Т. Клайн - Церемонии

— Глупости, Кэрол, — оборвал с улыбкой Рози. — Это место подходит как нельзя лучше. Вы же всегда хотели стать танцовщицей. А тут такая возможность!

Наверное, проще сделать как он хочет. Кроме того, в темноте все равно никто не увидит.

— Ну хорошо. Почему бы и нет. Притворюсь, будто я… как вы сказали? Дриада.

Кэрол вышла в середину круга и замерла, пытаясь припомнить шаги с прошлой ночи. Всего девять движений, которые повторялись раз за разом в сложной последовательности: шаг в сторону, шаг назад, поворот…

Рози уже поднял флейту к губам и начал играть — не совсем мелодию, но череду неторопливых размеренных нот, которые казались связанными и перетекали одна в другую, как у заклинателя змей. Сосредоточившись на ритме, Кэрол начала танцевать, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее по мере того, как музыка набирала темп. Девушка двигалась немного неуверенно — даже после стольких повторений трудно было сразу сообразить, куда поставить ногу. Но понемногу мелодия ею завладела, и Кэрол перестала думать о шагах, они выходили совершенно естественно; возможно, из-за вина. Она просто позволила ногам, рукам и голове двигаться, как они пожелают, и ощутила невероятную свободу и полное отсутствие страха.

Мелодия закончилась. Кэрол замерла посреди круга. У нее кружилась голова, она здорово запыхалась. Но, как и вчера, девушка готова была танцевать дальше. Она несколько раз глубоко вдохнула.

— Просто прекрасно! — Рози подошел к ней. — Как будто музыка ожила.

— Ой, бросьте, я танцевала ужасно. — Кэрол покачала головой, но его восхищение ей польстило. — Удивительно, как вы меня вообще разглядели. Здесь так темно.

Старик улыбнулся.

— Я видел, как в темноте кружится ваше ожерелье.

— А, мой пластиковый нимб! — Девушка почувствовала, как пластик касается ее потной шеи, и притронулась к нему рукой. — Надо будет как-нибудь станцевать с ним еще раз.

Рози посмотрел на небо.

— Вообще-то, у нас еще есть время. Сейчас не очень поздно, и я бы хотел попробовать кое-что еще. Кое-что особенное.

— Еще один танец?

— Нет. Всего лишь другую мелодию.

Кэрол пожала плечами.

— Ладно. Хорошо. Можно попробовать и новую песню.

— Вообще-то, — поправил Рози, — она вовсе не новая. Она очень, очень древняя. Но, мне кажется, вам понравится под нее танцевать. — Старик не дал ей ответить. Он расстелил одеяло и сел на него, скрестив ноги. — Готовы?

— Нет, погодите. — Кэрол провела ладонью по волосам и расстегнула верхнюю пуговицу на платье. — Готова.

Новый мотив был еще красивее первого. Он звучал экзотично, но девушке почудилось, будто она когда-то уже слышала его отрывки; интересно, где? Не важно. Пока было не до того, надо было сосредоточиться на движениях. Назад, поворот, поднять руку, быстрый поворот…

На этот раз ритм оказался другим, и девушка не сразу к нему приспособилась, но потом стало ясно, что он куда лучше подходит к танцу.

Поднять руку, быстрый поворот, особый знак пальцами на следующем повороте… А потом шаг, поворот, поворот…

И внезапно музыка поглотила ее, проникла внутрь; над головой кружились звезды. Ощущение было прелестным. Кэрол и не подозревала, что танец может быть таким прекрасным… Движения стали легкими и естественными, о них не приходилось даже думать. Она могла разглядывать в свете звезд черно-зеленую стену деревьев — они стражами обступили поляну, переплетя ветви как руки.

Поворот, поворот…

Ночной воздух вокруг нее нагревался, мягкая трава подавалась под ногами, мелодия на флейте звучала так прекрасно, и девушка шагала и поворачивала по ее приказу; кружилась голова, и ее тело все кружилось и кружилось, и огненно-рыжие волосы были как громадный цветок посреди поляны, и пальцы рисовали знаки…

Особый знак пальцами на следующем повороте, шаг, поворот, поворот…

Теперь разогрелось и тело, ноги горели, и Кэрол остановилась под деревьями, чтобы скинуть туфли, и тут же бросилась обратно на середину поляны, теперь уже босиком; музыка подхватила ее и закрутила так, что голова у девушки закружилась быстрее звезд; зеленое платье вращалось вокруг ног, пластиковый нимб на шее порхал в темноте, и все ее тело горело, горело… И тут девушка поняла, что нужно сделать: пока Рози играл и ничего не видел, она скользнула за дерево и сбросила трусики, — на темную траву упала белая клякса, — и тут же снова вылетела на поляну. Рози ни за что не заметит… И она кружилась и танцевала для него и чувствовала, как музыка вновь подхватывает ее, и трава под ногами оживает, и платье крутится теперь вокруг талии, и ее ноги и туловище открываются ночи, и ночной воздух ласкает ее кружащееся тело.

Поворот, поворот…

Деревья все кружились и кружились, и тело горело, и девушка знала, что должна танцевать еще быстрее, чтобы жар прошел, и смутно осознавала, что ее движения все ускоряются и складываются в узор в кольце деревьев, в изображение столь чудовищное, что никто за миллион лет не мог бы вообразить, что оно означает… Теперь и звезды стали частью танца и кружились вместе с ней, и в траве шевелились, поднимались в воздух и порхали вокруг нее темно-зеленые создания, — крошечные зеленые мотыльки с крылышками-листочками, а может, листочки, которые двигались как мотыльки, — с картинки на карте. И даже деревья двигались в такт музыке, и существа среди деревьев, — лица среди листьев, лица среди ветвей, лица в воздухе, — и девушка танцевала до тех пор, пока тело не стало таким горячим, что она боялась вспыхнуть, и она была дикаркой и должна была танцевать, пока не умрет, и тело горело, и все вокруг горело, и когда мелодия закончилась, девушка рухнула на землю в центре поляны.

Кэрол лишь смутно помнила, как добралась до дома. У нее остались невнятные воспоминания о том, как Рози втащил ее в такси, как они вместе поднимались в лифте и как больно было стоять на полу босыми ногами, и каким пол был неприятным, грязным и холодным… А потом старик крепко пожимал ей руку и прощался, стоя у дверей, как будто он был вежливым молодым человеком, а она — его возлюбленной.

А потом наступило воскресное утро, и Кэрол все еще была в зеленом платье. Ткань промокла, стала липкой и помялась в постели, волосы девушки спутались и выглядели грязными, а вокруг шеи болтался глупый пластиковый обруч.

Все тело окостенело и болело, но хуже всего выглядели ноги. Кожа на ступнях покраснела и покрылась волдырями, как будто вчера девушка не танцевала на траве в парке, а бродила по пустыне.

И только тогда она сообразила, что забыла туфли. И они, и трусики остались где-то среди деревьев. Скорее всего, они там так и лежат.

Ничего не поделать. Придется вернуться в парк и забрать. В конце концов, туфли принадлежали Рошель, а не ей. Соседка наверняка заплатила за них сорок, а то и пятьдесят долларов и не обрадуется, если они пропадут.