Мелисса Алберт - Страна ночи [litres]

У нее самой никаких заметных шрамов не было, но тут Финча вдруг поразило невероятное прозрение: Иоланту, очевидно, уже не раз приходилось чинить. Он почти явственно видел трещины в ее телесной оболочке, просвечивающие насквозь.

– По-моему, ты тоже, – проговорил он и неловко отвел глаза.

После этого они ели молча. Потом Иоланта поднялась и достала ту самую книгу, которая привела их сюда.

– Приготовься, – сказала она. – С набитым животом в дверь проходить труднее.

Когда они вернулись в мертвый мир, Иоланта выбрала им обоим по комнате на втором этаже замка. Финч ожидал увидеть что-то столь же огромное и роскошное, как библиотека, но спальня навевала мысли о тесных, закопченных комнатушках тех времен, когда в каждой семье было по десять детей и все они умирали, не дожив до тридцати. Он закрыл дверь с таким чувством, как будто заживо замуровывал себя в гробнице.

Он написал письмо Алисе. Лег, встал, снова лег. Когда он выглянул в окно – круглое, незастекленное, размером в две сложенные ладони, – то увидел королевство, рассыпанное вокруг, словно повалившиеся костяшки домино. Вновь почудился какой-то обманчивый промельк – будто что-то шевельнулось вдали. Наконец Финч забрался в кровать, под одеяло, уверенный, что все равно не уснет.

Когда он проснулся в холодном поту, серый свет вокруг был все тем же. Сам он лежал так, словно все это время крутился в кровати, как стрелка на часах. Одеяла свалились на пол.

Во сне он летал над Сопредельем, над землей, испещренной морщинами, как поверхность глобуса. Он видел, как русалки выбрасываются на берег под грустную песню о несчастной любви, видел, как рухнул последний замок. Возможно, это был просто сон. А может быть, он и правда видел последний вздох этого мира. Все еще на грани между сном и явью он написал Алисе второе письмо. То ему казалось, что он разговаривает сам с собой, то – что она тут, рядом. Какому из этих чувств доверять, он не знал.

После всего этого он почувствовал изжогу и не мог больше усидеть на месте. Затянул шнурки на кроссовках, выскользнул за дверь и двинулся по коридору мимо комнаты Иоланты. Он думал, что она наверняка уже возится в библиотеке. Но на полпути вниз по лестнице услышал женский голос.

Это был голос Иоланты где-то внизу. У Финча екнуло в животе, но, спустившись, он увидел, что она там одна. Она сидела за длинным столом и напевала песню без слов, то и дело прерываясь, чтобы отхлебнуть из своей красной стеклянной бутылки.

Финч остановился в тени лестницы. Как ни странно, эта песня была ему знакома. Ингрид напевала ее иногда поздними вечерами, прижимая к груди Дженет и пропустив перед этим пару стаканчиков сидра. Только Ингрид пела ее со словами: это была песня о надежде, о мечте, о далеком родном береге. Но у Иоланты получалась совсем другая песня – полная саднящей боли и беспросветного одиночества. Слушая ее, Финч чувствовал на губах вкус соли и воображал, как Иоланта поет, разрезая воду Сопредельного моря. Только крошечная точка на волнах, а сверху глядят звезды… Наконец, не выдержав, он на цыпочках поднялся наверх.

Комната Иоланты была рядом с его комнатой. Такая же средневековая дыра – шершавые стены, живописно бугристая кровать, умывальник и таз. Кровать была нетронута, сумка аккуратно стояла у нее в ногах. Пока храбрость не оставила его, Финч присел на корточки и раскрыл сумку.

Внутри, свернутая на удивление тугими валиками, лежала черной радугой одежда. Магнитофон и несколько кассет без меток. Туалетные принадлежности, всевозможные купюры в кожаном мешочке, четыре пачки сигарет «Сильвер Сирен». Фляжка, расческа, иголка с ниткой. И в самом низу, завернутое в пару теплых кальсон – то, что он, очевидно, и искал. То, что она не хотела держать на виду: какая-то книжка, фотография и металлическая фигурка кролика.

Кролик напоминал деталь от какой-то игры. Тяжелый, с филигранно вытисненным мехом и глазками из маленьких розовых камешков. Финч осторожно отложил его и стал рассматривать фотографию. Она была не такой, как земные снимки. Более живой. Словно и не бумага, а черно-белое окошко в тот ветреный день, когда юная Иоланта, прищурив глаза, улыбалась в камеру и обнимала стройного темноволосого мужчину, похожего на Артюра Рембо. Лицо его было красиво той недолговечной красотой, что обычно отмечает тех, кому суждено умереть молодым.

Финч долго смотрел на фотографию, затем аккуратно положил ее обратно в сумку. Взял книгу. Это была детская книжка с яркими, будто цукаты, картинками, под названием «Страна Ночи».

«Это не сказка, – так она начиналась. – Это правдивая история».

Финч перелистал книгу. В ней рассказывалось о маленькой озорной девочке, дочери придворного мага. Когда на королевство обрушилось бедствие – золотая саранча, – девочка со своим лучшим другом, младшим сыном короля, стала украдкой читать отцовские книги, пытаясь найти в них путь к спасению. Сначала дети нечаянно заколдовали все зеркала в замке: они стали говорить неприятную правду в глаза тем, кто в них смотрел. Затем вызвали ленивую демонессу, которая пыталась сбить их с пути. И наконец нашли заклинание, которое могло их спасти: оно открывало двери в другой мир. Этот мир назывался Страной Ночи, и в его благодатном воздухе дети могли строить свое королевство, такое, какое хотели – просто силой мечты.

Они создали мир, где не было ни овощей, ни учителей, ни уроков и никогда не наступало время идти спать. Зато были радужные пони, карамельные фонтаны, трудолюбивые гномы, которые делали им витражные торты и чудесные заводные игрушки – например прекрасную принцессу-марионетку. Она читала им книжки, а старый волшебник поднимал их под самый потолок, и они могли летать по комнате. Дело кончилось тем, что они решили больше никого не пускать в Страну Ночи. Закрыли дверь и бросили своих родителей, братьев, сестер и всех остальных в королевстве, гибнущем от нашествия золотой саранчи.

Финч закрыл книгу с каким-то тревожным чувством.

Затем открыл снова, просто чтобы еще раз взглянуть на иллюстрации. Сказка была как сказка, но все же он не мог отделаться от какого-то странного ощущения. Он дошел до того места, когда король обнаружил первую золотую саранчу в своей королевской подставке для яиц, – и тут дверь распахнулась.

Иоланта с грозным видом стояла в дверях. Финч сидел на корточках рядом с ее раскрытой сумкой. Они долго молча смотрели друг на друга.

– Ты прочитал? – резко спросила Иоланта.

Финч кивнул.

– Хорошо. – Она слегка покачивалась в дверях. – Это правдивая история, имей в виду.

Финч не знал, как лучше – подняться с пола или остаться сидеть, и в конце концов встал на одно колено. Обрывки того, что он успел узнать об Иоланте, плавали в голове, как макаронные буквы в супе. Пустое место в библиотеке на месте книги, из которой она вышла. Книжка с картинками, часы с пустым циферблатом. Ее плавание по Сопредельному морю в поисках историй и странствие по подземному царству. Фотография красивого молодого человека, которую она прячет, словно какую-нибудь тайну.