Дэниел Хорн - Сокровище Кастеров [litres]

– Иди-ка сюда, надо кое-что обсудить, дружище. – Артур выставил нож в одной руке, другой подзывая Эдди к себе.

– Нет, прошу, убери! – закричал Эдди и вновь заплакал от подступающего страха.

– А ты кому-нибудь расскажешь? – шутливо поинтересовался Артур, медленно приближаясь.

– Нет, убери, пожалуйста! – молил Эдди. Он встал на ноги, ведь в такой ситуации нельзя оставаться на земле.

– Артур, – позвал Честер, – тут натекло… надо срочно скорую… Пошли, там сегодня дворник в своей коморке. Эй, ты что творишь?

– Завали свой рот, пока я тебе язык не отрезал! – взревел Артур на Честера. Он вновь посмотрел на Эдди. – Ну что, говнюк, может тебе брюхо вскрыть и кишки показать? – Артур сделал выпад и махнул ножом перед Эдди. – А?

– Я все расскажу родителям! – решил Эдди напугать Борова, но лишь разозлил его еще больше.

– Че ты сказал? Я тебе язык отрежу! – Новый приступ ярости – Артур сделал два широких шага на Эдди, выставив нож.

В голове мальчика щелкнуло, как затвором фотоаппарата: карточка! Сделай шаг назад. Эдди отступил и лишь мельком заметил прилетевший в лицо Артура камень.

Шокированный Боров только успел повернуть голову в ту сторону, откуда прилетел снаряд. В суматохе Артур запнулся и полетел на землю. Среагировав, он выставил руки и в последний момент заметил, что острие его собственного ножа направленно вверх.

Эдди и Честер лишь услышали хрюкающий звук, словно совсем рядом действительно зарезали свинью. Честер мигом отскочил от тела Ларри и подбежал к своему главарю. Эдди застыл на месте и с ужасом поглядел в сторону кустов. Он не знал, показалось ли ему, но в кустах словно что-то сидело. Тоненькое с маленькой головой и большими трехпалыми ручками, похожими на веточки маленьких деревьев. Мальчик лишь успел моргнуть, как нечто испарилось, словно его здесь никогда и не было.

Честер в напряженном крике перевернул тяжеленное тело Артура, которое дергалось в конвульсиях. На месте, где была голова Борова, натекло много крови, намного больше, чем от Ларри.

– Артур, Артур! – кричал Честер, сжимая ладонями щеки своего друга.

Лезвие ножа полностью скрылось в шее, вонзившись рядом с глоткой. Артур захлебывался в собственной крови, которая текла из раны и рта не останавливаясь.

Честер перевел обезумевший взгляд на Эдди, схватил его за футболку окровавленной рукой и подтянул к себе. Эдди впервые увидел глаза, в которых царила паника.

– Беги быстро туда, – Честер указал на западную дорожку, по которой Эдди и Ларри шли в направлении искусственного озера. – Там кабинка дворника, мы его видели. Быстро! – Честер тяжело дышал и на последнем дыхании произносил слова. – Скорую! – Честер оттолкнул Эдди и закричал: – Быстро, чего встал?!

Эдди кивнул, он заметил, что именно так беда объединяет злейших противников. Затем сорвался с места и побежал изо всех сил. Он постоянно представлял, как Ларри навсегда закроет глаза и больше никому не удастся услышать его ехидных замечаний или глупых шуток. Эдди заплакал и вложил в бег все свои силы. Он уже преодолел большую часть пути. Икры жгло, легкие сдавило так, что перехватило дыхание, но мальчик терпел изо всех сил. Впереди Эдди увидел небольшое строение, в котором сидел работник парка. Лицо и тело мальчика было покрыто потом, а ткань футболки потемнела на груди и вдоль позвоночника.

Дверь кабинки оказалась не заперта. Эдди распахнул ее, чем перепугал мужчину лет шестидесяти, который сидел за столиком и поедал сэндвич. Мужчина от неожиданности вздрогнул и подавился куском еды.

– Гребаный поганец, ты чего творишь? – Он встал со стула и подошел к выходу из своей кабинки.

Эдди пытался глотнуть желанного воздуха, но легкие все еще не пропускали нужное мальчику количество.

– Это кровь? – дворник присел около Эдди и взял пальцами часть футболки. – Что произошло?

Легкие вновь открыли свои двери, и мальчик со скоростью гоночного автомобиля затараторил:

– Мальчик… нож… мой друг Ларри…

– Говори нормально! – прикрикнул на Эдди дворник, чтобы привести мальца в чувство.

Эдди сделал глубокий вдох.

– Там, у озера, мой друг Ларри, у него разбита голова, а у другого… – Эдди снова вздохнул, – он порезался ножом. Они умирают, мистер, пожалуйста, скорую, пожалуйста, они умирают! – Эдди от наплыва слов и чувств снова заплакал.

Работник парка сорвался с места, прихватив со столика мобильный. Он мигом набрал нужный номер и вызвал скорую вместе с полицией.

Моника стояла в не таком уж и пугающем при свете дня подвале, наблюдая за тем, как мама опускала руку в открытый сундук. Она ожидала увидеть нечто невообразимое, то, на что Эдди так завороженно глядел, но ничего такого не было.

В этот раз страх лишь успел подступить к горлу и, как снежная лавина, унесся прочь. Возможно, мама была напугана, как и Моника, но она умело это скрывала.

Моника в деталях рассказала матери о событиях вчерашней ночи. «Долли Молли», звонок в десять, история Эдди и другие детали невообразимой покупки младшего из семейства Кастеров.

«Ух, хорошо, что делать надо? Первые шаги были уверенные, однако с каждым последующим скорость Оливии снижалась по экспоненте. Монике показалось – минуло минут десять, пока ее мама прошла те восемь шагов до сундука. Первый отзвук каблука ее домашней обуви был звонок и пугающ, однако чем дальше, тем тише становились несмелые шаги. Стрекотание замка в этот раз не достигло ушей Моники, лишь вздымающаяся от дыхания спина матери заменила ей представление о звуковом такте замка. Вместо тик-так – вдох-выдох.

Монике даже почудилось, что, когда мама открыла сундук, прошло еще больше времени, чем когда она шла к сундуку. Оливия долго всматривалась во внутренности контейнера с причудливым замком, но руки в него не опускала. Дочери показалось, что мать сейчас развернется с искаженным злобой от обмана лицом и порвет ее на части за такую глупую шутку, но руки все же отправились в сундук.

Первая вещь, которую выудила Оливия, – конверт. «Ага!» – мысленно воскликнула Моника – она ей не врала, наказания не будет. Правда, осталась загадка, которую, как ей казалось, без учебников по демонологии не разрешить. Не надо быть детективом предпенсионного возраста, чтобы понять – в сундук никто ничего не подкладывает и о двойном дне не может быть и речи. Моника даже раздумывала о дырке в полу, через которую, скорее всего, дядя Пол проникал к подвалу, открывал нижнюю дверцу сундука и подкладывал вещицы. Только было два «но». Первое: как Пол Грин узнавал, что именно писать на карточках, чтобы заинтересовать того, кто открывал сундук, и второе: в тот раз, когда сундук резко открылся, он сместился с места, и Моника не заметила никакой дырки в бетонном полу подвала.