Стивен Кинг - Жизнь Чака

Определитель номера больше не работал, но Марти точно был уверен, что знает, кто на том конце провода, так что просто снял трубку и сказал:

— Здоров, Фелиция.

— Где ты был? — полюбопытствовала его бывшая жена. — Я пыталась дозвониться тебе с час, не меньше.

Марти объяснил, что задержался на родительском собрании и по дороге домой. Длинной дороге.

— Ты в порядке?

— Буду, как только перекушу чем-нибудь. А как ты, Фел?

— Справляюсь потихоньку, но сегодня у нас было аж шесть случаев.

Марти не нужно было спрашивать у неё — шесть случаев чего? Фелиция работала медсестрой в Центральной Городской Больнице, где средний медицинский персонал теперь называл себя Отряд Самоубийц.

— Жаль это слышать.

— Приметы времени, — Марти буквально слышал, как она пожимает плечами, говоря это, и подумал, что ещё два года назад — когда они были женаты, — шесть самоубийств за день просто шокировали бы её, разбили сердце и оставили без сна. Но, видимо, человек привыкает ко всему.

— Ты же ещё принимаешь своё лекарство от язвы, Марти? — прежде чем он смог откликнуться, она поспешила добавить: — Это не нытьё или ворчание, это просто беспокойство. Развод — ещё не значит, что я перестала о тебе тревожиться, сечёшь?

— Знаю, и лекарства я принимаю, — это была полу-правда, потому что прописанный ему доктором «Карафат» [2] Противоязвенный препарат. сейчас достать было невозможно, так что надеяться ему оставалось только на «Прилосек» [3] Лекарственное средство, продающееся в США и Канаде, нормализующее кислотность желудка. . Он не стал ей лгать, потому что тоже беспокоился о ней. Теперь, будучи в разводе, они даже лучше ладили друг с другом. У них и секс бывал, пусть и редко, но метко, как говорится. — Я ценю, что ты не забываешь об этом.

— Правда?

— Да, мамочка, — Марти открыл холодильник. Запасы были весьма скудны, но там отыскалась пара сосисок, несколько яиц да черничный йогурт, который он собирался оставить для небольшого перекуса перед сном. Также там покоились три банки пива «Хемм».

— Хорошо. Кстати, как много родителей явилось на собрание?

— Больше, чем я ожидал, но меньше, чем должно было быть. В основном они хотели обсуждать Интернет. Им почему-то казалось, что я должен быть в курсе, отчего с ним всё так хреново. А я в свою очередь говорил им, что я учитель Английского, а не хакер какой-нибудь.

— Ты же знаешь про Калифорнию, правда? — Фелиция заговорила на полтона ниже, словно передавала величайший секрет.

— Да.

Тем утром гигантское землетрясение, третье за последний месяц и однозначно худшее из всех, отправило значительный кусок Золотого Штата в плавание по Тихому Океану. Хорошая новость — большая часть населения той территории была эвакуирована. Плохая новость — сотни тысяч беженцев переселялись на восток, превращая Неваду в один из самых густонаселённых штатов в стране. Текущая цена на бензин в Неваде составляла двадцать баксов за галлон. Оплата только наличными, и то, если на заправочной станции ещё удастся что-то наскрести.

Марти подхватил наполовину полную кварту молока, принюхался, и хлебнул прямо из бутылки наперекор едва уловимому подозрительному аромату. Ему была нужна настоящая выпивка, но по горькому опыту (и бессонным ночам) он помнил, что в первую очередь он должен думать о своём желудке.

Он сказал:

— Что мне интересно — так это то, что родители на собрании больше были обеспокоены Интернетом, чем землетрясениями в Калифорнии. Думается мне, это потому, что основная житница штата ещё с нами.

— Но как долго это продлится? Я слышала, учёные по НОР [4] Национальное общественное радио, крупнейшая некоммерческая организация, собирающая и распространяющая новости с 797 радиостанций США. говорят, что Калифорния отслаивается словно старые обои. И очередной японский ядерный реактор затопило сегодня после полудня. Они, конечно, утверждают, что полностью его заблокировали, но мне что-то слабо верится.

— Какая ты циничная.

— Мы живём в циничное время, Марти, — она замешкалась. — Некоторые вообще заявляют, что мы живём Последние Часы. Причём не только религиозные фанатики. Больше нет. Это тебе говорит сотрудник с хорошей репутацией в Центральной Городской Больнице, член Отряда Самоубийц. Сегодня мы потеряли шестерых, это правда, но кроме того нам удалось вытащить с того света более восемнадцати человек. В основном с помощью «Налоксона» [5] Применяется как антидот при передозировках опиоидов, в первую очередь героина. конечно, но… — она снова понизила голос: — этих припасов осталось с гулькин нос. Я слышала, как главный фармацевт говорил, что к концу месяца мы израсходуем последние капли.

— Хреново, — сказал Марти, изучая свой портфель. Глядя на все те бумаги, которые ждут, чтобы над ними поработали. Все те орфографические ошибки, ожидающие исправления. Все эти провисающие придаточные предложения [6] Предложение, которое не может существовать само по себе, даёт только дополнительную информацию и зависит от других слов, чтобы составить полное предложение. Пример: Дом, (где я родился), сгорел до тла. и расплывчатые выводы, ждущие вмешательства красной ручки. На компьютерную подстраховку в лице программы «Спелл-чек» [7] Программа для проверки правописания. или приложения типа «Граммар Алерт» надеяться не приходилось. Одна только мысль об этом заставляла Марти опускать руки. — Слушай, Фел, мне нужно идти. У меня тут куча работ на проверку, да ещё и рефераты и эссе по «Ремонту Стены» [8] Поэма Роберта Фроста. , которые нужно подкорректировать. — Мысли о целых абзацах бессодержательной безвкусицы в тех эссе могли его состарить.

— Ладно, — сказала Фелиция. — Я просто… хотела справиться, как у тебя дела и вообще.

— Понял, принял, — Марти открыл буфет и вынул бутылку бурбона. Он хотел бы обождать, пока Фелиция повесит трубку, прежде чем наполнить стакан, чтобы она не услышала бульканье и не поняла, что он задумал. Жёны обладают очень неплохой интуицией; а бывшие жёны, судя по всему, развивают в себе высокоточный радар.

— Могу я сказать, что люблю тебя? — спросила она.

— Только, если я смогу ответить взаимностью, — откликнулся Марти, проводя пальцем по логотипу на бутылке: «Эрли Таймс» или «Старые Деньки». Очень даже хороший бренд, подумал он, особенно подойдёт для нынешнего времени.

— Я люблю тебя, Марти.

— А я тебя.

Неплохая точка в их разговоре, но она не вешала трубку:

— Марти?

— Что, милая?

— Мир катится ко всем чертям, и всё, что мы можем сказать: «хреново». Может, и мы тоже катимся ко всем чертям?

— Может, и так, — ответил он, — но Чак Кранц выходит на пенсию, так что, я думаю, это проблеск света в темноте.