Андрей Каминский - Чёрные воды [СИ]

Песчаный мыс был достаточно длинным и скифы могли себе позволить отъезжать дальше, по мере приближения врагов, продолжая поливать их стрелами. Наконец, когда Ишпакай решил, что враги отошли далеко от городища, он решил что час настал.

— Вайу-у, — завизжал он, подняв над головой меч и пришпорив коня. Вместе с ним этот же крик издали и остальные скифы. Сразу перестроившись клином, скифская кавалерия устремилась вперед. Стальной клин врубился в построение атланто-меотов, глубоко врезавшись в него. Длинные скифские копья с тяжелыми наконечниками, раскалывали щиты, пробивали панцири и тела врагов. Многие скифы, отбросив неудобные в свалке копья, рубились короткими акинаками и боевыми секирами. Скифы обезумели от жажды крови, с именем своих воинственных богов на устах они впадали в кровавую горячку, некоторые из них прыгали со своих коней прямо в гущу боя, рубя направо и налево. Даже насаженный на вражеское копье скиф, старался достать врага. Но и атланто-меоты сражались с отчаянной яростью, — изо всех сил стараясь сомкнуть свои ряды, они рубились с мрачным упорством фанатиков. Слишком долго они правили этими краями, опираясь на свою жуткую магию. И никто из жителей Пшидыохабля не собирался уступать свое вековое превосходство каким-то кочевникам. Шла война не просто двух народов, — две цивилизации, два полярно противоположных миропонимания, оспаривали друг у друга право на господство над этими землями. Здесь столкнулись передовые отряды Великой Степи и последние солдаты Океана, и каждый из них был свято уверен в своей правоте.

Если бы защитников городища было побольше, они бы смогли попытаться взять скифов в клещи и окружить. Но сейчас у них была только одна задача, — выстоять и сомкнуть строй. Им уже приходилось воевать с киммерийцами и они знали — самое страшное в войнах с кочевниками — первый неистовый натиск. Если его удастся выдержать, не сломаться не побежать, то очень скоро наступательный порыв у них иссякает и они обратятся в бегство. Наследники атлантов не знали, что скифы видели их кровавое капище и были настроены скорее умереть все до единого, чем обратиться в бегство перед демонопоклонниками.

Но Ишпакай не был бы вождем, если бы рассчитывал лишь на стойкость и храбрость своих соплеменников. Он поднял руку и вновь имя дикого бога кочевников пронеслось над полем битвы. Этот клич повторился откуда-то сбоку, и вскоре из леса вылетела новая туча стрел, а вслед за ней, — конный клин, — еще тридцать скифов, Ишпакай предусмотрительно оставил в лесу, как свой резерв. Они врезались во фланг пешему построению с новыми силами, вступив во всеобщую резню.

Этого удара атланто-меоты уже не могли выдержать. Их строй распался, они побежали бросая копья, а скифы догоняли их и рубили мечами, пронзали копьями. Люди погибали под копытами лошадей и своих же ищущих спасения соратников. Бой превратился в бойню, единственной задачей скифов стало убить как можно больше убегающих врагов, рубить и рубить, рассекать на куски, кромсать в клочья. Стрелки, чьи колчаны опустели, не торопились выдирать стрелы из тел павших, — пришло время акинаков.

Лишь у самого рва убегающие защитники Пшидыохабля нашли в себе силы организовать отпор. Со стен городища тоже летели стрелы, камни, сосуды с какой-то горючей смесью, — видимо атланто-меоты предвидели такой исход поединка и мобилизовали все население. Передние ряды преследующих скифов, несколько смешались и остановились, — совсем ненадолго, но этого времени хватило защитникам, чтобы перебежать через ров и поджечь за собой мост. Тот вспыхнул моментально, — видимо перед этим его тоже пропитали каким-то воспламеняющимся составом. Языки пламени охватили и последних меотов, не успевших пробежать по мосту и уже вступивших на него скифов. Кричащие от боли живые факелы, падали в воду рва, который скоро весь оказался заполнен обожженными трупами. Между тем уцелевшие защитники городища вбежали в ворота, которые с грохотом захлопнулись за ними. Только тогда Ишпакай приказал своим воинам отступать.

Скифы спешились и расположились лагерем неподалеку от городища. Всю ночь горели костры, кочевники распевали воинственные песни и взывали к своим диким богам с просьбой о мести. На рассвете Ишпакай объявил, что перед штурмом нужно обязательно похоронить павших. Вождь знал, что враги наблюдают за ними со стен города и решил показать им, как умеют скифы чтить своих воинов и своих богов. Тела убитых воинов были собраны на песчаном берегу в одну окровавленную груду, которая была затем обложена охапками собранного в лесу хвороста. В самую вершину кучи был воткнут меч Ишпакая, которым перед этим вождь перерезал горло трем меотам, оглушенным во время битвы и плененных скифами. Еще шестеро пленников, лежали неподалеку связанные по рукам и ногам, со страхом и ненавистью смотря на своих мучителей. Ждать своей участи им пришлось недолго, — вскоре их грубо подхватили под руки и подтащили к импровизированному алтарю, поставив их на колени. Ишпакай взял из рук одного из воинов короткий акинак, подошел к пленным и, почти не замахиваясь, с одного удара отсек ему голову. Ухватив врага за длинные волосы, он повернулся к городищу и презрительно рассмеялся.

— Так будет и со всем вашим проклятым родом! — зло выкрикнул он. — Вы мерзость перед лицом Папая, и вас не будет на этой земле.

Затем он один за другим отсек головы остальным врагам, зашвырнув их на вершину горы из хвороста. Рядом скифы подставляли бронзовые чаши под льющиеся из обрубков шей, потоки крови. Наполнив чаши доверху, они бегом подымались на вершину кучи из хвороста и окропляли кровью меч. Другие скифы отрубали у обезглавленных трупов правые руки и подбрасывали их в воздух. Затем, когда все жертвы были принесены, Ишпакай поднес к куче хвороста зажженную ветку и, стоя перед начавшим разгораться огромным погребальным костром, вновь поклялся именем Вайу уничтожить проклятый город.

Совершив погребение, скифы вновь двинулись к городу, — на этот раз в пешем строю. Впрочем, многие кочевники вместе со своим вождем, остались на конях и стреляла в строну городища, едва на валу появлялась чья-то голова. Меото-атланты попытались организовать ответный огонь, но без особого результата. Дальнобойные луки скифов били почти без промаха и со стен вала то и дело падали воины, пронзенные стрелами кочевников. Тем временем скифы в лесу нарубили молодых деревьев, соорудив штурмовые лестницы, а также подобие грубого моста. На валу уже вообще перестали появляться люди. Из-за стен городища раздавались мерные удары бубна, слышались какие-то приглушенные песнопения, виднелась струя дыма. Ишпакай решил, что жители города совершают какой-то свой обряд, перед последним в их жизни боем.