Raymond Abaddon - Дорога огня

— Не страх ли управлял Раймондом Аваддоном — великим магом, метавшимся между религией и наукой?

Зажмуриваюсь, вцепившись в обжигающий лед. Позволяю страху затопить сознание до краев — холодному, беспощадному, заслоняющему весь мир. Грандиозному.

— Нет ничего более сильного, целостного и… великого, — ярче протухшей вины, страх собрал нас вместе и отправил в путешествие. Позволил найти силу друг в друге и опереться. Пусть сейчас все разваливается — мы дошли.

Память рождает огонь в руках, жаркий и солнечный, — первое мое колдовство, последнее — Висии.

— Страх зажег нас. И, спустя годы, я продолжаю гореть. Смерть Висии сияет сквозь время, освещая нам путь. Разве это не величие?

Или надежда — слово из его дневника, слово твари, заключенное в звезды украшения.

По позвоночнику бегут мурашки, голова становится тяжелой, а реальность смазывается. Под пальцами — тает кровь дракона, жжется. Ватная слабость и покалывание ползут по рукам, волна жара оглаживает лицо. Оглянувшись, замечаю дым и алые искры в линиях портала. С усилием делаю вдох, зажмуриваюсь. Величие или надежда — неважно, нужно удерживать чувство.

Нащупываю в кармане цепочку, которую дала мне Плутон. Звезды впиваются в кожу. Сегодня она умрет, древняя тень, умрет ради человека — людей, ради будущего, а я останусь сдержать данную клятву. Защищать Зарин Аваддон.

— Еще один огненный маг, нуждающийся в моей помощи. Как далеко это заведет? — Братство Камня? Темные земли? Пусть. Я вдруг перестаю бояться.

Я пылаю.

Из глубин льда поднимаются скрежет и гром. Дракон поворачивается в наколдованном сне. Поверхность ловушки раскалывают глубокие трещины, и прямо мне в руку толкается камешек. Маленький, острый осколок насыщенно-бордового цвета, золотистый на сколах. Мой Камень Силы.

— Привет, — трогаю зубчатый край, надрезаю палец. Перед глазами вспыхивают тысячи огней, близких и далеких, давних и живых — души прошедших порталом. Где-то среди них наверняка Раймонд Аваддон и Тлалок, создатель Плутона. Теперь буду и я.

Нужно только позволить Камню забрать одно воспоминание. Одно единственное, но важное — теряюсь, не зная, какое выбрать. Встаю, шагая назад в розовом мареве. В висках шумит. Оглядываюсь на стоящих за границей портала Райха, Триш и Айви — все-таки пришли, а я… что я могу отдать? Кем стану, лишившись части себя?

Сжимаю кулаки. Нет, не сейчас. Я должен оставаться собой полностью, когда вернусь в Университет.

Позже. А пока…

Первичный портал достаточно мощный, чтобы выбрать любую точку мира и перейти. Может, навестить Совет в закрытом зале для собраний? Я вижу его строгое убранство в кровавом тумане. Забавно. Думаю: не очутиться ли в лабораториях Хайме? И портал показывает мне знакомый белый зал, с начерченным на полу сигилом. Охотники — добрая сотня человек, — почетным караулом окружают знак. Лаборанты собрались возле главного монитора и обсуждают показатели, сам Хайме склонился над столом, изучая записи… Последние приготовления. Они вот-вот отправятся в Отрезок.

Мне рано вмешиваться.

Сделав глубокий вдох, оказываюсь в проекции своей комнаты. Потрясенно моргаю. Она куда реальней предыдущих двух. Здесь нет ветра — и неожиданно тихо. Пыльный свет квадратами ложится на пол. Оборачиваюсь к стене, где стояла кровать Висии, а теперь — перечеркнутое трещиной мутное зеркало отражает меня, бледного и растрепанного, с сжатыми кулаками. Наверное, так же я выглядел для него в тот последний день: уставшим, перепуганным. Слабым. Он не мог попросить о помощи.

Он тоже боялся.

— Прости меня, — коснувшись прохладного стекла, почти различаю лицо Висии в надтреснутой глубине. Говорят, зеркала ловят души умерших и сохраняют, поэтому я оставил его после пожара: темными ночами отражение напоминает окно в другой мир, где я не один.

— Я скучаю, — но не могу — остаться. Больше нет. Сейчас не время для вины, и я должен думать о живых прежде мертвых. Повторяю:

— Прости, — достаю из кармана клочок бумаги с координатами, которые отправил мне Смуглянка. Вокруг поднимается заснеженный лес. Между высоких деревьев горят костры, растянуты палатки. Лагерь пробуждается: вон кто-то готовит завтрак, а рядом ребята возятся с рюкзаками. Улыбаюсь: я скучал.

Помедлив и сосредоточившись на цифрах, картинке, — делаю знак Райху, Триш и Айви: мы уходим. Они торопятся войти в портал.

Произношу стандартное заклинание перехода. Знак под ногами наливается алым светом, который быстро расходится по лесу, озеру, скрывая берега и горы, утреннее солнце. Скоро я оказываюсь среди красной взвеси один. Сердце колотится будто прямо в горле. Налетает ледяной, с колкими снежинками, ветер, остужает пылающую кожу и бросает волосы в лицо. Застегиваю пальто. Опустив глаза, нахожу под ногами заметенную снегом землю. Лес проявляется вновь, четче и ярче, со всеми запахами и звуками: потрескивание ветвей, удивленные и радостные возгласы, гулкие металлические удары — кто-то колотит ложкой по котелку, чтобы разбудить лагерь. Из ближайшей палатки выбирается Смуглянка, следом за ним — Олаф. Парни улыбаются, но выглядят встревоженными, подобравшимися. Я оборачиваюсь проверить Райха и натыкаюсь на нечитаемый взгляд Триш. Поежившись, откашливаюсь, чтобы поприветствовать ребят:

— Надеюсь, вы хорошо провели время, — отвечают смехом, подходя ближе. Я вспоминаю тесные ряды охотников в лаборатории: нас гораздо меньше. Хмурюсь, ощупываю острую грань Камня в кармане. Вдох-выдох. Пора выложить все карты:

— Сегодня я намерен сместить Гофолию с поста Главы, — по толпе ползет ропот. Повышаю голос:

— Я планировал это давно: со смерти моего друга, Висии Фредерика, которого уничтожили темные ритуалы. Я поклялся прекратить их. Остановить изуверские исследования, проводимые Рамоном Хайме над тварями и огненными магами, свернуть миссии по добыче или уничтожению темных созданий — если только они не угрожают людям. Создать новый Заповедник — в лесах, вдали от человеческого жилья, где магия сможет жить, развиваться, восстанавливая былое разнообразие и могущество. Мы все знаем: время чудес заканчивается, и только в нашей власти продлить волшебство. Разве не для этого мы пришли в Университет?

Олаф кивает, Смуглянка скрещивает руки на груди и говорит:

— Мы пришли спасать людей от чудовищ.

— И мы продолжим, — склоняю голову набок. — Если все пройдет гладко, сегодня у нас появятся неожиданные союзники. Мы заключим перемирие с тварями, как уже было однажды. Пакт Серафима.

Все заговаривают разом, пораженные и испуганные. Я поднимаю руку, призывая к тишине. Не сразу, но постепенно люди смолкают, напряженно глядя на меня.

— Высшие твари мало отличаются от нас, что не удивительно: в них заключены души создателей. Они станут гарантами мира со своей стороны, а Совет — с нашей.