Шон Хэмилл - Космология монстров [litres]

Мой Друг стал бить Серого Зверя здоровой рукой, но его удары мне показались слабыми. Я обогнул Зверя сзади, поднялся на ноги и тяжело опустился ему на спину, затем обхватил горло, как телевизионный рестлер. С тем же успехом можно было пытаться задушить печную трубу. Зверь выпустил моего Друга из мертвой хватки и развернулся, нацеливаясь на меня. Я попытался обхватить ногами его туловище, но не смог найти точку опоры. Он замахнулся на меня – сначала слева, потом справа, и я не смог увернуться сразу от обеих лап. В левую сторону моего лица впились его когти. Зрение в глазу сначала залило красным, потом все посерело, и я закричал от ужаса.

Меня оторвало от спины Зверя, подбросило в воздух, и в тот же миг Друг прижал меня к себе своей ослабшей лапой. Серый Зверь снова бросился на нас. Мой Друг оттолкнул меня, уперся согнутыми коленями в асфальт и поймал Зверя за раскрытую пасть. Он взвыл, когда клыки Зверя вонзились в его лапы, но удержал хватку. Длинный пурпурный язык Зверя почти комично болтался из разверстой пасти и хлопал моего Друга по лапам, словно это могло помочь ему освободиться.

Мой Друг наклонился вперед и вынудил Зверя встать на колени. Зверь пытался бить моего Друга, но удары его отскакивали, а пасть открывалась все шире и шире. Не стоило мне туда смотреть, потому что в следующую секунду мой Друг разорвал пасть Зверя, отделив нижнюю челюсть от черепа, и отбросил ее в сторону. Оторванная часть головы приземлилась с влажным стуком возле валяющегося ножа мужчины, и тело Зверя сложилось в кучу, превратившись в месиво из ткани и залитой черной кровью плоти. Оранжевые глаза погасли.

Мой Друг издал крик боли и яростного торжества. Уцелевшие при столкновении стекла машины Юнис и «Фольксвагена» лопнули, уличные фонари разлетелись вдребезги, и окрестности погрузились во тьму.

– Едрена вошь! Не ваше это дело, – произнес грязный мужчина тихим шокированным голосом. – Едрена вошь. Быть этого не может. Так не бывает. Я хочу начать все сначала.

Теперь я узнал своего несостоявшегося убийцу. До этого я видел его один раз в жизни – в 1989 году, когда загорелась мамина машина. Он помог нам ее потушить. Едрена вошь. Как тесен, сука, мир.

Мой Друг направился к нему, вероятно, с намерением закончить дело. Где-то поблизости завыли сирены. Сюда уже ехали машины с мигалками, полными людей, которым платили за то, чтобы они поддерживали хотя бы иллюзию порядка в этом мире.

– Стой! – сказал я, и мой Друг остановился. – Не трогай его.

Пусть сам теперь рассказывает про аварию на дороге и драку с чудовищем. И сам объясняет, как в его машину попали мусорные мешки. Это послужит ему уроком.

Мой Друг опустился на колени и взял меня на руки. Потом поморщился и бросил на меня вопросительный взгляд: Куда?

– Куда-нибудь подальше, – ответил я. – Не домой.

Сначала вокруг нас дул ветер, а потом перестал, и в воздухе появился запах серы. Я попытался поднять голову и оглядеться, но мой Друг мягко прижал мое лицо к груди. Я уже почти засыпал, когда мы приземлились на небольшой поляне в густом лесу. Деревья вокруг стояли так плотно, что я не видел ничего, кроме темноты между ними. Растительность здесь, включая траву, была чернильно-черной, а небо – темно-зеленоватого оттенка, показавшегося мне знакомым. В центре поляны возвышался низкий, широкий, поросший мхом курган с дверью, окруженный зарослями «эбеновой нежности» – вроде той, которую я подарил Донне.

– Где мы? – спросил я.

Мой Друг прошел через дверь со мной на руках и спустился по короткой винтовой лестнице. Дверь за нами закрылась, и сами собой зажглись свечи, осветив путь в большую комнату с деревянным полом и стенами. Существо положило меня на кровать, застеленную толстыми пушистыми одеялами, и переместилось в помещение, похожее на маленькую комнату. Стены здесь были украшены картинами – начиная с простых изображений автомобилей, зданий или людей и постепенно переходя к более сложным абстрактным формам, вроде цветных сеток или расфокусированных сумрачных фигур. В углу стояли грубо сколоченные табурет и мольберт, а на табурете, кроме кружки, полной кистей, лежала испачканная палитра. Позади мольберта валялись сваленные в кучу холсты. На том, что лежал сверху, были изображены два ужасно перекошенных лица, наложившихся друг на друга так, словно они существовали в разных измерениях.

– Значит, ты здесь живешь? – спросил я.

Существо не ответило. Оно чем-то хрустело в спешке и размешивало в кружке с водой. Когда оно повернулось ко мне снова, то в одной его лапе уже было две кружки, а вторая, раненая, прижата к телу. Оно пересекло комнату и протянуло кружку мне. Я попытался взять ее, но мои руки сильно дрожали.

Тогда существо поставило кружки на пол и завернуло меня в одеяло с кровати. Затем взяло одну из кружек и поднесло ее к моим губам. Содержимое оказалось густым и горьким, как грязь. Я попытался отвернуть голову, но наткнулся на его взгляд, в котором горела гневная решимость. Тогда я заставил себя проглотить грязный чай. Постепенно дрожь утихла, и по телу разлилось приятное умиротворяющее тепло.

Проследив за тем, чтобы я допил все до конца, существо осушило свою кружку, затем вытянуло раненую лапу и закатало рукав. Шерсть была содрана, но раны уже затянулись, превратившись в бело-розовые шрамы. Моя собственная боль почти исчезла, но левым глазом я по-прежнему не видел ничего, кроме серого тумана.

– Мой глаз… – сказал я. – Он заживет?

Мой Друг покачал головой.

И тут я не выдержал и разрыдался – сначала из-за глаза, потом из-за ссоры с Юнис и ужасных слов, которые я ей наговорил, из-за аварии и того мужика с грудой омерзительных мусорных мешков и из-за второго монстра.

– Это они были в фургоне? Пропавшие дети?

Существо кивнуло.

– Значит, они оба мертвы?

Оно кивнуло еще раз.

– Их убил тот человек. Может быть, он же убил Сидни. И собирался убить меня. А ты меня спас, хотя я подозревал в этом тебя.

Существо коснулось моего лица, взяло меня за подбородок и повернуло мне голову так, что наши взгляды встретились. В течение нескольких следующих секунд тело его сузилось и укоротилось, широкие плечи втянулись и стали меньше, чем у меня, морда съежилась, глаза изменили цвет с ярко оранжевого на нежно-зеленый со зрачком. Мех исчез последним, обнажив бледную женщину с высокими скулами, сильным подбородком и маленьким решительным ртом. Длинные рыжие волосы оказались собранными сзади в конский хвост.

Она прочистила горло.

– Я люблю тебя, – произнесла она хриплым голосом с неизвестным мне акцентом. – Я никогда не причиню тебе вреда.

Быть может, сказался шок от событий вечера или простое признание в любви после долгой разлуки, или радость воссоединения после смертельной опасности. Какова бы ни была причина, но я наклонился вперед и поймал ее рот своим. Она сильно и уверенно ответила на поцелуй, обхватив мою голову холодными мозолистыми руками. Затем толкнула меня на спину и стянула одеяло, чтобы я мог двигаться. Я стал трогать ее лицо, ноги, бедра под ставшим огромным для нее плащом. Мои руки были слишком голодны и возбуждены, чтобы оставаться неподвижными. Она оседлала меня и прижалась к моему паху. Тело откликнулось на давление – естественно и непринужденно, – распираемое от откровенного желания.