Яна Миа - Мы вернемся [litres]

Эван было дернулся к полицейскому, но Элис крепко схватила его. Пытаясь удержать.

– Он не стоит того, – процедила она сквозь зубы. И добавила уже громче: – Вы не можете забрать Лин у нас.

– Ошибаетесь. Именно за этим я и приехал: мы забираем ее, – и, протянув какой-то бланк Эвану, офицер двинулся в сторону Лин, которая еще даже не подозревала о том, чем обернется эта ночь для нее.

– Не трогайте ее! – крикнул Эван, и полицейский тут же обернулся, хватаясь за свой пистолет.

– Не препятствуйте исполнению закона. Иначе я и вас заберу – ближайшие пару дней проведете в камере.

– Как выборочно вы соблюдаете закон! Удобно, наверное! – Элис выплевывала фразы и была бы рада выжечь пару дыр в этом полном ненависти и злорадстве полицейском. – Когда нас похитили и избили – никто из вас не пришел нам на помощь, никто не наказал реальных преступников. Зато вы готовы арестовать нас за то, что мы не хотим отдавать нашу Лин в какой-то там приют!

– Что? – Лин все-таки услышала. Она плотнее прижалась к Астору, испуганно глядя на полицейского.

– Линарес Руставо, в связи с тем, что ваш дом сгорел, мы вынуждены забрать вас в приют для несовершеннолетних.

– Нет, я не хочу. – Огромные глаза Лин наполнились слезами – они блестели в редком свете фонарей.

– Это не имеет значения, ты поедешь с нами, – четко, словно приговор, произнес офицер. Он подошел и попытался взять Лин за руку, но Астор отодвинул ее за спину, заступив собой дорогу.

– Она не поедет с вами, – отрезал он, глядя на полицейского так, словно взглядом человека можно растворить.

Капитан Стокманн оценил угрозу в лице однорукого Астора и снова двинулся к Лин. Астор среагировал тут же, пряча ее за спиной и отталкивая здоровой рукой полицейского.

– У меня есть официальное постановление. Не мешайте мне.

– А у Лин есть семья, из которой вы хотите забрать ребенка к чужим людям. – Костра подошла поближе, становясь рядом с Астором.

– Вы – не ее семья. Вы просто случайные люди, которые оказались с ней в одном из общих домов.

– Неправда! – выкрикнула сама Лин. – Они – моя семья, и я не пойду с вами!

Полицейский смотрел, как подтягиваются Вик и Ветер, Сэм и Акина, Роджер и Микалина, Эван с Элис, становясь живой стеной на пути к Лин. Он достал рацию, с каким-то злобным удовлетворением процедил:

– Филатов, нужно подкрепление. Препятствие исполнению постановления. – В ответ что-то проговорили металлическим голосом, и офицер добавил, обращаясь к стоящим перед ним: – Что ж, мы обеспечим вас жильем на ближайшие дни.

– Не отдавайте меня, пожалуйста. – Лин загнанным зверьком прижималась к Астору, стараясь не расплакаться.

– Никогда, – внезапно тепло ответил Астор и вопросительно посмотрел на Эвана: – Что мы можем сделать?

– Кроме как устроить драку? Ничего путного. Ни один суд не станет на нашу сторону. Если только отселить кого-нибудь в отдельный дом и подать документы на удочерение. Но это долгий процесс, все это время Лин все равно придется провести в приюте.

– Нет!

– Милая, мы что-нибудь придумаем. – Костра погладила Лин по голове. У нее дрожали губы, а беспокойный взгляд метался с одного на другого, прося о помощи. Это была такая отчаянная мольба, что у Элис сердце кровью обливалось – она сама была готова на все, что угодно, чтобы не отдавать Лин.

– Может, мы можем как-то использовать то, что ты автор?

– Как? Пригрозить, что я им что-то пропишу? Но ведь я ничего не могу сделать. Не это ли мы доказывали последние недели? Мы можем только закрыть Лин собой, умереть или отправиться в тюрьму. И ни в одном из этих вариантов мы не побеждаем.

– Я сбегу! Я знаю, как выживать – в нашем мире я так и жила! – Лин выжидающе смотрела на взрослых, ожидая их ответа.

– Нет, Лин. Сейчас это слишком опасно – все вокруг знают нас в лицо. Неизвестно, сколько идиотов, желающих нашей крови, бродит по улицам города.

– Может, попросить Серену укрыть у себя Лин ненадолго? Возможно, мы как раз успеем разобраться со всем этим? – Элис напряженно переминалась с ноги на ногу, пытаясь придумать хоть что-нибудь путное.

– Ее будут искать, – вмешался Сэм. – У каждого, кто с нами знаком. Мы и право вернуть опекунство потеряем, и Серену подставим.

– Разве вы не понимаете? – Вик держала в руке свой кинжал, готовая атаковать в любую минуту. – Они сделают все, чтобы забрать Лин навсегда, если мы не позволим сделать это сейчас. Это не просто постановление, это месть нам всем.

– Это месть мне, говори уже как есть. – Эван присел, чтобы смотреть прямо в полные слез глаза Лин. – Моя хорошая, мы не сможем сделать ничего сейчас, иначе они заберут тебя насовсем. Но я обещаю, что мы быстро найдем новый дом и заберем тебя. Мы не бросаем тебя. Слышишь? Нам просто нужно чуть-чуть подыграть им и подождать – мы вернем тебя, я обещаю.

Лин уже не скрывала своих слез, хотя и старалась – закусывала губы, сжимала кулаки и не моргала. Внезапно она оторвалась от Астора и бросилась на шею Эвану, рыдая так, словно она больше никогда его не увидит.

– Прости меня, малышка. – Эван гладил ее по волосам, обнимая крепко-крепко, и сам едва не плакал.

– Ты не виноват, это все злые люди! Я вас так люблю! – рыдала Лин у него на плече. – Вы только насовсем меня там не оставляйте, ладно? И за Астором смотрите, он только говорит, что ему не больно, но это не так.

– Обещаю.

– Мы пришли выполнить постановление. – За их спинами выросли пять полицейских, по лицам которых было понятно – они сделают все, но ребенка заберут. – Линарес Руставо идет с нами. Филатов, забирай ее.

Филатов оказался огромным, мощным парнем – одним из тех, кто встает в пять утра и бежит несколько миль, а после работы пропадает в спортзале. Тяжелая челюсть, широко посаженные глаза и тонкие бесцветные губы делали из него в глазах Элис человека, которому не то что ребенка доверить нельзя, она ему даже ручку поставить подпись не одолжила бы. Лин отпустила шею Эвана, резко развернулась и обняла Астора. Она что-то ему шептала – быстро и очень эмоционально, а тот лишь кивал в ответ, обнимая ее одной рукой. Попрощаться с остальными Лин не дали: Филатов схватил ее в охапку, практически живьем отрывая от Астора, – рыдающую, такую внезапно маленькую и беззащитную. Астор привычно шагнул следом, и Сэму пришлось его держать, иначе храбрый воин, пусть и с одной рукой, но бросился бы сражаться с тем, что вызывает слезы его принцессы. Костра перестала держать лицо: она плакала, держа руки на груди, словно у нее очень болит сердце. Когда Лин заверещала в руках полицейского, она бросилась к ней с таким неистовым криком, что весь город мог взорваться от этой боли. Вик среагировала быстрее, чем полицейские, остановила Костру и крепко обняла, скорее для того, чтобы удержать, – им нужно было выйти сухими из этой ситуации, если они хотят вернуть Лин. Но Элис никогда не видела более душераздирающего зрелища, чем это: плачущая Лин в руках полицейского, кричащая что-то неразборчивое и тянущая к ним руки, удаляющаяся от разбитых в хлам соседей. Она сама не сдерживала слез, просто обнимала себя, обещая, что обязательно вернет Лин в их дом – светлый, счастливый и целый. Вот она – цель, ради которой стоит вставать каждое утро. Но все это получится, только если они разберутся с Эваном и его возможностями.