Т. Клайн - Церемонии [litres]

Да и Кэрол разговор как будто надоел.

– Надеюсь, он не обиделся, – сказала она неожиданно. – В смысле, Сарр. Мне следовало предложить его подвезти. Я не думала, что он так задержится.

Фрайерс пожал плечами. Он был только рад тому, что Кэрол никуда не ездила с Сарром до того, как оказалась на ферме. Тогда она приехала бы еще позднее и… ему не нравилась мысль о том, что они могли остаться вдвоем, без него. И с чего вообще она вдруг заговорила о фермере?

– Люди, у которых он покупает вино, старые друзья, – сказал Фрайерс. – Это совсем рядом, на следующей дороге. Может, решили его угостить; они делают вино из ревеня, одуванчиков и других трав.

Это навело его на мысль об обеде, и Фрайерс оглянулся на дом – и как раз увидел, как Сарр поднимается по ступеням. В руке у фермера тяжело покачивался большой кувшин. Джереми повернулся обратно к Кэрол, не упомянув об этом, но девушка тоже смотрела в сторону дома. Она поднялась, отряхнула джинсы и сказала:

– Он вернулся. Наверное, обед уже скоро. Мне стоит пойти умыться.

Фрайерс медленно поплелся следом за ней через лужайку, мимо собственного обвитого плющом здания. Отчего-то теперь оно показалось ему совершенно непривлекательным.

– Ты еще хотела посмотреть определитель, – с надеждой сказал он. – Тот, где написано, как можно готовить рогоз…

– Потом, – бросила девушка, даже не обернувшись. Внезапно она рассмеялась. – А вот и кошки… – Рядом с ними, привлеченные направлением их движения и, вероятно, надеясь на обед, скакали два молодых животных, рыжий кот и черепаховая кошка.

– А где остальные? – спросила Кэрол, приседая и протягивая к кошке руку. Та с независимым видом увернулась от попытки погладить ее по голове и осталась как раз за пределами досягаемости. А вот рыжий кошак настороженно подобрался поближе и, хотя и вилял хвостом, позволил девушке коснуться его шеи.

– Те, что постарше, обычно гуляют сами по себе, – сказал Фрайерс, наблюдая, как пальцы Кэрол ерошат шелковистый мех животного. Удачливый засранец! – Целыми днями охотятся в высокой траве. Наверное, воображают себя тиграми в джунглях. Одна большая серебристая кошка – ты ее увидишь вечером – уходит в леса, как дикий зверь. Сарр говорит, она питается тем, что там ловит.

В это время впереди в дверях показалась Дебора в белом переднике поверх черного платья. Она вынесла на заднее крыльцо большую глиняную миску. На боку у женщины церемониальным мечом висел зловещего вида хлебный нож с узким лезвием. Дебора присела на корточки и поставила миску у своих ног, рядом с другой, поменьше. Нож коснулся пола и сверкнул в лучах закатного солнца. Убрав с лица прядь волос, женщина выпрямилась и помахала гостям, потом запрокинула голову и выкрикнула нечто, звучащее как единое имя какого-нибудь демона:

– Веказарибвада!.. Веказарибвада-а-а-а!

Из высокой травы выскользнули три размытые тени, черная, полосатая и серебристо-серая – Ревекка, Азария и Бвада – и взлетели вверх по ступеням. У одной из них, заметил Фрайерс, в зубах билось что-то маленькое и живое.

Этим вечером город кажется заброшенным. Трехдневные выходные только начались, и даже кое-кто из бедноты сумел сбежать на природу. Оставшиеся сидят в дверях и проклинают жару.

Старика она не донимает. Вообще, он находится в преотличном настроении. Стоя перед зданием, где живет женщина, он тихо что-то напевает под нос.

Солнце склоняется к реке как умирающая роза. Зазубренные тени пробираются все дальше по тротуару. По мере того, как сгущается тьма, Старик один за другим сгибает и разгибает пухлые пальчики.

– Дорогой, ты уверен, что Матфей налил тебе сколько положено?

Сарр оторвался от астрологического прогноза в свежем выпуске «Домашних известий». Полная луна на небе и неожиданные знаки на земле.

– А?

– Матфей Гейзель. Не решил ли старик тебя обмануть?

– Как можно такое говорить о брате…

– Потому что кувшин-то не полный, – продолжила Дебора. – Видишь? Не долито добрых шесть дюймов. – Она показала на кувшин с вином на столе. Внезапно выражение ее лица поменялось. Дебора взглянула на мужа с подозрением. – Ты что, сам к нему приложился?

Сарр нахмурился и вернулся к чтению.

– И что такого? Жара на дворе.

Дебора вздохнула и покачала головой.

– Ведь худо же станет, если ходить под самым солнцем с полным животом вина. Хоть немного для нас оставил, и на том спасибо.

Порот пробурчал что-то неопределенное. Он надеялся прикончить за ужином и кувшин, и то вино, что привезла худенькая рыжеволосая подружка Фрайерса. Братство не терпело пьянства, но оно было не самым серьезным из грехов. Что толку спорить из-за нескольких глотков ревеневого вина? Сарр поднял голову.

– Могу пока ополоснуть зелень, – предложил он. – Или покормить кошек.

Дебора отмахнулась.

– Я уже все сделала. Обед уже почти готов. Посмотри, где там гости.

– Последний раз я видел их снаружи; пытались подружиться с Циллой и Тови. Думаю, она отстала от Циллы – слава Богу, обошлось без царапин – и взялась за Тови. Подняла его на руки прямо как ребенка.

– И он ей позволил?

– Кажется, ему даже понравилось.

Дебора пожала плечами и принялась аккуратно нарезать помидор.

– Из-за этих ее волос он, наверное, решил, что она его мама. Как думаешь, это настоящий цвет?

Сарр улыбнулся. У него было искушение сказать что-то про женщин и кошек, но он придержал язык.

– А вот и она. Чего бы тебе самой не спросить?

Его повеселило, как быстро тема была замята. Пока Кэрол и Фрайерс по очереди уходили в ванную, Дебора крутилась у плиты. Внезапно она остановилась и повернулась к мужу.

– Кстати, ты ничего не забыл? – Она кивнула в сторону крыльца. – Мог бы разобраться со всем до того, как пойдешь мыться.

Сарр поморщился. Пришло время считать жертвы. Он почти забыл.

Фермер со вздохом поднялся с кресла.

– Разумеется. Негоже забывать о мертвых.

Порот толкнул сетчатую дверь и встал на пороге, уперев руки в бока. Кошки теснились вокруг миски с обычным сухим кормом, смешанным со вчерашними объедками; рядом стояла плошка с водой. В следующую секунду два оставшихся котенка, пепельная Дина и угольно-черный Хаббакук, вприпрыжку поднялись по ступеням и присоединились к первым пяти. Бвада подняла серебристую голову и поглядела на них с угрозой, когда опоздавшие втиснулись рядом с ней, потом угрожающе зашипела. Котята не обратили на нее внимания и, кусочек за кусочком, постарались заглотить как можно больше еды, тихонько при этом урча.

Пока они ели, Сарр с мрачным видом принялся за дело. Занятие было не из приятных, хотя выпивка и притупила его чувства. С началом лета кошки завели привычку приносить по вечерам, примерно к ужину, добычу, которую поймали за день: полевок, кротов, землероек, птиц, даже как-то раз притащили тонкого зеленого подвязочного ужа. Вряд ли они считали их едой (хотя Бвада время от времени поедала какое-нибудь из несчастных созданий – как будто она недостаточно толстая!). Обычно трупики выкладывались на кухонных ступенях, где их могли увидеть Пороты. Сарр полагал, что эти приношения являются чем-то вроде дани, своеобразной церемонией.