Стивен Кинг - Телефон Мистера Харригана

А затем я представил, что бы подумал Мистер Харриган, увидь он меня на коленях, кротко натирающего сапоги этого чурбана.

— Нет, — сказал я.

— «Нет» — это ошибка, которую ты не хотел бы делать, — сказал малый. — Лучше, блядь, поверь мне.

— Мальчики! Эй, я к вам обращаюсь! У вас тут проблемы?

Это мисс Харгенсен, моя учитель естествознания. Она была молода и симпатична, недавно окончила колледж, но вокруг неё всегда витала аура уверенности в себе и готовности встречать невзгоды во всеоружии.

Большой парень покачал головой: никаких проблем.

— Всё в порядке, — сказал я, возвращая пакет его владельцу.

— Как тебя зовут? — спросила мисс Харгенсен. На меня она не смотрела.

— Кенни Янко.

— А что в твоём пакете, Кенни?

— Ничего.

— Уж не набор ли для «посвящения», а?

— Нет, — ответил он. — Мне на урок надо.

Мне, собственно, тоже. Толпа детей, спускавшихся по лестнице, поредела, а через мгновение зазвонил школьный звонок.

— Не сомневаюсь, Кенни, но задержись-ка ещё на секундочку, — она переключила своё внимание на меня. — Крейг, верно?

— Да, мэм.

— Что в его пакете, Крейг? Мне любопытно.

Я думал всё ей рассказать. Но не потому что во мне вдруг взыграли эти дерьмовые скаутские принципы а-ля: «Честность — лучшая политика», а потому что этот громила меня напугал и я был раздражён из-за этого. Ну, и потому что (стоит это признать) здесь был взрослый человек, который вовремя вмешался. А затем я подумал: «Как бы Мистер Харриган поступил в этой ситуации? Стал бы он ябедничать?»

— Остатки его ланча, — сказал я. — Половина сандвича. Он спрашивал, не желаю ли я угоститься?

Если она возьмёт пакет и заглянет внутрь, у нас обоих могут быть проблемы, но она не стала этого делать… хотя, держу пари, она и так всё понимала. Мисс Харгенсен только сказала нам поторопиться на урок и пошла прочь, клацая своими невзрачными «только-для-школы» туфлями на каблуках.

Я начал спускаться по лестнице и Кенни Янко снова меня схватил.

— Тебе лучше было бы всё же натереть их, новенький.

Это заявление разозлило меня ещё пуще.

— Я спас твою задницу. Тебе бы сказать мне спасибо.

Он побагровел, что явно не пошло на пользу всем этим пробуждающимся вулканам на его лице.

— Ты должен был их натереть, — он двинулся было дальше, но затем снова обернулся ко мне, держа в руках свой тупой бумажный пакет. — Нахуй твои спасибо, новенький. И тебя нахуй.

Неделю спустя Кенни Янко вступил в перепалку с мистером Арсенолтом, трудовиком, и швырнул в него ручной шлифовальный станок. Кенни уже успел получить не менее трёх отстранений от занятий на протяжении двух лет его учёбы в Средней Школе Гейтс Фоллс — после моей с ним стычки на вершине лестницы, я подумал, что Кенни был чем-то вроде местной легенды, — но случай с трудовиком был той соломинкой, что переломила спину верблюда. Его выгнали из школы, и я посчитал, что мои проблемы с ним закончились.

Как и многие школы маленьких городков, Средняя в Гейтс Фоллс была верна традициям. «Строгая Пятница» была лишь одной из многих. Среди других были такие, как: «Агитация» (что подразумевало стоять перед супермаркетом и выпрашивать у прохожих пожертвования в счёт пожарного департамента), «Делаем Милю» (пробежать вокруг спортзала двадцать кругов, смердя потом) и пение школьных песен на ежемесячных собраниях.

Ещё одной традицией был «Осенний Танец», что-то вроде «Дня Седи Хокинс», когда девочки приглашают мальчиков. Марджи Уошбёрн пригласила меня и я, конечно, согласился, потому что хотел остаться с ней друзьями, несмотря на то, что она мне не нравилась, ну, понимаете, как девчонка. Я попросил отца отвезти нас и он с радостью согласился. Регина Майклз пригласила Билли Богана, так что это было двойное свидание. Это было неплохо, тем более, что Регина шепнула мне на ушко, когда мы сидели в читальном зале, что пригласила Билли только потому, что он был моим другом.

И всё было чертовски хорошо до первого перерыва, когда я вышел из спортзала, чтобы немного, так сказать, разгрузиться от выпитого пунша. Как только я дошёл до двери в туалет для мальчиков, кто-то схватил меня за пояс одной рукой и за шею под затылком другой, и потащил по коридору к выходу на школьную парковку. Если бы я не вытянул руку, чтобы толкнуть аварийную ручку, Кенни впечатал бы меня в дверь лицом.

Всё, что произошло потом, я помню очень отчётливо. Я не имею ни малейшего понятия, почему плохие воспоминания из детства и ранней юности так кристально чисты, я только знаю, что это так. И это было очень плохое воспоминание.

Ночной воздух был почти шокирующе холодным после жары спортзала (не говоря уже о влажности, источаемой всеми этими полными жизни представителями пубертатного периода). Я видел блики лунного света на хроме двух припаркованных машин, принадлежащих нашим сегодняшним надзирателям — мистеру Тейлору и мисс Харгенсен (новые учителя всегда застревали на должности сопровождающих, потому что, догадайтесь сами, это была ещё одна традиция славной Средней Школы Гейтс Фоллс). Я также мог расслышать перестрелки выхлопных труб каких-то машин, проносящихся по 96-ому Шоссе. А ещё я чувствовал свежие грубые царапины на своих ладонях, когда Кенни Янко швырнул меня на тротуар парковки.

— А теперь вставай, — сказал он. — У тебя есть работёнка.

Я поднялся. Посмотрел на свои ладони и увидел, что они кровоточат.

На одной из припаркованных машин покоился пакет. Кенни взял его и протянул мне.

— Натри мои сапоги. Сделай это и мы будем считать, что всё у нас в порядке.

— Пошёл нахуй, — сказал я и ударил его в глаз.

Вспомнить всё? Пожалуйста. Я помню каждое мгновение под его ударами: всего их было пять. Помню, как последний удар швырнул меня на шлакоблочную стену здания и как я уговаривал свои ноги удержать меня, а они отказались. Я просто медленно сползал вниз, пока моя пятая точка не упёрлась в щебёночное покрытие под стеной. Ещё я помню, как «Black Eyed Peas» тихо, но отчётливо, задавали жару своим «Boom Boom Pow». И помню, как Кенни стал надо мною, тяжело дыша, и сказал:

— Кому-нибудь расскажешь и ты труп.

Но из всех вещей, которые я могу вспомнить, одна врезалась в память особенно сильно — это воспоминание было бесценным, — чистое и жестокое удовлетворения, когда мой кулак врезался в его лицо. То был мой единственный удар в той драке, но он был чертовски хорош.

«Boom Boom Pow». Что ещё тут скажешь.

Когда Кенни ушёл, я достал свой телефон из кармана. После того, как я удостоверился, что он не сломан, я позвонил Билли. Это всё, что тогда пришло мне в голову.

Он ответил на третий гудок, пытаясь перекричать пение «Фло Риды». Я попросил его выйти ко мне и привести мисс Харгенсен. Я не хотел вмешивать в эту историю учителя, но даже слушая перезвон колокольчиков в моей голове от ударов Кенни, я понимал, что рано или поздно это случится, так что лучше всё сделать сразу. Я подумал, что Мистер Харриган тоже поступил бы точно так же.