Катажина Береника Мищук - Я, дьяволица [litres]

Я представила своих дьявольских знакомых. В комнате раздался коллективный стон разочарования, когда я сказала, что Бартек и Клеопатра встречаются.

– Клеопатра? – обратилась к ней Зуза. – Довольно необычное имя.

– Царское, – ответила она.

На ней не было ни платья со шлейфом, ни дорогих украшений, но своей осанкой, каждым своим жестом она выделялась из толпы студенток. Она обладала природной элегантностью, шиком, некоторой долей эгоизма и превосходства. Все мужское внимание было приковано только к ней.

– Они слишком красивы, чтобы быть реальными, – тихо сказала мне Зуза, когда мы отошли в сторону. – Откуда ты их знаешь?

– С работы, – ответила я.

– Ты устроилась на работу? – удивилась она. – Ты ничего мне не говорила…

– Да я только на этой неделе вышла. Не хотелось сглазить. Ничего особенного, но лишняя копейка на шмотки в кошельке не повредит, – быстро сказала я. – Расскажу потом.

Мы договорились заранее, что если кто-то из моих знакомых спросит, то скажем, будто мы знакомы по работе в сфере бизнес-консалтинга. Я села рядом с Петрушей. Он тоже не сводил взгляда с Клеопатры.

– Они с Бартеком помолвлены, – сообщила я ему.

Он слегка потерял к ней интерес, но все же заглядывал в глубокий вырез ее блузки.

– У нее синдром принцессы, – неодобрительно сказала Зуза, когда Клео потребовала красное вино.

К счастью, Белет держал все под контролем: громко провозгласил всем, что он как раз принес вино и сейчас нальет Клео.

– Привет, я Клеопатра. – Она протянула руку моему Петруше, оглядывая его с головы до ног.

– Привет, – ответил он и сжал ее ладонь.

Она скривилась, явно ожидая, что он поцелует ее руку. Эх, не те времена сейчас, женщина. Хорошо, если парень вообще поздоровается… У меня в старшей школе в знак приветствия нужно было поцеловать друг друга в щеку – обмен микробами какой-то. Зато в универе? Возможно, это чисто варшавский обычай, потому что никто больше так не делает. Парни, конечно, жмут друг другу руки, но с девушками они так не здороваются. Порой не здороваются вообще.

В общем, Петруша ведет себя точно так же. Он всегда на всякий случай стоит в полутора метрах от меня, чтобы я, не дай бог, не потянулась поцеловать его в щеку. Не понимаю этого… Разве в его родном Мальборке парни не здороваются с девушками?

Когда Петрек отошел, Клеопатра наклонилась ко мне, чтобы поделиться своими мыслями.

Я залпом допила свой коктейль, чтобы хоть как-то это вынести.

– Студенты – это какой-то кошмар, – сказала она.

Ничего удивительного, я уже слышала это от нее в «Стодоле».

– Этот твой Петруша… Слушай… Ну, может быть. Эта щетина, черные волосы, высокий рост. Выглядит мужественно, ничего не могу сказать. В этом отношении он мне нравится, но… он такой увалень, ну прямо медвежонок, которого хочется потискать, – шептала она мне на ухо. – Но все равно красавчик, так бы и съела. В общем, одобряю.

Я начала сожалеть, что так быстро выпила весь коктейль.

– Спасибо, Клео, – ответила я. – Всегда мечтала это услышать.

– А теперь посмотри на него. – Она указала на Павла. – У этого есть фигура, мышцы. Сразу видно тестостерон.

Мне очень хотелось рассмеяться вслух. Этот болван стоял рядом с Зузой и показывал ей свои бицепсы. Он весь надулся и стиснул зубы, чтобы напрячь мышцы как можно сильнее. Мне стало жалко Зузу: она выглядела так, будто хотела умереть. Павел скривился еще сильнее и выглядел просто ненормальным.

Белет сел с другой стороны от меня, занимая освободившееся место Петруши. Черт… Он указал на Павла, который от натуги весь покраснел. Я вспомнила анекдот про блондинку и трепанацию черепа. Нейрохирурги внутри вместо мозга нашли только натянутый поперек шнурок. Когда они его разрезали, у блондинки отвалились уши.

Павел выглядел так, будто у него сейчас что-то лопнет либо уже лопнуло…

– Ты… Он что, под кайфом? – спросил меня Белет.

– Нет, это его обычное выражение лица, – ответила я.

Клеопатра внимательно следила за ним.

– Да, он вполне себе… – подытожила она, облизывая губы.

– Клео… он принимает стероиды, кокс, что угодно, чтобы так выглядеть, – объяснила я ей. – К тому же в интеллектуальном плане он примерно на уровне тапка…

– Стероиды? – Она скривила свой изящный носик. – Пф, так он фальшивый? Нет, пластиковые парни – это печально. Он мне разонравился.

Я громко рассмеялась.

– Не то что наш Белет. – Она погладила его по мускулистому плечу и подмигнула мне: – Стопроцентно натуральный!

Я поморщилась от этой явной рекламы.

– Может, еще биоразлагаемый? – фыркнула я.

Клеопатра нахмурилась, не понимая, что я ей говорю. Она попыталась произнести слово «биоразлагаемый», но после трех попыток сдалась и снова стала наблюдать за Павлом, прищурившись. Она что, ослепла?

Я глянула на Белета, который никак не отреагировал на наши слова. Он нас вообще не слушал – вместо этого он внимательно следил за каждым движением Петруши. Не сводил с него глаз.

– Перестань так пялиться на него, – прошипела я.

Он перевел взгляд на меня. Золотистые глаза горели огнем, но в них не было ни единой эмоции. Одна пустота.

– Не понимаю, что ты в нем нашла, – сказал он.

– Не все можно понять, – съязвила я.

– Поменяйся со мной местами, – потребовала Клеопатра и втиснулась между мной и Белетом.

Сразу стала шептать ему что-то на ухо. Я не обращала на них внимания; рядом со мной сел Петруша и подал мне стакан с загадочной смесью, которую только что намешал Томек.

– На помощь! – Перед нами как из-под земли выросла Зуза и упала мне на колени. Я охнула. – Еще секунда в его обществе, и я повешусь!

За ней неотступно следовал Павел, рассказывая какую-то историю и бурно жестикулируя. Он встал прямо над нами.

– Короче, я состою в этом суперсекретном известном обществе. Говорю тебе, мы делаем там просто невероятные вещи. Ты должна записаться туда, – он продолжал вещать слегка захмелевшей Зузе, которая пользовалась у него глубочайшим уважением. – Некоторые ритуалы мы проводим голыми.

На его лице появилась похабная улыбка.

Петруша фыркнул:

– Ритуалы нагишом? Чел, что ты несешь?

Павел, не теряя запала, начал заново:

– Потому что я состою в таком известном тайном обществе…

– Разве слова «известный» и «тайный» не взаимоисключающие? – прервала я его.

Мы с Петреком рассмеялись. Павел стоял с глупой миной.

– Ну, нет, – наконец ответил он. – Оно ведь и знаменитое, и тайное.

Я посмотрела на Павла с жалостью. Как обычно, он стоял и глупо скалил зубы, уверенный в своей гениальности. Откуда такие люди только берутся?

– Павел, ты такой умный… – выкрикнула я, а этот болван покраснел от удовольствия, – как утка!