Ричард Адамс - Девушка на качелях [litres]

Я снова встал и ответил:

– Да, сэр.

– Мистер Десленд, как я понимаю, вы согласны на безотлагательное проведение заседания и отказываетесь воспользоваться предложенной вам отсрочкой до следующей недели. Вы это подтверждаете?

– Да, сэр.

– Я также понимаю, что вы понесли тяжелую утрату и что наше расследование может выявить подробности, которые усугубят ваше горе. Я постараюсь свести их к минимуму. Надеюсь, что так же поступят и прочие участники разбирательства. Если ваше самочувствие ухудшится, то по вашей просьбе я прерву слушание дела.

Все это он произнес вежливо, но бесстрастно, явно заботясь лишь о том, чтобы впоследствии никто не мог обвинить его в несоблюдении декорума. Я понял, что он – весьма прагматичный человек, готовый соблюсти все приличия, однако же не упустит ничего существенного. Что ж, может, оно и к лучшему. От милосердия я опять расклеюсь, вот как при докторе Фрейзере.

– Благодарю вас, сэр, – сказал я и сел на место.

– А теперь попрошу всех участников разбирательства представиться поименно. Давайте начнем с полицейских.

Нахлынувшая тревога туманила мне мысли. Казалось, от голосов свидетелей зал заседаний раздувается, как воздушный шар. Я боялся, что он вот-вот лопнет, и тогда… Я прикусил палец и невидящими глазами уставился на журналистов.

Коренастый молодой человек в коричневом костюме, один из полицейских, встал, назвал свое имя – Мартин Симс – и принес присягу:

– …Правду, всю правду и ничего кроме правды.

Он начал рассказывать о том, как девятого июля, во вторник утром, по дороге на работу заметил Карин, бредущую по обочине. Он говорил запинаясь и с трудом подбирая слова, поэтому его показания вскоре превратились в ряд вопросов и ответов, которые аккуратно записывались.

– Она была одета?

– Нет, сэр.

– На ней вообще ничего не было?

– Совершенно верно, сэр.

– Она была расстроена?

– Да, сэр. Еще как.

– Она плакала?

– Да, сэр. Ну, вроде того.

– Она была испугана?

– Да, сэр.

– Как по-вашему, чего она боялась?

– Ну… Вроде бы да, боялась чего-то. Или кого-то, сэр. Она же убегала… ну, как могла.

– Она что-нибудь сказала?

– Нет, сэр, ничего понятного. То есть она, конечно, лепетала на каком-то чужестранном языке, только я не понял ни слова. И все как-то путано.

– У нее были раны или синяки?

– Нет, сэр, я не заметил.

– А кровь была? В интимных местах?

– Нет, сэр. Крови я не видел.

– А обручальное кольцо на ней было или нет?

– Нет, сэр, кольца точно не было.

Затем он рассказал, как укутал ее в свое пальто и отвез в больницу. Дальнейших вопросов ему задавать не стали, и он покинул зал заседаний.

– Старший инспектор, значит, с миссис Десленд полиция больше дела не имела? – спросил коронер.

– Совершенно верно, сэр. Только констебль Тэтчер проводил мистера Десленда в палату миссис Десленд и какое-то время пробыл с ним.

– Что ж, в таком случае давайте выслушаем показания медицинских работников, – объявил коронер, вопросительно оглядев присутствующих.

Доктор Фрейзер встал.

Его привели к присяге, и коронер спросил:

– Доктор Фрейзер, вы осматривали эту несчастную женщину сразу после того, как ее доставили в отделение неотложной помощи?

– Нет, сэр, – ответил Фрейзер. – Осмотр производил мой коллега, доктор Притчард. К сожалению, срочные дела не позволяют ему присутствовать на сегодняшнем заседании. Я – главный консультант-гинеколог в больнице, и, с вашего позволения, сэр, мы с доктором Салливаном, главным патологоанатомом, предоставим вам полный отчет о случившемся. От имени всего персонала больницы. Вы, конечно же, понимаете, что, с практической точки зрения, неразумно отрывать других врачей от работы. Позвольте добавить, что я лично осматривал миссис Десленд незадолго до ее смерти и готов изложить вам полную клиническую картину.

Коронер уставился в свои записи, обдумывая услышанное. Лукас нетерпеливо шевельнулся, готовясь встать, но я, коснувшись его руки, прошептал:

– Все в порядке.

– Необходимо настоять на присутствии врача из отделения неотложной помощи, – шепотом ответил он. – Вы же сами говорили, что он с вами дурно обращался и обвинил в избиении и изнасиловании жены. Коронера следует об этом уведомить.

– Нет, Брайан, не стоит. Прошу вас.

Помедлив, он вздохнул:

– Что ж, как вам угодно.

Коронер взглянул на нас:

– Значит, доктор Фрейзер даст показания от имени больничного персонала. У кого-нибудь имеются возражения?

Лукас помотал головой.

Доктор Фрейзер рассказал о шраме от эпизиотомии и о том, что это означает; упомянув о предыдущих родах, он перешел к объяснению инфицирования маточных труб, внематочной беременности и трудностях диагностирования внутреннего кровоизлияния у пациентки с неизвестной историей болезни и вдобавок неспособной отвечать на вопросы. Меня замутило от подступившего страха. Казалось, тело Карин, оскверненное болью, на виду у всех распростерлось в зале заседаний, будто заброшенный храм, где двери сорваны с петель, растресканные плиты усыпаны сухим пометом, а ветер сметает жухлую листву к заляпанным грязью стенам… Я зажмурился и мысленно воззвал: «О Карин, останови их! Умоляю, останови! Скажи, как мне все это прекратить?!»

Маменька легонько коснулась моей руки и прошептала:

– Может быть, уйдем, сынок?

– Значит, наружного кровотечения не наблюдается? – осведомился коронер.

– Совершенно верно, сэр. Никаких внешних признаков кровоизлияния может не быть в течение долгого времени. Вот как в этом случае. Кровотечение было внутренним, полостным, кровь из разорванной фаллопиевой трубы скапливалась в брюшной полости.

– Алан, давай выйдем!

– И как же наступила смерть?

– Ничего страшного, – сказал я, утирая испарину со лба. – Со мной все в порядке.

– В данном случае, во вторник вечером, вскоре после того, как меня вызвали осмотреть пациентку, произошло то, чего я и опасался. Обширное внутрибрюшинное кровоизлияние и маточное кровотечение без видимых наружных признаков. По моему мнению, пациентка испытывала сильные болевые ощущения, и ей вкололи обезболивающее. Вскоре ее состояние резко ухудшилось, кровяное давление упало, температура понизилась, пульс стал нитевидным. Мы сделали ей переливание крови и провели весь комплекс реанимационных процедур, но спустя два часа наступила смерть. Очень трагический случай, сэр.

Коронер что-то записал.

– А теперь, доктор Фрейзер, позвольте напомнить, что вы все еще под присягой, поэтому советую вам с абсолютной честностью и прямотой ответить на мой следующий вопрос. Как по-вашему, можно ли было предотвратить трагическую смерть миссис Десленд?