Raymond Abaddon - Дорога огня

Поморщившись, отлипаю от стены и прохожу мимо Нины к двери комнаты. В голове шумит. Хочется кричать, но я лишь тихо отвечаю:

— Я понял тебя. Я… я правда не знаю. Мне нужна помощь. Зайдешь?…

***

Мы сидим до утра, играя в вопросы-ответы. Моя одежда успевает высохнуть на батарее без всякой магии, кофе заканчивается и приходится воровать у Айви — немного совестно, но весь блок так делает, а парню пора бы научиться отстаивать границы и зачаровывать свои вещи.

Господи, я — ужасный капитан.

— Если взять прах Тлалока и провести ритуал по призванию твари с Мантикорой? Он мощный, у него выйдет.

— Допустим, но у нас не хватит сил победить ее и заставить вернуть ребят. И потом, как обьяснить их возвращение?

— Скажут, что вместе одолели и заставили вернуть.

— А что с ее побегом?

— Прямых доказательств их вины нет…

— А непрямых хоть отбавляй. Им хватит, поверь.

— Тогда только убить Совет.

— Мы не справимся.

— Тварь справится.

— Не думаю. Если б могла — уже бы убила. А она даже за Хайме не пришла. Что странно, кстати.

— Да…

Нина замолкает на целую вечность, иссякнув. Крутит в руках пустую кружку и глядит в окно, на пробуждающийся мир. Я закрываю глаза и откидываюсь в кресле. Спину ломит, жутко хочется лечь, но кровать занята девушкой и рассыпанными бумагами. Кожу на груди и лице печет, дергает короткими спазмами.

— Мы можем спрятать их в белом пятне, где никакие чары слежения не работают, — ровно говорит Нина.

— Навсегда? — Уточняю без интереса.

— Они смогут выходить не надолго, — в ее голосе звучит сомнение.

— И Кан на это согласится?

После долгого молчания выдыхает:

— Нет.

И вновь воцаряется тишина.

В коридоре шаркают шаги. Пищит микроволновка на кухне. За окном пролетают воробьи. Я почти шепчу:

— А если белое пятно будет достаточно большим, чтобы его действие сохранялось на пару недель?

— Что?… — скрипит матрас.

— Ничего. Это ерунда.

— Эрлах, посмотри на меня, — смотрю. Удивляюсь, как посветлело в комнате. У Нины видны веснушки на щеках и седые волоски в небрежно завязанной косе. — Говори. Любой бред, ерунду, фантазию — говори. Сейчас самое время.

Пять утра, верно. Мое время.

— Давай. Нам нечего терять, ведь правда? Когда еще строить безумные планы? — Нервно смеется. Мне тоже смешно: мы в самом сердце Университета говорим об убийстве Совета и союзе с Высшей тварью, тайных орденах в белых пятнах… тайный орден.

— Братство Камня. Я знаю, как его найти. Теоретически.

Нина садится:

— Подожди, то самое Братство Камня, о котором в учебниках? Орден, управляемый огненными магами, сожженный во время восстания и утерянный в лимбе? Ненаходимая мечта наших ученых?

— Да, — я указываю на разбросанные бумаги. — Я перечитал все дневники Тлалока. Он изучал свитки Огненной Эпохи и вычислил, где должен скрываться орден. Записи разрозненны и зашифрованы, но мне удалось собрать цифры в координаты. Он прятал их, описывая свою еду, завтрак-обед-ужин, представляешь? Повторял снова и снова, будто ел одно и то же каждый день в течение года! И никто не догадался! Решили, просто заскоки сбрендившего старика…

— Орден наверняка разрушен до основания… — медленно говорит девушка. — Но можно же отстроить! Зона лимба вокруг надежно защитит от Совета…

— Только ее нужно пройти сначала. Внутри действует морок, отпугивающий людей, его придется преодолевать буквально на каждом шагу. — Я тоже выпрямляюсь в кресле, со стоном потягиваюсь, растираю поясницу. — И, конечно, зона обширна, поэтому нужно ориентироваться по порталу мертвых, который находится в Братстве. Этого никто не может, кроме…

— Кроме? — Она подается вперед, упираясь локтями в колени.

— Эдвард Анна. Он медиум, видит мертвых. Увидит и портал. Больше никто не справится. Но если Эд перенастроит портал, чтобы им можно было пользоваться — другим не придется преодолевать лимб. Орден сгодится для жизни и будет недостижим для Совета, если только не попасться им в руки, — склоняю голову набок, разминая шею.

— Слишком много если, — но девушка начинает пересматривать мои записи. Дергает ближе торшер, поднося распечатку карты Братства к свету.

— Если, — подчеркиваю, — я стану Советником, то по праву драконьей крови возглавлю Совет — тогда все станет значительно проще. Я бы узаконил второй орден и обеспечил ему защиту, а магам — право выбора. Многим не по себе в Университете.

Нина морщится, копаясь в бумагах:

— Мы возвращаемся к началу: Советников сложно убить.

Возражаю:

— Их необязательно убивать. Есть другой способ, — я встаю и начинаю расхаживать по комнате, как всегда в моменты волнения. Присутствие Нины смущает, но к черту стыд, я впервые рассказываю кому-либо свой невероятный план:

— Советником становится каждый, вписавший жизнь в Камень. Камней девять, но если найти десятый, одиннадцатый и так далее, то можно тоже стать Советником. Сделать Совет из двадцати человек, тридцати! Чтобы перевес любого голосования был на нашей стороне… — замираю, пережидая стук в дверь. Нина глядит испуганно, но я узнаю тихие дробные удары, какими обычно стучится Смуглянка. После его ухода продолжаю:

— Философские камни были изъяты из Первичного Портала. В дневниках я нашел точку, в которой начинается путь к нему. Но дальше — нужно искать подсказки по книгам и на месте, если они вообще сохранились… По итогу, таков был мой план. Я собирался реализовать его летом, во время отпуска. Сначала подготовиться и найти Камень, потом уже с Эдом — орден, и тогда открыть все в Университете. Шаг за шагом — может и получиться, но сейчас нужно действовать быстро и наверняка. Поэтому я не думаю…

Я развожу руками и умолкаю. Нина тоже долго молчит. Так долго, что я начинаю чувствовать себя психом. Щеки и грудь опаляет жаром. Отхожу к окну и поворачиваюсь к девушке спиной, вцепляюсь в подоконник. Глажу вырезанные инициалы в углу: В.Ф. Висия Фредерик. Изначальные сгорели с ним, эти оставил я сам. Сердце колет. Я вдруг костями чувствую, как много лет прошло, как много я прожил — без него. Четыре года отсюда кажутся вечностью. Даже тонкий, зачитанный до желтизны дневник Висии сжался в мыслях до единственного последнего слова: надежда. Его послание в будущее. Мое наследие.

Больно дышать. Прижимаю ладонь к груди, считая вдохи-выдохи. Сейчас мне не дотянуться до него, все воспоминания поблекли в памяти, заслоненные временем. На секунду я забываю даже лицо: черты рассыпаются осколками в калейдоскопе — не склеить, и так легко порезаться…

Бросаю короткий взгляд на мутное, треснутое зеркало в шкафу — единственную вещь, пережившую пожар. В ней проще всего разглядеть Висию, будто часть его осталась в серебристых глубинах… но сейчас не выходит.