Елена Булганова - Западня [litres]

Но я решительно помотала головой:

– Саш, ну не могу я дома сидеть, сам знаешь, или по маме плачу, или от страха трясусь. Когда его не вижу, мне почему-то даже страшнее. Уж лучше буду в школе, на глазах у других он ничего мне не сделает. А тебя, наверно, освободят же от занятий. («Уже освободили», – вставил Дятлов.) Когда побываешь у этого профессора, то приходи прямо к школе и позвони мне, я тут же смоюсь с уроков. Мне многое нужно тебе рассказать…

– Что рассказать? – мигом напрягся и опасно побледнел Саня. – Этот тип…

– Да нет, другое, – замотала я головой. – Есть вещи поважнее Кныша.

Я твердо решила, что пора моему другу узнать все: и что мама мне не родная, и совершенно неясно, в какой капусте она меня нашла, и что Артур что-то про меня знает, но пока не колется. И про грядущий переезд – тоже.

Со стоянки донесся нетерпеливый гудок, наверно, дятловская мать уже заняла машину. Сашка потянул меня за руку:

– Слушай, а сейчас ты куда денешься? Скажу матери, что отлично себя чувствую, да так и есть…

Но я решительно запротестовала:

– Нет уж, поезжай домой, тебе необходимо отлежаться! У меня есть планы. Встретила у дома девчонок из нашего класса, они пригласили вместе по магазинам пройтись, посидеть где-нибудь.

– Ладно, – нехотя сдался Дятлов. – Побудь сегодня с девчонками, но, если Кныш снова объявится, немедленно звони. Я бы пригласил тебя к нам, но отец еще не совсем отошел после неприятностей на работе… Подвезти?

Мы уже стояли у машины, и его мать недовольно поглядывала на меня сквозь стекло.

– Не надо, пройдусь.

Они уехали, а я пошла тихим шагом по дорожке между увядших клумб в сторону своего дома. Хотела бы я в самом деле побродить сейчас с Кимкой по торговому центру, посидеть в кафе. Полжизни бы за это отдала не задумываясь. Но все это осталось в прошлом. И еще неизвестно, как на меня посмотрят завтра в классе, Даша и Соня наверняка уже названивают всем, кому только можно, и расписывают в красках мой демонический образ.

Ночью меня мучили кошмары, но не сюжеты, а мысли, что ли. Несколько раз я просыпалась, дрожа от страха, садилась в кровати, ощупывала себя, принюхивалась. Задав себе прямой вопрос, кого же я боюсь, я была вынуждена дать на него крайне неприятный ответ: да саму себя. Ведь то, что напугало сперва Кимку, потом Сашку, явно таилось во мне. Потому они и молчат – и Кимка, и Дятлов. А под утро почудилось, что со стороны кухни доносится до меня такое знакомое позвякивание посуды и запах кофе, гренок, яичницы…

– Мама! – ахнула я, села… и проснулась окончательно.

Немедленно начала в темпе собираться в школу, лишь бы не оставаться одной в квартире. На кухню от расстройства даже заходить не стала, обошлась без завтрака.

Первой в этот день по расписанию была химия. Я не опоздала, минуты за три до звонка уже входила в распахнутые двери класса. Глянула на свою парту и сразу подумала, что зря сюда пришла: там лежали на краю учебник и дневник, поверх них – уже знакомый мне планшет. Их хозяин обнаружился рядом с доской, в окружении аж пяти наших девочек. И с чего я решила, что вчера он раскрыл свои карты и в школу больше таскаться не станет?

Похоже, вся компания была занята чем-то интересным и веселым, девчонки по очереди что-то говорили Артуру, наверно, задавали вопросы, а он писал на доске ответы своим замечательным, прям каллиграфическим почерком. Или же улыбался одними губами и отрицательно мотал головой. Заметив меня в дверях, впился глазами, к большой досаде девчонок. Я в ответ лишь крепче стиснула челюсти и оглядела класс. Словила, кстати, пару-тройку любопытных взглядов, на меня обращенных. А у задней парты в среднем ряду, где сидели Даша и Соня, сгрудились человек семь, что-то обсуждали, сблизив головы, и кромсали меня взглядами.

Я же лихорадочно припоминала, где у нас имеются свободные места, да так, чтобы как можно дальше от Кныша. Подошла к одной из парт у стены и остановилась в нерешительности, выглядывая ее хозяйку Варю Пронину, крупную, не особо общительную девушку. На переменах она вечно читала какие-то древние на вид, рассыпающиеся книжки. Но сейчас, к своей досаде, я обнаружила ее среди заговорщиков в среднем ряду, ей пришлось присесть на корточки, чтобы не торчать над ними каланчой. Заметив меня у своей парты, Пронина медленно выпрямилась во весь рост и приблизилась ко мне.

– Варь, я сяду с тобой, не возражаешь? – Я сама удивилась, что почти умоляю ее, ведь прежде мы отлично ладили.

Мне даже казалось, что Варя иногда смотрит на меня с какой-то затаенной тоской, наверно, хотела бы стать моей подругой. Но у меня уже была Кимка, и наша с ней дружба была слишком насыщенна, нам никто больше не был нужен. Сейчас Варя находилась в явном замешательстве. Компашка притихла, откровенно наблюдая за нами.

– А что случилось с Сашей Дятловым? – вдруг спросила эта дылда, насупясь и тяжело переводя дыхание. – Правда, что он лежал под твоими окнами без сознания?

– Правда, – улыбнулась я. – Хочешь знать, что случилось с ним и с Линой Ким? Я обиделась на них и послала мысленное проклятие… для первого раза не смертельное.

Пронина растерянно заморгала, а я побрела на свое законное место.

Кныш стоял у парты, улыбался и ждал, чтобы пропустить меня к окну. Я оглянулась на дверь, подумывая, не смыться ли вообще из класса, но химичка уже была у своего стола, выгружала из сумки наши лабораторные. Проскочи я мимо, она молчать не станет.

Но когда я уже собиралась пролезть на свой стул, сзади меня словно ветром обдало – так быстро и напористо приблизился к нашей парте запоздавший Вилли Мажейкас. Одной рукой он перехватил мою сумку, второй легонько так приобнял за талию и направил к их с Сашкой парте. Сама я, конечно, ни за что не посмела бы напрашиваться в соседки к Вилли после случившегося с Кимкой, но тут мешкать не стала, шустро юркнула на дятловское место, успев поймать изумленно-раздосадованный взгляд Артура. Весь класс, похоже, с интересом наблюдал за нами.

Химичка сразу велела открыть тетради, чтобы разобрать какое-то сложное домашнее задание. Воспользовавшись случаем, я вырвала из середины листок, написала на нем: «Спасибо!» – и подсунула Вилли. Он улыбнулся уголками губ и пожал плечами.

«Тебя Дятлов попросил?» – не отставала я.

Теперь уже Вилли вытянул у меня листок и принялся писать на нем, ухитряясь при этом не отрывать глаз от учительницы.

«Он только написал мне, что появится после третьего урока».