Ренсом Риггз - Собрание птиц [litres]

Но сейчас никто из нас ничем не мог ей помочь, поэтому я оглядел единственную улицу унылого захолустного городка в поисках чего-то, что могло бы отвлечь Хью.

– Хотите узнать, почему Карл носит маску? Уверена, что хотите, – раздался рядом тоненький детский голосок, и из-за угла ресторана появилась девочка. Ей было, наверное, не больше шести лет; простое платье без единой ленточки или кусочка кружева; каштановые волосы были коротко подстрижены.

– Ну и почему? – безразлично произнес Енох. – Он амброзависимый?

– Это для анонимо…нимности, – отвечала девочка, запнувшись на сложном слове, еще несколько раз попыталась произнести его правильно, но безуспешно. – Тот, кто охраняет вход, всегда носит маску. Просто на всякий случай: а вдруг ему придется кого-нибудь убить! Чтобы потом ему не отомстили.

– Да что ты говоришь, – заинтересовался Енох.

– Я Элси, а вы здесь в первый раз. Вы все пришли с этими полуимбринами, чтобы заново настроить часы петли? Имбрины в последнее время постоянно толкутся здесь, и от них одни неприятности. – Она говорила быстро, певучим голоском, наморщив лоб, и не сводила с нас взгляда, полного любопытства.

– Это были не полуимбрины, – объяснила Эмма. – Это настоящие имбрины.

– Ха! – ответила девочка. – Вы, ребята, такие смешны-ы-ы-ы-е!

– Мы серьезно говорим, – возразил я.

– А мужик в лохматой шубе, который пришел с ними, – это глава Северного клана, – добавил Енох.

– Правда? – воскликнула девочка, вытаращив глаза. – А что вы здесь делаете?

– Нам запрещено об этом говорить, – заявил Енох. – Это совершенно секретно.

– Кроме того, мы здесь ненадолго , – с ударением произнес Хью, но неожиданно оживился, словно в голову ему пришла некая мысль. – Если, конечно… ты случайно не видела, как в эту петлю проникли четверо мужчин и девушка? Сегодня утром или ночью.

– Не-а. Никто к нам уже несколько месяцев не приходил.

Хью снова поник.

– Ну, кроме вон того старого висельника. – Она указала на высохшее тело, болтавшееся на виселице на противоположной стороне улицы. – Это был разбойник, хотел нас ограбить. Поэтому мы его пристрелили и повесили там, как предупреждение. Мы не слишком жалуем воров с тех пор, как у брата Теда стащили искристый камень. – Внезапно в глазах ее загорелась надежда. – А может, вы из-за него пришли, а?

– Из-за чего? – переспросил Енох.

– Из-за искристого камня брата Теда. Я надеялась, что, может быть, такие важные люди явились сюда потому, что поймали вора, который спер камень. Подумала, что вы хотите его вернуть.

– Мне очень жаль, – заговорила Эмма с выражением искреннего сочувствия. – Нам об этом ничего не известно.

– О. – Девочка, которая, казалось, никогда не унывала, после этих слов нахмурилась. – Хотите познакомиться с братом Тедом? Я знаю, его это подбодрит. После той кражи он стал совсем не такой, как раньше.

– Не стоит нам этого делать, поверь мне, – сказала Эмма.

Элси повесила голову.

– А-а, понятно, – пробормотала она, потом оглянулась на маленький домик неподалеку. – Но это ведь недалеко, он вон там живет…

– Почему бы и нет, – сказал я. – Если это недалеко.

Встретившись взглядом с Эммой, я кивнул в сторону Хью, и она сообразила, в чем дело.

– Ладно, давайте его навестим, – согласилась она и подхватила Хью под руку.

– Ура, бежим быстрее! – взвизгнула девочка.

Хью отправился с нами неохотно. Всю дорогу до маленького домика Элси трещала без умолку:

– Здесь сейчас так скучно, скучно, скучно , никого нового не увидишь. Только какой-нибудь заезжий торговец иногда появляется, да хранитель петли. Скоро должен прийти учитель, он дает мне уроки. Так что скука здесь смертная. А вы откуда?

– Из Лондона, – ответила Эмма.

– Ух ты! Всегда мечтала жить в большом городе. И как там, здорово?

Енох рассмеялся.

– Не особенно.

– Ну ничего, мне все равно хочется его посмотреть. А вы из какого времени? То есть когда вы родились?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – заметил Хью.

– Ага, все знают, что я очень любопытная. Брат Тед зовет меня «следовательницей». Возьмете меня с собой, когда отправитесь домой?

– Тебе здесь не нравится? – удивилась Эмма.

– Просто я хочу посмотреть другие места, кроме Локуст Гэп. Кстати, я родом из Цинциннати. Но живу здесь с тех пор, как мне исполнилось четыре.

– Не так уж долго, – сказал я.

Девочка кивнула.

– Ага. Мне тоже кажется, что недолго. Мне всего сорок четыре года.

Мы вошли в крошечный домик. Я почувствовал себя так, словно шагнул в печь. В огромном камине ревело пламя, перед ним была навалена куча одеял.

– Привет, брат, – сказала Элси. Куча одеял зашевелилась и слегка повернулась в нашу сторону. Оказалось, что это мальчик, замотанный в бесчисленное количество тряпок.

– Господи помилуй! – воскликнул Хью. – Он же изжарится заживо!

– Только не трогайте его, – предупредила Элси. – Можно руку отморозить. У него температура тела минус пятьдесят.

– П-п-пр-р-ивет, – с трудом выговорил мальчик, клацая зубами. Кожа у него была голубоватого оттенка, глаза обведены красными кругами.

– Бедняжка, – прошептала Эмма.

Пот градом катился у меня по лицу, но, приблизившись к мальчику, я почувствовал, что от него исходят волны ледяного холода, и этот холод был сильнее жары в комнате.

Я обернулся к Элси.

– Ты сказала, кто-то украл у него… как его там?

– Его искристый камень , – напомнила девочка и грустно улыбнулась Теду. – Он бы сам все рассказал, но ему тяжело разговаривать, потому что язык онемел от холода.

– Может, я смогу помочь ему, – предложила Эмма, – хотя бы ненадолго.

Над ее ладонями вспыхнул огонь. Она раздувала пламя, пока оно не разгорелось как следует, затем вытянула руки над головой мальчика.

– Т-так лучше, – дрожа, выговорил он. – Сп-пасибо, м-мэм.

Духота в помещении становилась просто невыносимой. И чем жарче горело пламя, тем сильнее чувствовался странный, едкий запах. Как будто неподалеку находился горящий мусорный бак. Но я попытался игнорировать вонь и сосредоточился на словах мальчика. Он немного отогрелся, его кожа приобрела естественный цвет, и он смог более или менее связно говорить.

– Мне все время холод-дно, – начал Тед. – Единственной вещью, которая помогала мне жить нормально, был искристый камень. Это такой маленький зеленый камушек, в котором вечно горело неугасимое пламя, моя имбрина дала его мне давным-давно. – Вид у него был печальный и задумчивый. – Это было еще в те времена, когда с нами жили имбрины. – Она говорила, что принесла его издалека, из-за моря. Сказала, что если я его проглочу и он останется у меня в ж-желудке, то мне всегда будет тепло. И так было очень, очень долго.