Джон Пассарелла - Ночной кошмар [litres]

Когда сначала одна нога, а затем и вторая опустились возле «Форда» со стороны водителя, Даффорд закатился под автомобиль. Пока тарантул искал его со стороны водителя, Даффорд дважды перевернулся и выкатился с пассажирской стороны. Вскочив на усталые ноги, он помчался в том направлении, откуда прибежал. За его спиной амортизаторы машины застонали под весом чудовищного паука. Даффорд попытался выкинуть этот звук из головы и сосредоточиться на том, чтобы убраться поскорее ко всем чертям отсюда. Его почти складывало пополам от напряжения, собственное дыхание грохотало в ушах, шаги выходили неровными, зато он почти выбрался на открытое пространство. Если получится добежать до Белл-стрит, можно поймать машину, а еще лучше полицейский автомобиль. Можно найти не закрывшийся еще магазин, или ночной клуб, или бар и спрятаться там. Паук слишком огромен, чтобы протиснуться в дверь, но не настолько велик, чтобы пробить стену. По крайней мере, Даффорд на это надеялся. Если сила твари соответствует ее размерам…

Даффорд оглянулся и чуть не заорал от ужаса.

Тарантул подобрался так близко, что Даффорд мог различить отдельные волоски на покачивающихся ногощупальцах. Передние конечности двигались очень быстро, картинка перед глазами размывалась, ноги паука топали буквально в паре метров от Харви. Расстояние продолжало сокращаться. Впереди Даффорд уже видел Белл-стрит. По дороге промчался белый грузовой автофургон, и мужчина не успел даже поднять руку, чтобы привлечь внимание водителя. Но эта мимолетная встреча обнадежила его…

Он споткнулся: подошва правой кроссовки прилипла к асфальту, будто он наступил в глубокую грязь. Он дернул ногой, кроссовка соскользнула со ступни. Потом увязла и левая нога. Опять дернувшись, он потерял и вторую кроссовку, а правая нога тем временем погрузилась глубже. Непостижимым образом он провалился в ставший мягким и зыбким асфальт – сначала по колено, потом почти по пояс, а затем асфальт снова стал твердым, и Даффорд очутился в ловушке. Он молотил кулаками по тротуару, пока не разбил их в кровь, извивался и стонал. Затем он увидел, что тарантул нависает над ним, угрожающе приподняв передние ноги, и медленно опускающаяся головогрудь напомнила Даффорду крышку гроба. Какой-то миг он надеялся – мысленно взмолившись – что тарантул потеряет к нему интерес и уберется. На пару секунд все стало тихо, и в этой тишине по Белл-стрит проехала еще одна машина, а потом послышалось зловещее шуршание ногощупалец. Даффорд набрал в грудь воздуху и заорал:

– На помощь!

Мелькнули хелицеры, и полые клыки вонзились Даффорду в спину, словно пара разделочных ножей. Обжигающая боль пронзила тело. Даффорд забился в судорогах – то ли от шока, то ли от боли, то ли от действия яда. Ногощупальца обхватили его, царапая кожу жесткими ворсинками, и попытались подтащить к зубам, но тело Харви увязло слишком крепко.

Тогда тарантул придавил Даффорда и начал водить по его коже щупами. Липкая жидкость обволокла шею и спину в тех местах, где была разорвана футболка. Она впиталась в раны, в проколы от клыков и прожигала похлеще спирта. Как будто Даффорда облили бензином и подожгли. Плоть зашипела и пошла пузырями, нервы горели, словно в огне, под веками ярко полыхнуло нестерпимо белым от резкой боли. Тарантул снова навалился на Даффорда – он уже его пожирал. В ушах звучало громкое хлюпанье: это паук втягивал ртом-соломинкой его разжиженную плоть. Потом хелицеры прижались к лицу и горлу. Микровселенную Даффорда захлестнуло еще одной волной ослепительной боли. Он попытался закричать, но левой щеки уже не было, на ее месте в зияющей дыре обнажились зубы, так что из горящего горла вырвалось только перепуганное шипение. Спустя несколько мгновений растворилось левое веко, из-под него вытекло потемневшее глазное яблоко. Когда к Даффорду снова потянулись хелицеры, он вскинул руки, силясь оттолкнуть их, но и руки тоже оказались в липких пищеварительных соках. Оставшимся глазом он видел, как с пальцев, ладоней и предплечий плоть стекает подобно горячему воску. Это длилось недолго: жадный рот хотел больше. Когда руки Даффорда вышли из строя, хелицеры опустились на то, что осталось от его лица, а ногощупальца обхватили его тело.

В ту же секунду Даффорд услышал рев двигателя, их ослепил свет фар, резким контрастом выделив мохнатое тело тарантула, но эти ощущения нахлынули и забылись, когда удушающая масса паука опустилась на него. Сначала отказало зрение, потом слух, и наконец унялись так долго горевшие в агонии нервы – это паук добрался до обнажившегося мозга и принялся за него.

Тарантул втянул через рот-соломинку все, что только смог. А потом внезапно исчез.

Люси в ужасе наблюдала за приближающейся машиной. Она успела заметить характерную решетку радиатора, хромированный бампер, но запомнить все как следует не хватило времени. В воображении мелькнуло лицо Стива, и этот образ как ничто другое заставил ее действовать. Люси метнулась влево и перескочила через невысокий заборчик перед ближайшим домом. Машина развернулась, оказавшись еще ближе к тротуару, и ее передний бампер переломал все столбики и перекладины ограды под аккомпанемент частого треска, похожего на автоматную очередь. Люси перекатилась по траве и вскочила на ноги. Из-за двери высунулась домовладелица в банном халате и возмутилась:

– Какого черта тут происходит?

– Звоните в полицию! – крикнула Люси, провожая взглядом удаляющийся автомобиль. – Меня пыталась сбить машина!

– Что? Какая машина?

Перебравшись через обломки, девушка вернулась на пешеходную дорожку и задумчиво вгляделась в сторону, откуда пришла. Потом развернулась к женщине и пробормотала, округлив глаза от внезапной догадки:

– «Додж Чарджер» шестьдесят восьмого!

– Постой! Ты куда!

Люси припустила обратно – к дому Тони. Машина прикончила Стива и чуть не сбила ее, но не исчезла на этот раз. У девушки появилось дурное предчувствие, что у авто остались незавершенные дела этой ночью. Вдали появился дом Тони. У «Чарджера» вспыхнули стоп-сигналы, взвизгнули шины, и он круто развернулся на девяносто градусов, «лицом» к фасаду.

– Тони! – завопила Люси.

На бегу она достала из кармана джинсов мобильный и быстро набрала номер отца. Тот ответил после второго гудка, но голос его утонул в статических помехах.

– Пап! Приезжай к дому Тони! Срочно! – крикнула она, надеясь, что отец расслышит ее сквозь шумы.

А потом телефон отключился: свет на дисплее и за клавиатурой потух, как будто батарея мгновенно разрядилась.

Тони стоял на крыльце и, перегнувшись через перила, недоуменно рассматривал «Чарджер».

– Эй! – крикнул он, прикрывая глаза от света фар. – Что за фигня?