Елена Булганова - Западня [litres]

– Не жди, что я что-нибудь сболтну, – развеял мои надежды Кныш. – Потому что знаю, что так только хуже будет. Сам через это прошел.

Я упорно продолжала играть в молчанку. Артур тоже помолчал, потом заговорил, и в голосе его было столько боли, что я вздрогнула.

– Это не слишком легко: приходить в школу, видеть тебя, ненависть в твоих глазах, твои шараханья от меня. Можно было поступить по-другому: познакомиться с тобой вроде как случайно, между делом намекнуть, где меня можно найти. И спокойно сидеть дома, выбираться только за продуктами и ждать, когда ты все вспомнишь и придешь сама. Но я не смог… удержаться. Выдумал сам себе в оправдание, что тебе может угрожать опасность. Потом оказалось, что не выдумал и вокруг тебя действительно происходит что-то… плохое. Неясное. И я должен разобраться, в чем тут дело. Ты можешь злиться, орать, ненавидеть меня, но я никуда не денусь, уж извини. Просто свыкнись с этой мыслью и потерпи. Когда ты все вспомнишь, твоя ненависть ко мне исчезнет без следа, вот увидишь.

Он замолчал и посмотрел на меня почти умиротворенно. Похоже было, он сам для себя сейчас сформулировал, как следует со мной обращаться. Можно было высказаться и короче: ты от меня не отвяжешься, и точка! И еще что-то в его словах зацепило меня. Нет, не намек, что мне грозит опасность, – это я уже слышала. Быстренько промотав в голове все сказанное, спросила:

– Ты что, живешь один? Без родителей?

Он лишь усмехнулся:

– Я уже совершеннолетний, имею право.

– Но вообще они у тебя есть, родители?

– Раньше я жил вроде как с отцом, – кратко ответил Артур и рывком вздернул подбородок, словно сигнализируя, что расспрашивать об этом дальше не стоит.

– Слушай, а если по-честному, кто ты вообще, а? Вампир? Оборотень? Призрак? Инопланетянин, хотя это сейчас не в тренде?

Парень подавился смешком:

– Я человек, Дана, такой же, как и ты. Хоть и не с такой бурной фантазией.

Не сильно мне почему-то понравился его ответ.

– Слушай, человек, я тебя в последний раз серьезно предупреждаю: если ты что-то сделаешь с кем-то из моих друзей или снова воздействуешь на меня… да я просто уеду к отцу, и ты никогда меня больше не увидишь. А он, между прочим, давно меня к себе зовет, так что…

– Понял-понял! – поднял руки Артур. – С этого дня постараюсь реально стать призраком, никакого вмешательства в твою жизнь, только мелькание на горизонте. Можешь показывать на меня пальцем и всем объяснять, что это жалкий, влюбленный в тебя идиот. Только будь у меня на глазах. Хорошо?

Я молчала, обдумывая его предложение. Значит, если я разрешу ему постоянно маячить где-то неподалеку, он не станет лезть в мою жизнь. А там, глядишь, ему надоест, и проблема рассосется сама собой. Неплохо, вот только Сашке это точно не понравится.

– Ты идешь на урок? – вдруг совершенно будничным голосом спросил парень. – Звонок был минуту назад. Твой телохранитель ждет.

– Что? Какой еще…

Артур указал подбородком на другой конец холла, где, заслоняя собой весь дверной проем, стоял Вилли и внимательно наблюдал за нами.

– А ты? – спросила больше от растерянности.

– Пожалуй, дам тебе отдохнуть от моего присутствия. Но буду неподалеку.

Я молча направилась к Вилли, подошла, заранее сделав виноватый вид:

– Прости, из-за меня ты опоздал…

– Ничего страшного, к моим отлучкам преподаватели давно привыкли, – перебил парень. В одной руке он держал тарелку с пирожками, в другой стакан с чаем, на сгибе правой руки висели его рюкзак и моя сумка.

– Забирайся на подоконник и спокойно ешь и пей, – распорядился он. – А мне, думаю, стоит пообщаться с этим господином.

Артур, кстати, никуда не делся, стоял, сложив на груди руки, и глазел на нас, как в театре.

– Не надо, мы уже все выяснили, – поспешила сказать я. – Слушай, а как тебе удалось вынести посуду из столовой, там же дежурные бдят на выходе.

– Высоко поднял над собой, – без улыбки пояснил Вилли, отвечая Артуру не менее пристальным взглядом.

Я хихикнула, схватила с тарелки теплый пирожок и жадно впилась в него зубами.

Минут так через десять мы все же предстали перед нашей классной на уроке русского языка. Я, прячась у Вилли за спиной, вытирала жирный подбородок и пыталась притушить довольный, сытый блеск в глазах. Мажейкас был, как всегда, невозмутим, но на всякий случай придерживал меня за край рукава – я до последнего пыталась саботировать урок.

– Богдана, Вилли, как вас прикажете понимать? – хмуро глянула на нас Елена Станиславовна.

Вил бодро так сообщил:

– Поскольку Богдана плохо поела утром и была очень бледна, я счел необходимым отвести ее в столовую и хорошенько накормить перед важным уроком.

Классная открыла и снова закрыла рот, потом молча дала нам отмашку: садитесь. Я в темпе юркнула снова на Сашкино место, хотя парта перед нами пустовала. Класс оживленно перешептывался: мы с Вилом возглавили рейтинг сплетен и домыслов.

Прошло еще два урока, почти не замеченные мной, а после третьего одновременно со звонком на перемену на мобильник поступило послание от Дятлова:

«Не надоело учиться? Если да, спускайся вниз, жду у школы».

И я вприпрыжку бросилась вниз по лестнице. Натянула куртку, выскочила на школьное крыльцо, где дожидался под навесом Сашка, первым делом бдительно огляделась по сторонам.

– Он что, не в классе? – без слов понял меня Дятлов.

– Нет, был с утра, но потом не знаю, куда делся.

– Ну, тут поблизости не маячит, не дергайся.

Ага, как же, наверняка где-то затаился и зорко наблюдает за нами. Ему ведь ничего не стоит направить нас по нужному для него маршруту или развести в разные стороны. Или поссорить. Пока этого не случилось, я поскорее приобняла Сашку и поцеловала сперва в щеку, потом в уголок рта. Он тут же вытаращил на меня глаза:

– Данка, не пугай! Я еще не умираю.

– А кстати, что сказал профессор?

– Сказал, что на мне пахать можно. А обморок – следствие типичной для старшеклассника тревоги и перегрузок в школе. Плюс лесной воздух, который суть яд для современных горожан.

Я поежилась:

– Странное совпадение, ты и Кимка почти одновременно перегрузились и перенервничали.

– Просто тебя окружают самые лучшие и ответственные, Дан! – засмеялся парень. – Равняйся на нас, но без фанатизма. Ладно?

И вернул мне поцелуй, только, похоже, куда больше чувств в него вложил. Пока шли через школьный двор, я подробно рассказала о том, как Вилли меня выручал и прикрывал все это время и как Артур снова использовал свои методы, чтобы потом говорить мне всякие непонятные вещи, которые меня так пугают, что никак не получается собраться и вытрясти из него хоть часть информации… Сашка вдруг положил мне руку на плечо и сказал: