Raymond Abaddon - Дорога огня

Открываю папку и пробегаю глазами по мелкому тексту. Бегло рассказываю, прыгая от пометки к пометке.

От состояния внешнего барьера Университета, построенного еще по формулам Мерлина, перехожу к данным с пунктов охраны: северо-восточный зафиксировал всплеск темной энергии, значит тварь прошла рядом. Руководствуясь этим, я обнаружил ее след на восемьдесят метров к востоку, у выхода к старому кладбищу. По шее бежит холодок. Могила, дальше — могила Тлалока. Протягиваю вычерченные заклятья с метками обязательных повреждений, которые появились бы в случаях взлома. Едва не вздрагиваю, когда наши пальцы соприкасаются. Взгляд Байры мимолетно обжигает холодом, но через секунду уже скользит по листу, ничего не выражая.

— Я не нашел лишь одного обязательного сигила: связи между душами Советника и твари. То есть, связь по рождению рассыпалась с гибелью духа. Остался след, вот он, — достаю из кармана колбу с зеленоватыми комками праха. К счастью, они пережили даже погребальный костер.

Я уже хочу перейти к данным из ока барьера, но Байра размыкает губы:

— Кто-нибудь выходил в парк через северо-восток до или в момент побега твари? — Когда патруль был как раз на противоположной стороне периметра. Твою мать. Глупо было надеяться, что он это пропустит. Контролируя голос, отвечаю:

— Кан Александер. Айяка Корнелиус. Тони Луиза. Наас Мерезин.

— Зарин Аваддон, — делает очевидный вывод Советник.

Приходится признать:

— Вполне вероятно. Хотелось бы послушать их объяснения этому, — оставляю предложение открытым в конце, но Байра не торопится поделиться теориями. Что ж, стоило попытаться.

— Продолжайте, — нарушает паузу.

Прикусываю губу: зачем? Все важное уже сказано.

Лицо горит, когда я добираюсь до ока, до ДНК Тлалока в базе. Здесь чувствую укол гордости: подлог выполнен изящно, даже Байра не найдет концы. Вспоминаю, механически отчитываясь о состоянии каждого уровня чар, как шагнул в черный колодец. Мгновенно растеряв ощущения времени и пространства, запутался в формулах, будто сам превратился в узел из сигилов и чистой силы, в уравнение: семьдесят восемь процентов земли, четырнадцать воздуха, по четыре огня и воды. Сложи вместе — получишь Даниеля Эрлаха, мужчину тридцати пяти лет, потомка драконоборцев. Слишком просто, и это худшее в оке: все уплощается, лишаясь деталей и оттенков. Голая правда:

— Мы не можем удерживать тварей вечно. Барьер никогда не предназначался для устройства внутри структур вроде Заповедника, ведь Мерлин верил в святость каждой жизни. А наши надстройки слишком слабы, чтобы работать эффективно.

Байра морщится:

— Все рухнуло с появлением нового мага огня. Это интересно.

Я закрываю папку.

— Какие-либо распоряжения? — Спрашиваю небрежно. Внутренности сковывает льдом.

Байра жестом отпускает:

— Я уже поручил Сойту Роэну узнать все об этой Зарин. Возможно, нам придется вести с ней переговоры и понадобится… преимущество.

Заложники — вот, что он хочет сказать.

— Я работаю с досье остальных. Завтра к полудню предоставлю актуальную информацию.

— Да, спасибо, — легко поклонившись, ухожу на деревянных ногах. Чертов попугай пролетает возле лица, цепляя крылом выбившиеся из хвоста пряди. Сжимаю руки в кулаки.

Что мне делать?!

Мысли мечутся в голове, подгоняя вперед. В коридорах администрации светло до рези в глазах, белые шары ламп отражаются в паркете. Никого. Только звук моих шагов и лязганье решеток, перекрывающих охраняемые зоны. С облегчением выхожу на крыльцо, где ночь обрушивается ледяным ливнем. Нужно наколдовать барьер, но я не нахожу в себе сил. Предательство горчит на языке, хоть я и не мог скрыть зафиксированные чарами факты.

Байра проверяет информацию. Всегда.

К блоку добираюсь изрядно промокшим, с полными ботинками воды. В гостиной горят золотистые гирлянды, оставшиеся с прошлого Нового года, и лампа на столе. Эйсандей Ветта склонился над внушительным фолиантом. Поднимает брови, неуверенно кивает:

— Привет. Решил освежиться?

— Вроде того, — одежда холодно липнет к телу, но мне интересно:

— Что читаешь?

Парень отводит взгляд. Дернув плечом, молча показывает обложку: Рудниз Альфред, Теория Отрезка. Хмыкаю:

— Личный интерес или Хайме дал задание в обход капитана? — Назвать Рамона отцом Эйсы у меня не поворачивается язык, слишком они разные — хоть внешне до крайности похожи. Парень отвечает с явной неохотой:

— Рамон дал. Сказал изучить на случай, если ему понадобится помощь искателей.

Хмурюсь:

— Ему стоило обсудить это со мной. Иди спать, книгу утром вернешь. Скажи: приказ капитана. Рамону полезно напомнить о субординации.

Эйса бледно улыбается:

— Хорошо… спасибо, Даниель. Тебя там ждут, кстати. Нина.

Выругавшись про себя, спешу покинуть гостиную. В темном закоулке перед моей комнатой и правда черным призраком ожидает девушка.

— Эрлах, — Нина Северин сидит, оперевшись спиной о дверь и вытянув длинные ноги.

— Давно караулишь? — Получается несколько язвительно, но я устал, шея и поясница болят, кожу немилосердно жжет застарелый огонь, я должен многое обдумать. В одиночестве.

— Я ждала тебя у Валентина. Ты обещал зайти.

Черт:

— Я совсем забыл. В любом случае, мне пока нечего рассказать.

Нина поднимается, подходит ближе. Ее глаза зияют черными дырами, рот кривится, будто девушка вот-вот заплачет. Я чувствую дрожь в позвоночнике, снова думаю: что мне делать?…

— Там мой брат, Эрлах, — голос Нины полон невыплаканных слез. — Мы должны вернуть его. Пожалуйста, поговори со мной.

Меня вдруг разбирает злость. На Кана, который вообще не был частью плана, на Плутона, оказавшуюся умнее меня, на себя самого — за тупость и самонадеянность. На Нину, которая сейчас мешает, и сама не понимает:

— Тварь забрала их в Отрезок, и это лучшее решение на данный момент. Администрация уже подозревает связь между пропавшими магами и побегом твари. По возвращению Кана ожидают проблемы серьезней, чем мы сейчас способны представить. Я думаю, Плутон сохранит жизнь им всем, хотя бы как заложникам. Поэтому сейчас не стоит о нем волноваться.

Нина всхлипывает, торопливо вытирает брызнувшие слезы:

— Но что дальше? Что ты будешь делать?

Вдох-выдох. Разжать кулаки. На мгновение опустить ресницы. Вновь встретить ее пытливый взгляд. Выдохнуть честно:

— Хотел бы я знать, — опираюсь о стену, скрещивая руки на груди.

— Господи, Эрлах, — девушка прячет лицо в ладонях. Всхлипывает. Но вдруг снова вскидывается, зло шепчет:

— Ты что-нибудь придумаешь! Ты втянул нас в это! Ты и исправляй! Я уйду сейчас, но вернусь утром, и ты дашь мне ответ! А если нет — я буду возвращаться снова и снова, пока ты что-нибудь не придумаешь! Слышишь?!