Влада Ольховская - Внутри

Я бы точно не справилась. Думаю, я, как тот Прохор, стала бы первой жертвой, сожранной этим миром.

« Мы с Иваном как-то оба, не сговариваясь, поняли, что его уже не спасти. Выбрал его дьявол, уже своим назначил, а мы бежать кинулись. Это я потом понял, что мы неправильно побежали. Нам бы туда, куда отряд ушел, чтобы нагнать их, а мы в другую сторону рванули.

Но только у нас выбора не было. Чтобы за отрядом побежать, нужно было этого дьявола обойти. А мы не решились… Сделали то, что казалось правильным.

Мы все время двигались рядом, только так и не потеряли друг друга в тумане. Понятно, что вместе нам было лучше, чем по одному. Тут уж не важно, дружили мы или нет раньше, откуда он, откуда я. Мы-то точно были людьми! Тогда этого было достаточно.

Иван мне и сказал, что нельзя нам расходиться. Будем вместе держаться, пока до наших не дойдем! Хотя кто теперь наши? Отряд ушел, исчез в тумане. Куда нам было бежать? Я совсем не знал, а вот Иван умный, он сказал — любой отряд подойдет, расскажем там, что случилось, и нас не накажут и снова на службу возьмут. Я не знал, накажут или нет, но решил, что раз он умный, он должен знать.

Мы так и делали, как он сказал: вместе держались. Мы шли и шли через туман, и все думали: когда ж он исчезнет? Но он не исчез, а лес вокруг нас был пустой, сырой и тихий. Еды у нас с собой никакой не было, только воды чуток, и есть очень уж хотелось, но есть было нечего.

Когда стало совсем темно, мы уж и не могли никуда идти. Иван сказал, что надо тут ночевать, да по очереди. Он сказал, что первым посмотрит, а я спать могу. Я так и сделал, потому что ноги меня уже не держали. Я лег прямо на землю и заснул — мне не привыкать!

Но проснулся я в совсем другом месте. Рядом со мной больше не было Ивана, и леса тоже не было. Все исчезло! Туман… Туман был, но не такой, как раньше, не густой, а клочками, как будто остатки его. Я лежал на лугу, мокром от росы — наступил рассвет. Рядом не было ни жилья, ни людей. Я видел вдалеке лес, но другой, совсем не похожий на тот, в который входил мой отряд. И оттуда, из леса этого, такой вой доносился… Я всю жизнь среди лесов провел. Я охотился вместе с дядькой, он меня учил, и зверье я тоже знал. Но то были не голоса зверей! Я вдруг понял, что дьявол был не один. Дьяволов тут много! Если я буду сидеть на месте, никто мне не поможет, они только доберутся до меня. Поэтому я пошел… Я с тех пор только и делал, что ходил по миру ».

Дальше история этого неудавшегося солдата была недолгой — но счастливой по меркам того мира. Он случайно набрел на другой разрыв в пространстве и вернулся домой… один. Ни Прохора, ни Ивана он больше не видел. Ему казалось, что скитался он не так уж долго, да и не постарел за это время. Но оказалось, что дома его ждали почти десять лет.

И вот это уже были очень любопытные факты.

Первый из них — то, что в этом мире нельзя было уснуть и проснуться в одном и том же месте. Это подтверждалось сразу несколькими рассказами, ни одного исключения я не нашла. Спать там вообще опасное дело, но если уж тебе повезло проснуться, готовься к тому, что будешь черт знает где! Из-за этого немногочисленным людям того мира никак не удавалось сформировать полноценные общины или отряды. Они могли сходиться сколько угодно — а потом все равно просыпались в разных местах. Получается, все это время Руслан был один… Но как он тогда нашел меня, когда я оказалась на болотах? Или он был там с самого начала и это меня к нему притянуло? Тут ведь не угадаешь…

Второй важный факт — течение времени. Здесь данных было совсем немного, необразованные и не слишком умные выжившие за ходом времени не следили. Но те намеки, что я находила в их исповедях, указывали, что время там, во внутреннем мире, идет по-другому. Там оно медленней! Наверно, это хорошая новость. Три года в аду — это слишком длинный срок, и даже тот, кто сумел там столько выживать, вряд ли сохранит здоровый рассудок.

Но если для Руслана прошло меньше трех лет, надежда еще есть. По крайней мере, на болотах он выглядел более чем адекватным. Да так и должно быть! Я знала его, Руслан сильный, его так просто не сломаешь!

Однако рано или поздно этот мир справится. Тарасов сравнил его с призраком, но мне начинало казаться, что это не самый точный образ. Нет, это не призрак. Этот мир — паразит. Он существует лишь потому, что был когда-то планетой, способной породить жизнь. Так не породил же! Он украл жизнь, он копировал то, что создала Земля, и даже с этим не справился. Он — черная пародия, жалкое подобие того, чем должен быть.

А с другой стороны, может, так и выглядит карма? Этот мир был убит нашим миром. С тех пор он только и делает, что мстит…

Нет смысла думать об этом. Я ведь даже не знаю, прав ли Тарасов с этой его теорией о двух столкнувшихся планетах! Может быть, он и его товарищи ошибаются, а я повторяю за ними. Надо сосредоточиться на том, что мне известно наверняка: есть этот мир, есть опасность в нем — и сходство с нашим миром, которое невозможно отрицать.

И в этом мире сейчас Руслан…

Я хотела прочитать еще пару рассказов, но не смогла, меня отвлек странный звук из комнаты. Жуткий звук! Казалось бы: я должна быть готовой к любым неожиданностям после всего, что случилось. А я, наивная, все надеялась, что больше проблем не будет…

Дура. Что, забыла, сколько времени мы здесь? Тарасов подтвердил: чем дольше Руслан задерживается где-то, тем опасней там находиться другим людям. Но дни тишины и покоя усыпили мою бдительность, и я решила, что ничего уже не будет. Ага, конечно!

Звуки, которые я слышала, были хрипом: кто-то задыхался. Да понятно, кто! Когда я вбежала в комнату, Руслан уже стоял на коленях, сжимая шею обеими руками, и отчаянно пытался сделать вдох.

Я сразу вспомнила тело Алеси, скорчившееся на полу. Она ведь тоже задыхалась, она изодрала себе горло до крови, но ничего не помогло! А теперь это происходит с Русланом! Или не это?..

Мое оцепенение длилось недолго, секунду или две. Потом в голове будто что-то щелкнуло, и я почувствовала, как страх отступает, быстро, уступая дорогу холодной решимости. Я понятия не имела, что происходит. Но я ведь была опекуном Руслана, я несла ответственность за его жизнь! Я должна была помогать ему, пока это возможно, как бы страшно мне ни было.

Он не пришел в себя, его взгляд оставался пустым, но, кажется, ему стало спокойней от того, что я здесь. По крайней мере, в это мне хотелось верить. Я помогла ему стать на колени, заставила убрать руки от шеи, чтобы я смогла рассмотреть, что с ним творится.

Хорошая новость — горло не опухло, это был не тот случай, что у Алеси. Плохая новость — прямо у него изо рта в каком-то невообразимом количестве лилась вода. Не слюни, нет, именно вода, холодная и зеленовато-мутная.