Мелисса Алберт - Страна ночи [litres]

– А если войти в дверь без паспорта? – мрачно спросила Ингрид. – Что будет?

– Трудно сказать, – ответила Иоланта. – Но я бы не стала испытывать судьбу.

– А как же Эллери? – Дженет обняла его. – Ты можешь гарантировать, что он будет в безопасности?

– Нет. – Иоланта смягчила свой ответ улыбкой. – Но я могу гарантировать, что ему не будет скучно. Этого достаточно?

Дженет холодно взглянула на нее, а затем повернулась к Финчу. Потрогала свежую ссадину у него под глазом и уже заживающую – под губой. Осторожно взяла его за подбородок, глядя на тонкую полоску старого шрама на горле.

– Ты этого хочешь. – Это прозвучало просто, без вопросительных интонаций.

Финч уже отвык открыто думать о том, чего он хочет. Горький опыт научил его быть осторожным в своих желаниях, и с тех пор он старался не желать слишком многого. Не замахиваться на что-то грандиозное – просто спасти одну-единственную девушку.

И этого оказалось достаточно, чтобы разрушить целый мир.

– Я хочу посмотреть, что будет дальше. – Кажется, это была самая осторожная формулировка. Он почувствовал на себе взгляд Иоланты и сказал себе, что ему нечего стыдиться. Обнял Дженет одной рукой, а другую протянул Ингрид.

Если их больше не будет в Сопределье, можно и ему уйти отсюда. Если другой мир будет ждать его и Алиса будет свободна, теперь, когда он уже впитал в себя такую упорядоченную и такую непредсказуемую магию этих земель, можно их покинуть. Проститься и идти дальше.

И тогда, нашептывал внутренний голос, Пряхе до него уже не добраться. Он будет наконец свободен от страха, который все время держит его за горло, от ощущения, что ее месть вот-вот настигнет его и раздавит.

– Ищи правильные двери, – сказала ему Дженет. – Ну, может, иногда и неправильные тоже.

Она склонила голову набок и провела ему под глазами кончиками пальцев.

– Когда мы встретимся снова – только небу известно где, – ты мне все расскажешь. И если этой девушке можно доверять, мы скажем вам обоим спасибо за то, что спасли нам жизнь.

Плечо Иоланты уже было обнажено. Легко и небрежно она взяла в левую руку костяной нож. Слегка подбросила, чтобы ухватить половчее, и резким движением, будто чеснок крошила, сделала три надреза чуть выше локтя.

Дженет резко втянула воздух сквозь зубы, а Ингрид попятилась и что-то пробормотала вполголоса. Из порезов ключом хлынула кровь и заструилась красными ручейками по загорелой коже Иоланты. Она подошла к стене таверны и пальцем, обмокнутым в кровь, провела полосу между двумя бревнами.

– Хватит пялиться, – сказала она через минуту. – Мешаете.

Нарисованные Иолантой линии были бледными – она тянула кровавую полосу долго, до тех пор, пока палец оставлял хоть какой-то след. Только когда линия протянулась у нее над головой, Финч понял, что это.

Она рисовала дверь. Дверь… кровь… костяной кинжал… Финчу была знакома эта сказка. Он читал ее в «Историях Сопредельных земель».

Если Иоланта и ослабела от потери крови, это можно было угадать лишь по тому, как она на миг прислонилась к стене, прежде чем достать из сумки прямоугольный кусок ткани.

– Перевяжи мне руку, а?

Финч перевязал, поморщившись, когда стягивал концы.

– А теперь… – Иоланта внимательно посмотрела на кинжал, на слова, бегущие по рукоятке, и стала читать их вслух. Звуки были ясными и далекими; они взмывали высоко в небо, и бросались вниз, как морские чайки, и долго висели в воздухе, прежде чем отлететь прочь.

Кровавые полосы на стене дрогнули, словно тень, и сделались очертаниями настоящей двери. Сквозь щели в ней струился тусклый свет.

Иоланта подняла голову, встряхнула плащ и на мгновение сделалась очень серьезной.

– Готов?

Проспав первую ночь в «Аду», я проснулась рано утром от того, что незнакомый голос что-то шептал мне на ухо.

Девичий голос.

Грубый, как оштукатуренная стена, но и нежный при этом. Я еще разбирала слова, кажется, даже могла бы запомнить…

Но тут я проснулась окончательно, и голос пропал. Я вспомнила, как вчера вынырнула из дремоты – в тот раз у меня тоже было такое чувство, будто кто-то со мной говорил. И я задумалась.

Но ненадолго – мне было о чем подумать и без этого. Прежде всего я перечитала последнее письмо Финча. Два раза. Но потом и это выбросила из головы: над этой загадкой можно биться весь день, а сейчас не до того. Нужно было выяснить, у кого из обитателей Сопределья ледяные руки и пристрастие к расчлененке.

В голове прозвучал голос Софии: «На себя посмотри, Нэнси Дрю». На самом деле она никогда бы так не сказала, потому что никогда не слышала о Нэнси Дрю. Очевидно, голос был все-таки мой собственный. Наверное, надо было позвонить Софии – поговорить о вчерашнем, и Элле – попросить прощения. Я не сделала ни того ни другого.

Я решила, что должна узнать, что случилось с Хансой. Она была единственной из тех четверых, кого я хоть немного знала, и, если уж искать логику в действиях убийцы, смерть Хансы вернее всего могла подсказать разгадку.

Но при одной мысли о том, чтобы разыскивать ее родителей и что-то вынюхивать, мне стало тошно. Хуже того – они ведь могут подумать, что это я ее убила. Хоть София и обещала очистить мое доброе имя – как знать, сколько времени это займет и кто ей поверит, а кто нет. Да и станет ли она мне помогать после вчерашнего?

Когда мысли потеряли резкость и начали путаться, я надела чистую футболку и отправилась пить кофе и завтракать. Гуляла, пока не нашла открытую пиццерию, потом съела на ходу большой кусок резиновой «Маргариты», оглядываясь вокруг в поисках источника кофеина. Была уже половина восьмого, пригородные пассажиры потянулись из метро. Среди тысячи разных лиц мне бросилось в глаза одно – лицо девочки. На ней были темные очки и худи, она сидела рядом с каким-то бездомным на краешке одеяла, на расстоянии вытянутой руки от его собаки. Непонятно было, кто они друг другу, во всяком случае, она в его сторону не смотрела.

Что-то в ней было очень знакомое. С минуту я вглядывалась в ее лицо, пытаясь вспомнить, где же я могла ее видеть. И наконец сообразила: это же она ждала на автобусной остановке напротив кафе прошлой ночью. А накануне вечером была в Центральном парке. Стояла в сторонке и наблюдала за мной.

– Привет, – проговорила я негромко, почти про себя. Двинулась к ней, но близко подойти не успела. Стоило мне сделать первый шаг, как девочка тут же вскочила и бросилась наутек.

– Эй! Подожди! – Я пробежала несколько шагов и остановилась. Она уже была в целом квартале от меня и стремительно, как гончая, летела дальше, лавируя в толпе.