасной усмешки. Алия даже не знала, что такое джамбия, тем более не поглаживала ее с такой нежностью. И от Алии никогда не пахло чужой кровью и смертью, лишь свежестью травы под дождем.

Эн присела на край кровати и невольно улыбнулась. Гвинн выглядел как лондонский хлыщ, только что вышедший из королевских апартаментов. Он поднял на нее глаза, долго рассматривал, задумчиво подкручивая кольцо, аметист поблескивал в тусклых светильниках комнаты.

– Я другая?

Голос Эн вывел его из задумчивости.

– Да.

– И ты не рад этому.

– Не рад. – Эн улыбнулась, ей понравилась честность Гвинна. – Но это никак не меняет того, что ты – моя кровь.

Эн кивнула, встала, привычно сняла оружие и ушла в душ. Гвинн все так же в задумчивости прошелся по комнате, посмотрел в шкаф. Тут тоже ничего лишнего. Одежда для тренировок, экипировка, несколько черных свитеров и черных брюк, футболки – белые или черные, никаких платьев, никаких украшений, никакой косметики или духов. Комната солдата, который в любой момент может отправиться в бой и не вернуться или будет переброшен в другое место. Гвинн прошел к кровати, поднял подушку, прижал к лицу – она не пахла Алией. Из наволочки что-то вылетело. Гвинн поднял лист, распечатанный на принтере, развернул. Это было фото – их с Алией, сделанное несколько лет назад. В другой жизни.

– Ты расскажешь мне о ней? – Эн стояла в дверях ванной комнаты, отжимая волосы полотенцем.

– О тебе?

– Я не чувствую себя ею.

Гвинн положил фотографию на место и сел на кровать. Эн устроилась рядом с ним, полностью отзеркалив его позой.

– Что ж, во-первых, она никогда бы не стала носить черное и белое. Алия считала черное и белое самыми скучными цветами в мире, а их сочетание унылым. Или коричневое. У нее от коричневых оттенков даже настроение портилось.

Эн улыбнулась и откинулась на кровать.

– Ты сможешь вернуть мне память?

Гвинн долго молчал, рассматривая Эн, она повернулась к нему. Гвинн лег рядом, лицом к Эн.

– Сможешь? – спросила Эн очень тихо.

– Я не знаю, – так же тихо ответил Гвинн. – И я не знаю, смогу ли снова вернуть тебе связь крови.

– Попробуй воспользоваться ею.

Гвинн сел, пристально глядя на Эн.

– Когда-то давно я обещал тебе, что никогда не воспользуюсь связью крови, никогда не буду приказывать тебе, что наши отношения будут строиться лишь на доверии и уважении. Я не связывал тебя никакими клятвами.

– Я разрешаю.

Гвинн кивнул.

– Именем крови я приказываю тебе сменить гардероб!

Эн лениво оглядела Гвинна по-кошачьи надменным взглядом. Глаза сверкнули желто-зеленым.

– Что ж, одно о тебе точно не врали! Ты любишь шутить в самые серьезные моменты.

Гвинн удивленно моргнул, потом расхохотался.

– Даже интересно, каких еще басен ты обо мне набралась! – Потом посерьезнел. – Если бы связь крови была, ты бы уже выкидывала свои вещи.

Эн села спиной к Гвинну, обвила руками колени.

– Эгиль… Кем он был?

– Другом, братом. Тебе практически отцом. Что тебе рассказать? Эгиль был лучше меня во всем. Он был честен, благороден, прямодушен.

Эн резко развернулась.

– Все, Гвинн. Расскажи мне все. Я не знаю ничего о тебе, об Эгиле и о себе. Сколько тебе лет? Сколько мне? Сколько лет было ему? Кем он был? Кем была я? Почему твой собственный отец отправил тебя в тюрьму? Почему сделал меня мутантом? Правда ли, в конце концов, что ты соблазнил Байрона и королеву Викторию? Правда ли, что ты был королем Луи XIV и с тех пор так и носишь его вещи?