Raymond Abaddon - Дорога огня

С усилием разжимаю кулаки. Перемещаю правую руку ближе к кобуре. Порезанную ладонь печет от пота. Создание прищуривается.

— Убить и закрепить, связав освободившуюся энергию, — шагаю вперед. — На несколько столетий вперед. Любая тварь мгновенно умирала бы, только попав в Университет… или родившись. Конец исследованиям: для оборудования защиты нового места нужны артефакты, которых нет и не будет.

— Прекрасный план, — выдыхает она. — Как жаль, что я выбрала иной путь.

— Да, — роняю я. — Слишком длинный. Сколько еще умрет в лабораториях, пока наступит твоя новая Огненная эпоха?

— Зависит от тебя, — Плутон встает, выпускает кинжальные когти. — Позаботься о них, Эрлах. Тебе будет полезно искупить вину за смерть Висии, — выхватываю пистолет. Выстрел пронзает дымную взвесь. Стискиваю зубы, оружие. Тварь скользит кругом, ошметками ночи в тенях — чересчур зыбко и быстро. Волоски на затылке поднимаются дыбом. Глажу прохладный металл, считая выдохи. Ярость бухает в висках, обостряет грани реальности. Плутон хихикает. Шершавый звук ложится инеем на щеку:

— Люди очень просто устроены, — успеваю развернуться и поймать на мушку стальной полумесяц ухмылки. Создание проявляется совсем близко — упираю дуло в покрытый чешуей лоб. Громко сглатываю. Тварь жмурится, напоминая сытую кошку. — Как заклинания: тело и ключевая эмоция. За редким исключением, одинаковая у всех.

Усиливаю давление на курок, а Плутон хмыкает, клацает зубами-иглами:

— Вина. Ваша слабость и самое сильное чувство. Она парализует тебя, Эрлах. Заставляет искать ответы и ресурсы внутри. И вот результат, — Плутон смеется, шагает вперед. Ствол проходит сквозь вязкую плоть, руки на миг оплетает лед. Антрацитовые глаза застывают в считанных сантиметрах от моих. Я будто обнимаю тварь, которая шепчет:

— Твое оружие бесполезно. Заклинания мертвы. Висия мертв. Хватит обманываться, твоя вина знает правду: парень нуждался в поддержке, беспомощный со всей своей огненной мощью. Сила не внутри, — снаружи. Ты должен был отдать ее. И нет ничего плохого в том, чтобы взять, — хватаюсь за основание рога, пистолет — к горлу. Жесткий мех колется, а подшерсток оказывается удивительно мягким и холодным. Сердце гулко бьется в груди. Угловатое тело прижато слишком тесно, слишком остро пахнет влажным лиственным дымом. Мы делим дыхание. Неуместное понимание давит за ребрами: я много лет не касался кого-либо так…

— Вернемся к главному. Ты должна мне, верно подмечено, — выходит рычанием. Тварь вздергивает верхнюю губу. — Должна целую жизнь. Век тварей долог, поэтому взамен я хочу две человеческие. Наас и Зарин. Оставь их в покое. Уйди из его снов. Подпитывайся ее силой, но не трогай разум, — вглядываюсь в звездный сумрак на дне зрачков. Долг жизни — не магическая клятва, хоть связывает двух существ до конца их дней. Тонкая нить и моральный выбор, свободный от страха. Люди чтят святость спасения, но твари…

Тварь Зарин Аваддон шипит, обдавая мелкими брызгами слюны:

— Я возьму столько, сколько потребуется. Мой долг будет оплачен, если я не убью тебя прямо сейчас, — улыбаюсь: торгуется. Кажется, я подобрал ключ к чудовищу.

— Я не боюсь смерти, — пуля не прикончит Высшую тварь мгновенно. Она еще успеет вцепиться мне в горло. — Убей, но условия останутся прежними. Наас Мерезин. Зарин Аваддон. Спаси их — и мы квиты.

Плутон молчит. Неглубоко и часто дышит, глаза пульсируют тьмой. Что она скрывает? Вину? Страх? Искру человечности, заложенную Тлалоком? Сможет ли новая хозяйка раздуть ее в пламя?

— Отпусти, — роняет на грани слышимости. Помедлив, разжимаю хватку и убираю оружие. Она продолжает стоять вплотную. Трепещут ноздри: пробует мой запах — аромат первого колдовства. Расшифровываю:

— Полевые травы, — вздрагивает. — Прогретая земля.

— Огонь, — киваю: в памяти тонкая струйка дыма дрожит почти вертикально, готовая в любую секунду оборваться и исчезнуть. — Откуда? В тебе…

— Четыре процента. Иногда этого достаточно, — тварь глядит нечитаемо. Вдруг отступает, запрокидывает голову. Над нами пролетает стайка воробьев. Плутон оборачивается следом, к невидимому за деревьями Университету. Кинжальные когти вспарывают землю. — Плутон.

— Что? — огрызается тварь.

— Я не смог защитить Висию. Но я позабочусь о Зарин. Если ты позволишь.

Хмыкает, качает рогами. Со смешком крошится на части:

— Однажды, Даниель Эрлах, — шуршит в соснах. Поднявшийся ветер дергает плащ и бросает волосы в лицо. Сердце пропускает удар, когда за эхом шагов звучит холодное:

— Не сегодня.

***

Подавив желание немедленно бежать в лаборатории, сосредотачиваюсь на дыхании. Вдох. Выдох.

Еще. И еще. Заземлиться.

Я не успею. Она ушла убивать. Сначала в подвалы, затем двинется дальше. Научный корпус. Учебный. Тренировочный. Администрация, общежития, лазарет. Пока не доберется до своей хозяйки.

Страх расползается по венам. Возвращаю пистолет в кобуру. Растираю скованную спазмом шею. Опускаюсь на землю, вплетаю пальцы в редкую траву. Вода мерцает бликами ярко, до черных пятен на изнанке век: солнце уже поднялось над деревьями. Зажмурившись, прислушиваюсь к переливчатому шелесту потока, пытаюсь добраться до камней на дне. Успокоиться, обдумать ситуацию.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Ничего лишнего.

Выдох. Она не станет, нет. Она обещала. И Плутон слишком умна. Она скорее…

— Возьмет, — потянет за ниточку, когда ученые попытаются открыть к ней портал.

Выпрямляюсь. Ветерок приносит далекий птичий гомон. Подготовка к ритуалу идет своим чередом. Задев крылом мою щеку, пролетает бабочка.

Скоро взвоет сирена. Когда Зарин Аваддон покинет этот мир.

Поднимаюсь и отряхиваю брюки. Влажная ткань холодно липнет к коже, в ботинках хлюпает. Перехожу ручей по камням, иду через полумрак сосновой рощи. Под ногами ковер из хвои, солнечные пятна скользят калейдоскопом — ускорить шаг, выбраться на поросшую сухим разнотравьем поляну. Здесь высокие стебли прячут кочки и рытвины, повсюду торчат кривые лапы оборванных ночной бурей веток. Я не сразу нахожу среди взлохмаченной сирени начало тайной тропки. Едва заметная, змеей прорезает густые заросли. Пыльная поредевшая листва открывает паутину стволов. Замираю, слушаю: где ближайший патруль.

— Все чисто, — тихо. В переулках Университета тоже ни души. Птицы исчезли. Блекло горят фонари, среди граффити на стенах мерцают огоньки: в обычно пустующие пазы вставили накопители магии, чтобы усилить охранные чары и удержать защиту в случае падения главного контура.

У научного корпуса нет караула. Глянцево-белые коридоры пусты, двери закрыты. Мерно лязгают секции решеток, пропуская в недра Университета. Металлический грохот отзывается дрожью в позвоночнике. Сдавливает плечи. Я почти скатываюсь по лестнице, перепрыгивая через половину ступеней. Выдыхаю, обнаружив в холле лабораторий толпу. Большинство в белых халатах — ученые, лаборанты, медики. Несколько мужчин в гражданском: администрация. Люди часто смотрят на вход в конференц-зал. Голоса звучат приглушенно и насторожено. Чуть в стороне, на скамейке возле оранжереи, сгорбился Янни — самый юный из огненных магов. Натянул до носа красный пуховик и рассматривает стоптанные кеды. Его брат стоит рядом, нервно вертит блокнот и что-то говорит скрестившему руки на груди наследнику пламени Илаю. Я прохожу к нему: