Хелен Тодд - Призрачные нити [≈ За пеленой северного тумана] [litres]

– Как ты? – Алан неспешно положил руки на хрупкие плечи, словно успокаивая нахлынувшую от неожиданного вопроса дрожь.

Ведьмак повернул ее к себе, заглянул в зеленые глаза, изучая ее эмоции своим тяжелым пронзительным взглядом. Но в нем, как всегда, скользило спокойствие и тепло. Неоднозначность, смешанная с чем-то неуловимым, незнакомым ей.

– В порядке, – Аннетт нерешительно отступила, но он не шелохнулся, всем своим видом показывая, что ничем не ограничивает, дает свободу. Всегда дает свободу.

И в ту же секунду, в один уверенный шаг, оказался рядом. Его пальцы скользнули по щеке, подбородку. Алан смотрел с какой-то болезненной нежностью, мягко касаясь бархатистой и прохладной кожи, наслаждаясь неоднозначной растерянностью и удивлением Ани. Пара сантиметров. Теплое дыхание обожгло ее губы. Он коснулся их невесомо, почти неощутимо, после повторил поцелуй. На этот раз уверенно, но так же бережно, позволяя ей сохранить незримую дистанцию.

– Зачем? – ведьма встревоженно вдохнула и затаила дыхание.

Алан не ответил. Он не хотел обманывать, не любил громких слов, не собирался ничего утверждать. Это лишнее.

Ведьмак обхватил ее талию, прижимая к себе, не позволяя отойти, хотя Аннетт даже не пыталась. Пальцы запутались в ее волосах, и он вновь чувствовал мягкость губ, ощущал легкий вишневый привкус, вдыхал сладкий пудровый аромат, обжигал поцелуями шею. Объятия становились крепче. Поцелуи уверенней, горячее, но в то же время оставались бережными. Несколько пуговиц – и он обнажил ее плечи, опаляя бледную кожу своим жаром, с наслаждением чувствуя ее податливость и трепет.

Казалось, гостиная наполнилась его теплом, его чувствами, его страстью. Уверенной, но по-мужски сдержанной. Легкая блуза с шорохом скользнула вниз. Алан легким движением обнажил ее грудь, обводя ее форму, слегка сжимая в ладони, обвел языком вокруг соска, прислушиваясь к тому, как Ани жадно глотала холодный воздух и сжимала его плечи.

Он легко подхватил ее на руки, опустил на диван, заглядывая в потемневшие глаза, с ухмылкой ощущая, как ведьма водит пальцами по его телу. Алан ничего не делал до мгновения, пока Аннетт не притянула его к себе и не поцеловала. Горячо, выплескивая свои эмоции, прикусывая его губы.

– Твое сердце так часто бьется, – Алан прошептал ей это на ухо. – Нет ничего страшного в том, чтобы воспользоваться своей свободой, как привилегией. Доверься мне.

Так просто. Без обещаний, без клятв, без лжи.

– Верю, – она прошептала это с улыбкой, мягко, выгибаясь навстречу его прикосновениям. – Всегда верила.

Шепот… Казалось, он разрушил его самообладание. Казалось, в этих словах было что-то большее, нежели просто согласие.

Аннетт тихо простонала, бессильно отдаваясь в его власть, подчиняясь прикосновениям, уверенным жестам, лишающим ее последней одежды. От него веяло жаром. И это пьянило, кружило голову. Не меньше, чем потемневшие от страсти глаза. Ведьма завороженно выводила пальцами узоры на его груди, шее. Чувствовала его пульс, наблюдала за тем, как набухла вена на шее.

– Молчи.

Он остановил ее слова поцелуем, проникая внутрь языком. Жадно вдохнул воздух, ощущая нежные и прохладные прикосновения под тонкой рубашкой и болезненно вздохнул, как только Ани приложила руку к его сердцу. Через ткань накрыл ее ладонь своей.

Аннетт подалась вперед, целуя в ответ, кусая его губы. Пути назад нет. И Алан чувствовал это. Играя с ее желанием, целуя каждый сантиметр ее тела, легко прижимая своим весом к дивану, периодически отвлекаясь на короткий, испытывающий взгляд и наслаждаясь тем, как ее шумное дыхание превратилось в тихие стоны.

Ведьмак лукаво улыбнулся, снимая свою одежду. Легкие, выверенные движения, такие же сдержанные и неторопливые. Ани смотрела за этим из-под опущенных ресниц и сгорала от разливающегося по ее телу напряжения и желания. Ей не хотелось думать о том, что будет после. О чувствах и долге. Обо всем, что будет за чертой, которую они уже перешли. Все мысли развеялись. Она шумно втянула воздух ртом, выгнулась навстречу и крепче обняла его за шею, пряча лицо в темных волосах.

Алан нежно, едва касаясь подушечками пальцев, провел по ее телу, позволяя ей немного расслабиться, немного уменьшить предвкушение. Что-то шептал на ухо, касаясь губами порозовевшей от поцелуев шеи, но Ани не могла разобрать слов. Слишком тесно, близко, за гранью… но достаточно, чтобы ведьмак взглянул на нее с вожделением и нежностью. По-настоящему, без масок, без закрытости.

– Ани, – он выдохнул ее имя в поцелуй, делая паузу, позволяя ей привыкнуть и расслабиться до конца.

Сделав над собой усилие, Алан начал двигаться тянуще медленно, давая обоим время совладать с ощущениями. Чуть приподнял рукой ее подбородок, заставляя слегка откинуть голову назад и открыть шею для поцелуев. Нежность, чуткость и умелые ласки сводили Ани с ума.

Ведьмак вздрагивал от сдерживаемого порыва и кипящей энергии, скованной внутри. Жадно впитывал каждый ее вдох, каждый стон, еще больше вспыхивая страстью. Он улавливал каждое ее желание, наблюдая за тем, как Аннетт тает в его сильных руках.

Тонкие пальцы сжимали его плечи, гладили широкую спину. Ведьма убрала волосы с его лица. Ей хотелось заглядывать в темные глаза, тонуть в его желании, наслаждаться тем, как он затуманенным взглядом скользит по ее телу. Алан перехватил ее руки, прижимая запястья к дивану.

– Моя свобода – твоя, – он прошептал это, мягко целуя ее губы. – И ты не одна.

Щеки Ани залились румянцем, она сделала над собой усилие и прижалась к нему, покрывая поцелуями разгоряченную шею, чувствуя, как вздрагивают мышцы напряженного торса. Все закончилось. Ей казалось, что она умирала снова. Теперь в его теплых и сильных руках. Не боясь упасть и разбиться. Просто доверяя ему и не думая о том, что будет после. Алан просто был рядом, успокаивая ее мысли, гладя разгоряченное тело, отдавая свое тепло и спокойствие. Больше не одна. С ним не одна.

Мягкая морось окутывала небо густой пеленой. Крохотные капли оседали на и без того влажных надгробных статуях и склепах. Старая часть кладбища граничила с лесом, что придавало ей мрачности. Здесь покоились только те, кто родился в северной части Нордвуда, и редко встречались привычные плиты с гравировками. Узкие дорожки хаотичной сеткой связывали между собой старинные семейные усыпальницы и отдельные могилы, украшенные каменными фигурами.

В воздухе натянулись невидимые нити, соединяющие реальный мир и мир мертвых. Иногда казалось, что их отражение виднелось в бликах тонких водяных струек, проложивших себе путь меж заросшим мхом кочек. Единственный, кто видел их отчетливо, – Николас. Он поднял ворот легкого серого пальто и сосредоточенно изучал сплетенный узел магических соединений над свежей могилой. У изголовья стоял Тодор. Вампир бережно придерживал за плечи растерянную Эмму, которая даже не подозревала, что именно он оборвал жизнь Морин, жизнь проклятого Проводника, которым завладела демоническая сущность. Другого выхода не было.