Стивен Кинг - Телефон Мистера Харригана

— Зачем? Что случилось, чел?

— Какой-то пацан напал на меня и побил, — сказал я. — Не думаю, что мне стоит появляться в школе. Выгляжу я, судя по всему, не очень.

Он прибыл через три минуты не только с мисс Харгенсен, но и с Марджи и Региной. Друзья с тревогой смотрели на мою разбитую губу и окровавленный нос. Моя одежда тоже была заляпана кровью, а рубашка (новая, между прочим) была порвана.

— Пойдём со мной, — сказала мисс Харгенсен. Не было похоже, чтобы её потряс вид крови, то, как распухла моя челюсть, или кровоподтёк на моей щеке. — Все вы.

— Я не хочу туда идти, — запротестовал я, думая, что она хочет отвести меня в подсобку при спортзале. — Не хочу, чтобы на меня пялились.

— И я не виню тебя, — сказала она. — Прошу сюда.

Мисс Харгенсен провела нас к двери с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», отворила её ключом и впустила нас внутрь, а затем пригласила в учительскую, которая уж точно не выглядела шикарной. Я видел мебель и покруче на лужайках того же Харлоу, когда люди устраивали дворовую распродажу, но здесь были стулья и я уселся на один. Мисс Харгенсен нашла комплект первой помощи и послала Регину в ванную комнату за смоченной в холодной воде мочалкой, чтобы я приложил её к носу, который, по её словам, не выглядел сломанным. Регина вернулась и выглядела она впечатлённой.

— Там есть крем для рук «Аведа»!

— Это мой, — сказала мисс Харгенсен. — Возьми немного, если хочешь. Прижми это к носу, Крейг. Держи вот так. Кто вас сюда привёз?

— Папа Крейга, — сказала Марджи. Она то и дело оглядывалась, разглядывая эту неизведанную местность широко раскрытыми глазами. Поскольку стало ясно, что я не собираюсь тут помирать, она отмечала каждую деталь, чтобы потом обсуждать их со своими подругами.

— Позвони ему, — сказала мисс Харгенсен. — Дай Марджи свой телефон, Крейг.

Марджи позвонила моему отцу и попросила, чтобы он приехал и забрал нас. Он что-то сказал. Марджи послушала, а затем ответила:

— Ну, тут возникла небольшая проблема, — потом ещё немного послушала. — Н-у-у… э-э-э…

Билли взял у неё телефон.

— Он подрался, но всё в порядке, — послушал и протянул телефон мне. — Он хочет с тобой поговорить.

Ну конечно, он хотел поговорить. И после того, как папа осведомился, всё ли у меня в порядке, он хотел знать, кто это сделал. Я сказал, что не знаю, но думаю — это был какой-то старшеклассник, который хотел сорвать наш бал.

— Я в порядке, пап. Не делай из мухи слона, ладно?

Он сказал, что будет делать. Я сказал, что не надо. Он говорил, что надо. Мы ещё немного поспорили, а потом он вздохнул и сказал, что приедет так быстро, как только сможет. Я завершил звонок.

Мисс Харгенсен сказала:

— Полагаю, я не могу выписать что-нибудь от боли, только школьная медсестра имеет на это право и только с разрешения родителей, но её здесь нет… — Она схватила свою сумочку, которая висела на крючке рядом с пальто и заглянула внутрь. — Кто-нибудь из вас, детки, не собирается ли на меня донести. В таком случае я могу потерять работу.

Трое моих друзей покачали головами. Как и я, только осторожно. Кенни подловил меня неплохим ударом с разворота прямо в левый висок. Надеюсь, задиристый ублюдок поранил себе руку.

Мисс Харгенсен выудила на свет божий маленькую бутылочку таблеток «Алив».

— Мой личный запас. Билли, принеси немного воды.

Билли вручил мне наполненный одноразовый стаканчик. Я проглотил таблетку и сразу почувствовал себя лучше. Такова сила внушения, особенно если тебе что-то внушает молодая красивая женщина.

— Вы трое, возьмите ножки в ручки, — сказала мисс Харгенсен. — Билли, иди в спортзал и скажи мистеру Тейлору, что я вернусь через десять минут. Девочки, идите наружу и ждите отца Крейга. Проведите его через служебную дверь.

Они ушли. Мисс Харгенсен склонилась надо мной так низко, что я мог уловить запах её великолепных духов. Я тут же в неё влюбился. Я знал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Она подняла два пальца.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты видишь не три или четыре пальца.

— Нет, только два.

— Хорошо, — она выпрямилась. — Это был Янко? Не так ли?

— Нет.

— Я что, похожа на дурочку? Скажи мне правду.

Она была похожа на принцессу, но едва ли я мог сказать ей такое.

— Нет, вы не похожи на дурочку, но это был не Кенни. Что хорошо, кстати. Так как, видите ли, если бы это был он, то даю голову на отсечение, его бы арестовали, потому что он уже вылетел из школы. Потом был бы суд и мне пришлось бы идти на заседание и рассказывать, как он побил меня. Все бы тогда узнали. Представьте, какой позор.

— А если он ещё кого-нибудь побьёт?

Тогда я подумал о Мистере Харригане — можно даже сказать — процитировал его.

— Это их проблемы. Всё, что меня заботит — это то, что он сделал со мной.

Мисс Харгенсен попыталась нахмуриться. Вместо этого её губы изогнулись в широкую улыбку и я влюбился в неё пуще прежнего.

— Это довольно жёсткая позиция.

— Я просто хочу и дальше нормально жить, — сказал я. И это была правда, вот вам крест.

— Знаешь что, Крейг? Думаю, что так и будет.

Когда мой отец приехал на место, он оглядел меня с ног до головы и рассыпался в благодарностях перед мисс Харгенсен за её работу.

— В прошлой жизни я была секундантом на боксёрских поединках, — сказала она.

Папа рассмеялся. Никто из них не предложил отправиться в медпункт, что, надо сказать, было для меня облегчением.

Отец отвёз меня и моих друзей домой и мы пропустили вторую часть школьного бала, но никто из нас не возражал. Билли, Марджи и Регина получили опыт более интересный, чем размахивание руками в воздухе под Beyoncé и Jay-Z. Что до меня, то я заново переживал то чувство восхитительной тряски в руке, когда мой кулак внедрился в глаз Кенни Янко. Мой удар оставит на его роже превосходный синяк, и я спрашивал себя, как Кенни будет это объяснять. «Э-э-э… я врезался в дверь. Э-э-э… я врезался в стену. Э-э-э… я дрочил и моя рука соскользнула».

Когда мы вернулись домой, папа снова спросил, знаю ли я, кто на меня напал. Я сказал, что не знаю.

— Не уверен, что могу в это поверить, сынок.

На это я ничего не сказал.

— Ты просто хочешь всё забыть, оставить, как есть? Я верно тебя понимаю?

Я кивнул.

— Ну ладно, — он вздохнул. — Думаю, я понимаю тебя. Когда-то я тоже был молод. Рано или поздно каждый родитель говорит это своим детям, но я сомневаюсь, что их чада им верят.

— Я верю в это, — сказал я, и это правда, хотя было забавно представить моего отца пяти с половиной футов росту с писклявым голосом ещё в эпоху стационарных телефонов.

— Скажи-ка мне одну вещь, кстати. Твоя мама рассердилась бы на меня за такой вопрос, но её с нами больше нет… ты врезал ему? Дал сдачи?