Маргарита Малинина - Шепоты старой усадьбы

Чтобы попасть к туалету, нужно было обойти здание по кругу. Окно спальни, где находился Смирнов, выходило в торец, а кухни — на фасад, так что меня увидеть не могли. Возле туалета стоял рукомойник, простой, деревенский, с поднимаемым краником и небольшим баком сверху, так что прихваченное полотенце подозрений вызвать не могло.

Я прошла в конец участка, открыла дверь «дамской комнаты» и посветила телефоном. М-да, устроить тут тайник абсолютно невозможно. Закрыв дверь, я завернула за туалет и призадумалась. Куда? Под землю? Если копать, то чем? Возьми я лопату из сарая, это было б равносильно танцующей на центральной площади панде — привлечет внимание.

Заборчики между участками были низкими, иногда представляющими собой и вовсе живую изгородь из низкорослых кустарников. Я перешагнула деревянный частокол, прошла чуть в сторону и присела за кустом, чтобы меня нельзя было быстро обнаружить.

Посетила любопытная мысль: если догадка Смирнова окажется верна и Пунцов и вправду прячется где-то поблизости, чего бы ему не оказаться гостем именно этого участка? Но делать нечего, не могу я тут бродить часами, меня ждут обратно всего через пару минут.

Я осмотрелась. Копать здесь тоже нечем, зато поблизости обнаружилось ведро. Ничтоже сумняшеся, я положила сверток на землю и прикрыла его перевернутым ведром, как какой-то наперсточник. На карачках продвинулась к забору, посмотрела в щелочку: никого — и быстро перешагнула, оказавшись снова на своем участке. То есть не своем, конечно, но вы поняли.

Уже увереннее я пошла к крыльцу, но, огибая дом, призадумалась: а как я объясню исчезновение полотенца? Решение напрашивалось само: уронила в навозную яму. Вынырнув из размышлений и почти уже свернув за угол, я услышала шаги и замерла. Кто-то двигался внутри дома в сторону выхода. Само по себе это не вызывало удивления: возможно, не мне одной не спится. Но я интуитивно напряглась и встала на месте.

Темная фигура появилась на крыльце. Размялась и отправилась прямой наводкой прочь с участка. По фигуре я узнала Смирнова. Куда это он направляется?

На полусогнутых я пошагала за ним. Прячась то за кустами, то за деревьями, то за прогнившими и расшатанными заборами, я проследила за ним до самой реки. Он шел вдоль берега, затем свернул к лесу. Здесь, на открытой местности, я уже держалась на расстоянии, чтобы не быть обнаруженной, в итоге, когда я вошла в лес в том самом месте, где он, я его потеряла.

Затаившись, прислушалась. Ничего, кроме пения птиц. В такую погоду даже грибники по лесу не гуляют, тем более для урожая еще рано, но Смирнов-то где? Где хруст веток, звуки приминаемой травы?

Я немного побродила по окраине леса, боясь заблудиться, и вернулась к берегу реки, а там и к домам. Уже подходя к нашему крыльцу, похолодела. Чтобы Смирнов не заметил слежки?! Вряд ли. Он специально выманил меня, бросил в лесу и бегом вернулся, чтобы завладеть сокровищами!

Я громко ахнула и вприпрыжку добралась до соседского забора. Переступила и подняла ведро.

— Фу-х, — удовлетворенно выдохнула я, так как кулек остался на месте.

— Ты что там делаешь? — громко спросил меня голос за спиной.

Я резко обернулась и увидела Андрея. Значит, он позволил мне себя потерять, а затем зашел с тыла. Ловко. Он ведь знал, что я побегу проверять драгоценности и просто посмотрел, куда я их спрятала. А я, как распоследняя идиотка, так и стою с ведром в руках на чужом участке. То есть на чужом-то и так, но даже не на том, где мы заночевать решили. Вроде именно это на их офицерском жаргоне называют «поймать с поличным».

— А ты? — чтобы потянуть время, спросила я и опустила ведро.

— Ты зря оставила Толика со своим рюкзаком, — вместо адекватного ответа получила я что-то непонятное и последовала за мгновенно после этих слов развернувшимся Андреем в дом.

— О чем ты говоришь? — спросила уже в коридоре.

— Сейчас сама все увидишь.

Мы зашли в кухню. Ни Толика, ни рюкзака.

— Что произошло? Что ты с ним сделал?

— С кем? С твоим любовничком?

— Не называй его так. Это неправда.

— Да ради бога. Я вот сам думал, что он что-то с тобой сделал. Вернулся, никого в доме нет. И рюкзака тоже. Сперва испугался. Затем решил, что оба слиняли. Хорошо, что додумался дом обойти, вот тебя и заприметил.

— Я ничего не поняла! Зачем Толе мой рюкзак?

Смирнов воззрился на меня с огромной долей сочувствия в светлых глазах.

— А ты подумай…

— Ах! — я приложила ладони ко рту, потому что оттуда просилось что-то непечатное.

— Вот тебе и «ах». В тихом омуте, как говорится…

— Да нет, не может быть! — оспаривала я очевидное. — Он не мог так поступить со мной… Этому есть какое-то объяснение.

— Да, есть. Захотелось спереть сокровища. Он и спер. Дождался, когда все уйдут. И тю-тю.

— Он действительно говорил, что испытывает финансовые проблемы, — вспомнила я.

— Во-во. Будто у других их нет. Воры всегда найдут себе оправдание.

— И все-таки. Как он мог?! — сокрушалась я. — Ты-то что снаружи делал? — набросилась я на Смирнова, так как больше было не на кого.

— Я-то? Гулял. Думу думал. На свежем воздухе оно лучше думается.

Я стала ходить туда-сюда, как загнанный в клетку зверь, а майор спокойно присел на лавку.

Он может говорить что угодно и думать что угодно, но я все же сомневалась, что дело чисто в деньгах. Толик не меркантильный. Это больше походило на месть. Только вот что я ему сделала? Предала… Вопрос: предала, введя в заблуждение относительно своей личности и цели визита в Дубровицы, или предала, выбрав другого?..

— Что у тебя под ведром-то? — спросил глазастый паразит, прервав мои размышления.

— Э-э… — не успела я придумать, что соврать, он выдал:

— Додумалась-таки брюлики спрятать? Молодец.

— Ну да, — не стала я отпираться.

— То есть малец ушел ни с чем? — Смирнов, злорадствуя, заржал.

— Как это ни с чем? А рюкзак! Там кошелек с тысячей и документы.

— Чьи? — саркастически осведомился майор.

— Ах, ну да… Но тыщу жалко.

— Думаю, украшеньица больше стоят, так что ты все равно в выигрыше. — Он кивнул на печку. — Еще не остыла. Прикорнем малость? А то от меня прока не будет.

Какой именно прок ожидался, я не стала уточнять. Сама жутко устала и хотела спать. Уже на печке, прижавшись к майору для лишнего тепла (так я себя оправдывала, потому что печь и без того была раскаленной), я, внезапно кое-что поняв, начала хохотать.

— Ты чего?

— Рюкзак! Сам дал, сам взял.

— Ты не против, если мы через пару часиков над этим посмеемся? Спать мешаешь.

Проснулись мы около полудня. Мне, конечно, этого было мало для полноценного сна, но майор выглядел бодро и, пока мы обувались, развлекал меня медицинскими фактами о том, то человеку для сна достаточно трех часов. «Две фазы медленного сна и две фазы быстрого», — объяснял он, но я все равно ничего не поняла.