Ренсом Риггз - Собрание птиц [litres]

– В лесу у палатки, у подножия какого-то дерева, я обнаружила вот это. – И она вытащила из кармана блузки сплющенный пурпурный цветок. Цветок шиповника.

Хью протянул руку, прикоснулся к бордовым лепесткам, взял крошечную розу, повертел в пальцах.

– Значит, она приходила в лагерь?

– Да. А твари даже не появлялись в петле. – Мисс Сапсан говорила так тихо, что мне приходилось угадывать ее слова по губам. – Именно Фиона привела девушку к пусто́те, которая спряталась на безопасном расстоянии от лагеря Северного клана и поджидала их.

– Я не понимаю. – Хью нахмурился, его взгляд метался из стороны в сторону. – Она что, помогала им?

– Да, но не потому что хотела. Я сейчас обсуждала этот вопрос с мисс Королек и мисс Кукушкой, и мы пришли к выводу о том, что твари контролировали ее сознание. И, скорее всего, до сих пор контролируют. Авария автобуса произошла в результате того, что этот контроль временно ослаб. Фиона попыталась бежать. Возможно, даже уничтожить врагов, захвативших ее.

Эмма ахнула. Хью ничего не сказал, но так крепко стиснул челюсти, что я испугался за его зубы.

– Дьявол! Они теперь, наверное, ужасно разозлились и все-таки убьют ее, – пробормотал Енох, но тут же захлопнул рот и даже прикрыл его рукой. Эмма бросила на него суровый взгляд.

– Едва ли, – возразила мисс Сапсан. – Твари не подвержены эмоциям, они прежде всего практичны и не склонны действовать под влиянием гнева или досады. Они приложили множество усилий, чтобы доставить Фиону сюда из Уэльса, сохранили ей жизнь после того, как она сыграла свою роль и помогла похитить Эллери. На все это есть причина. Какова бы ни была их цель, она пока не достигнута. Они не собираются убивать свою пленницу.

– Пока не собираются, – прошептал Хью. – Она еще нужна им.

Говорить было больше не о чем. Ламот пошевелился во сне. Остаток пути до Марроубона прошел в тяжелом молчании.

На улице, у выхода из петли, замаскированной под современный музей-рудник, мы ненадолго остановились, чтобы обсудить некоторые вопросы, Какой-то турист остановился, чтобы сфотографировать нашу живописную группу, но Ламот грубо велел ему убираться, и человек испуганно попятился прочь.

Мисс Сапсан натянуто улыбнулась.

– Мы ненадолго покинем конференцию, на несколько дней, не больше, – сказала она. – У нас возникли неотложные дела.

Ламот кивнул.

– Надеюсь, вы найдете свою девушку, – произнес он, а затем, к моему изумлению, пожал имбрине руку.

– Спасибо, – ответила мисс Сапсан. – Как только Эллери оправится и сможет путешествовать, мы сделаем для нее все, что в наших силах. В Дьявольском Акре есть замечательный целитель, так что, может быть, вы согласитесь доверить ее нам на некоторое время…

Ламот кивнул в знак согласия, затем обернулся и впервые за все это время обратился ко мне.

– Прости, что сомневался в тебе, парень. У тебя редкий талант. – И он хлопнул меня по плечу с такой силой, что у меня подкосились ноги.

Он уже хотел уйти, но мисс Королек поймала за хвост одного из енотов.

– Если можно, попытайтесь не развязать войну, пока нас не будет, – попросила она.

– Если война и начнется, то, уверяю вас, не по нашей вине. – Ламот дотронулся до полей шляпы, прощаясь с нами, и ушел.

Несколько минут спустя мы прибыли на чердак Бентама в Панпитликуме, и когда дверь лифта отъехала в сторону, услышали совершенно неожиданный звук – аплодисменты.

На чердаке толпились люди: имбрины, мои друзья, работники министерства и какие-то странные, которых я прежде видел лишь мельком. Все они аплодировали, лица у них были счастливые, и все они улыбались… мне.

Я почувствовал, как меня слегка подтолкнули в спину – это мисс Сапсан намекала, чтобы я выходил из лифта.

– Им известно о ваших достижениях, – прошептала она. – И все они очень гордятся вами.

Здесь был Гораций, он сиял и кричал что-то. Бронвин держала на плечах Оливию и Клэр, чтобы те могли видеть нас поверх голов, и девочки тоже выкрикивали радостные приветствия. Мисс Дрозд и мисс Бабакс рассыпались в поздравлениях; даже Харон пришел, чтобы похлопать меня по спине. При виде такого множества улыбающихся лиц, при виде всех этих людей, собравшихся, чтобы встретить меня, со мной произошло нечто странное. Меня охватило ликование. Я почувствовал необычайную легкость, мое тело стало невесомым, в кровь хлынуло огромное количество дофамина. Эта встреча напомнила мне о моей цели, обо всем, за что мы боролись. Цель и смысл существования были здесь, у меня перед глазами.

Мои настоящие друзья, мой настоящий дом.

Я и раньше знал, что люблю свою странную семью, но в этот момент понял, что буду сражаться вместе с ними – и ради них – всю оставшуюся жизнь.

Мисс Сапсан положила руку мне на плечо. Я обернулся и успел заметить редкое выражение нежности на ее лице. Ее глаза блестели от слез.

– Вы превосходно выполнили свою работу, мистер Портман, – негромко произнесла она. – Да, это была превосходная работа.

Я стоял на пороге лифта, улыбаясь, как идиот, и пытаясь решить, кого из друзей обнять первым, а кого – вторым, когда толпа внезапно притихла. Мгновение спустя я увидел ее. С этой минуты все прочие люди, все происходящее вокруг утратило для меня значение, и я перестал что-либо соображать. Расталкивая широкоплечих кузенов Харона, ко мне пробиралась она . Она запыхалась – наверное, бежала вверх по лестнице. Ее лицо выражало тревогу и… счастье.

Нур .

– Джейкоб, – произнесла она, с трудом протискиваясь сквозь толпу людей, которые почему-то не замечали исходившего от нее света. – Ты вернулся… Я только что узнала… Была в библиотеке с Миллардом… Я так волновалась за тебя…

Я двинулся к ней, раздвигая толпу руками. Я даже не стал здороваться – просто поцеловал ее на глазах у всех. Сначала она удивилась, но удивление тут же сменилось другим чувством, и она всем телом прижалась ко мне. Весь мир, казалось, куда-то исчез, а в моей груди, в мозгу вспыхнули тысячи искр.

Наконец мы отстранились друг от друга, но лишь потому, что оба вдруг заметили, что наступила полная тишина. Множество людей смотрело на нас. А еще я понял, что мне не хватает воздуха…

– Привет, – пробормотал я, глупо улыбаясь. Мои щеки стали горячими и, наверное, покраснели.

– Привет, – улыбнулась она.

А потом мы рассмеялись. Мы смеялись, и нас обоих захлестнула волна облегчения, невыносимое счастье и какой-то безумный трепет. Как будто мы оба осознали, что переступили некую черту и возврата к прошлому уже не будет. Мы безрассудно ворвались на неизведанную территорию. Дружба осталась позади. И мы стояли на пороге…

Вот только я не знал – на пороге чего.

У меня перехватывало дыхание при одной мысли об этом, о том, во что могут вылиться наши отношения. А потом главным чувством стало удивление. Меня удивляло то, что я оказался способен ощущать столь многое – радость, ужас, страх, горе… И все это – одновременно. Улыбка погасла, и я в мгновение ока вернулся в реальный мир. Снова увидел комнату и окружавших меня людей и даже вздрогнул, придя в себя. Но все же опасности реального мира теперь казались мне не такими серьезными, а трудности – не такими уж непреодолимыми. Это было настоящее чудо.