Raymond Abaddon - Дорога огня

***

Вздрогнув, просыпаюсь. Тени поменяли цвет и плотность — который час?! При движении — неуклюжем, медленном, — поясницу будто пронзает ножами. Нашариваю телефон в кармане:

— Пятнадцать сорок восемь, — я проспал заседание Совета. С усилием поднимаюсь, приспосабливаясь к разбитому телу, убираю волосы с лица. На ходу завязываю хвост. Еще влажная одежда холодно липнет к коже. Хорошо, что темная: возможно, в суматохе никто не заметил.

На улице осенний ветер забирается под плащ. Небо налилось свинцом, на асфальте лужи в пиках волн. Редкие маги торопятся скрыться в зданиях. Следуя их примеру, добираюсь до администрации пропахшими лежалой бумагой лабиринтами научного корпуса. Коридоры многолюдны. Распахнуты двери; ярко, до белых солнц в золотистом паркете, горит свет. Игнорируя вопросы и стряхивая прикосновения, ввинчиваюсь в толпу возле зала собраний. Слушаю, складываю обрывки разговоров: Совет еще заседает. Можно выдохнуть.

Прислониться к колонне. Боль в мышцах отступает, сменившись онемением. Отстраненно разглядываю людей и пролистываю сообщения Олафа. Патрули на позициях, парк и барьер под наблюдением. Вон мелькает взъерошенный подросток с ворохом папок под мышкой — Рики Беата, правая рука правой руки Гофолии. Проталкивается к двери и исчезает внутри под неразборчивый ропот. Значит, начальник мальчишки Максимилиан Одви здесь. Смуглянка отписался: новым капитаном охотников выберут либо Риддла Мелька, либо Пастрами Ши. Нахожу черную макушку Риддла. Парень оборачивается, высматривая кого-то. Вьющаяся челка скрывает тенью неподвижные глаза с целлофановым блеском. Порывшись в заметках телефона, перечитываю досье мага с комментариями Сойта Роэна. Информации прискорбно мало. Скидываю помощникам с просьбой принять к сведению и дополнить.

Файл Пастрами тянется внушительным списком успешных миссий, два года почти без отдыха. Закрываю: когда охотник берет на себя слишком много, срыв не за горами. Адамон это понимает и скорее назначит психолога, чем повышение.

— Даниель, — рядом останавливается Валентин. Глядя перед собой, растирает след от очков на тонком носу. Лабораторный халат грязнее обычного, подбородок серебрится щетиной. — Понимаю, у тебя сегодня напряженный день, но, быть может, заглянешь вечером выпить чая со стариком? Буду весьма рад компании.

— Только если накормите, — вежливо улыбаюсь. Желудок тянет от голода, но возможность пообедать я проспал: ручка на двери зала собраний неуверенно опускается вниз. Замирает, колеблясь. Стихают разговоры. Профессор Рябинский кивает и отходит:

— Удачи.

В щель холодного света протискивается Максимилиан Одви. Худой и нескладный, серый от кончиков волос до носков поношеных ботинок — сухая ветка на дереве власти Университета. Поднявшись на цыпочки, зовет шершавым голосом:

— Капитаны блоков! Подойдите ко мне!

Проскальзываю вперед и забираю сложенный втрое и запечатанный сигилом листок с приказом. Едва не сталкиваюсь с Риддлом. Вблизи он ниже на голову. Бледное лицо нечитаемо и будто спокойно, только взгляд нездешний, сумрачный.

— Я буду представлять интересы пятого блока, — говорит Максу. — До официального назначения нового капитана.

— Заместителя капитана, — мужчина кривит бесцветные губы, но бумагу дает. — Не спешите хоронить предшественника, молодой человек.

Сдерживаю смешок. Пропускаю Кострома и главу ученых Йонера Трондта. Старики почти жмутся к друг другу, одновременно протягивая руки, чтобы получить распоряжения Совета.

— Даниель, передайте, пожалуйста, — капитан медиков не пытается пробраться сквозь заслон любопытных. Поморщившись, щелчком пальцев привлекает внимание Максимилиана. — Даниелю. Побыстрее.

— Не разворачивать, — принимаю неожиданно увесистый пакет. Закатываю глаза, но не комментирую.

— От вас хотят многого.

Гийот молча сует документы под мышку и направляется к лестнице. Тороплюсь последовать в тесноту и ясный запах трав — характерный для практикующих целебные чары, только гуще и плотнее. Будто зрение и слух подводят, и вокруг должны простираться зеленые леса. Я на секунду представляю: вместо полированного камня, весеннюю траву под ногами; сменившие стены, километры деревьев и ветров, обязательно далекие горы в вечерней дымке. Россыпь первых звезд на синеющем небосводе.

— Вы меня нюхаете? — преодолев пролет, целитель оглядывается. Осматривает с цепким интересом. — Давно это с вами?

От неожиданности коротко смеюсь и запускаю пальцы в волосы:

— Прости…те?…

— Большинство магов не обращает внимания на запахи. Мне приходится ежедневно натаскивать подчиненных в использовании всех органов чувств при работе с силой. Как вы к этому пришли? Узнали от целителей? — Гийот ждет, пока я поднимусь, и устремляется дальше. Считая ступеньки, медлю с ответом — сказать правду или пойти по легкому пути — соврав? Мы едва знакомы — на людях, и сейчас нужно держаться отстраненно. Но он мой друг, и…

— Мой друг был магом огня, — прячу руки в карманах плаща. — Он часто упоминал те или иные запахи… на заданиях, при встречах с волшебными существами… другими магами. Тварями. Во время колдовства. Ритуалов, — мужчина чуть заметно хмурится. — Висия говорил, каждый маг имеет уникальный запах, соответствующий первому выбросу силы и дополненный следами регулярно применяемых заклинаний.

— Наследникам пламени свойственна подобная чувствительность, — голос целителя становится тише и глубже. — Я считаю, именно огненная стихия опирается на животные инстинкты, и чем выше процент — тем сильнее.

— У меня четыре, — мужчина хмыкает. — Потребовалось много тренировок. Зато теперь я больше замечаю.

— Например? — Гийот останавливается у ведущего к лазарету перехода. За его спиной дребезжит под ливнем стеклянный коридор. Кажется, окна вот-вот лопнут, брызнут на шахматный пол осколками и потоками воды. Проходящие люди ускоряют шаг. Лишь один замер с сигаретой у приоткрытой форточки. Прищурившись, пытаюсь узнать по худощавой фигуре и сутулым плечам, колечкам пирсинга в ухе и модной стрижке с выбритыми висками — кто? Незнакомые демоны скалятся с предплечья, черная одежда напоминает… нет, не охотник. Новенький? Один, без присмотра?

— Оставьте, — проследив за моим взглядом, советут Гийот. — Вам сейчас хватит проблем. Вы не ответили на вопрос.

— Прошлый год вы пахли лекарствами сильней, чем обычно, — парень тушит окурок о раму и высовывает руки по локти в дождь. Я встряхиваю головой, чтобы вернуться к разговору, но продолжаю рассматривать коротко остриженный затылок и перехваченные ремнями тонкие запястья. — И… весной медикаменты почти выветрились, появился алкоголь, — что в его позе беспокоит меня? Где я уже видел… — Примерно месяц. Потом вы стали брать на работу дочь, — сейчас Гийот Кайруан напоминает каменное изваяние. Я убираю за ухо выбившуюся прядь: