Елена Булганова - Западня [litres]

Но все же Орлик решился. Медленно и осторожно, сдерживая шустрого Балабана, въехал на поляну, наказав остальным пока оставаться под прикрытием деревьев.

Стены хранили молчание. Но вдруг разом вспыхнули пирамидки, повеяло сильным жаром. Затем из дыма вылетело сразу с пяток стрел, лишь чудом не задев коня и всадника. Густой дым скрывал стреляющих, но и самим мешал целиться. Сыну старейшины ничего не оставалось, как немедленно повернуть коня и отступить за деревья. Отсюда, спешившись, он зорко наблюдал за крепостью. Видел, как на верху стены показалось несколько человек с дымящимися ведрами, смекнул, что в них кипящая смола, – приходилось прежде слышать о таком способе защиты городских стен. Люди с ведрами наготове озирались, недоумевая, куда подевался враг.

Осторожный шорох за спиной – к Орлику приблизился Ждан, самый старший в их дружине, ему уже исполнилось двадцать лет. Он был другом старших братьев Орлика, в прежние времена таскал мальчика на плечах и мастерил ему игрушки. К тому же приходился сродником: когда-то его отец был среди тех, кто провожал мать Орлика на чужбину, чтобы принять участие в свадебных торжествах, да так и не вернулся больше на далекую родину – влюбился в девушку из их народа. Длинное худое лицо Ждана привычно отражало уныние и готовность к худшему – такой уж он был человек. Чуть в стороне галдели дружинники, обсуждая столь нелюбезный прием.

– Как думаешь, не объехать ли нам вовсе это селение? – обратился Ждан к Орлику. – Сдается мне, обитатели его походят на зайцев: пугаются всякого шороха, но в минуту опасности способны забить врага до смерти своими лапами.

Но Орлик помотал головой:

– Ты, друг Ждан, наверно, и сам уже заметил, что в этом мире очень мало людей. И если некоторые из них чего-то сильно боятся, то и другим стоит знать причину и быть настороже. Мы должны попасть в селение и поговорить с его обитателями.

– Может, и должны, – угрюмо согласился Ждан. – Но не забывай, что каждый из нас лишь чудом вырвался из уничтоженного города. Разве не обидной будет смерть любого из нас сейчас, когда опасности легко можно избежать?

– Я не собираюсь никого подвергать опасности, Ждан. Да, я поступил неосторожно, возможно, их напугал мой Балабан и нож за поясом. Теперь я отправлюсь к воротам пешим и без оружия, и почему бы им не принять меня?

Но лицо Ждана с каждым мгновением все больше мрачнело, если вообще такое было возможно. Новый план пришелся ему не по душе.

– Не забывай, Орлик, что мы в другом мире. Мы пока не знаем, кого в самом деле стоит бояться. Вдруг человек без оружия здесь даже бо́льшая угроза, чем вооруженный до зубов?

Орлик про себя подивился уму и смекалке старшего друга, но решения своего не изменил. Если он не узнает сегодня, чего так боятся эти люди, то вряд ли сумеет в будущем хоть на минуту обрести покой.

– В таком случае я пойду с тобой, – верно истолковал его молчание Ждан.

Но Орлик тут же воспротивился:

– Э, нет, этому не бывать. Два человека – это уже угроза. Нас точно подстрелят или щедро польют кипящей смолой. Если рисковать, то кому-то одному.

Вечно ждущий несчастья Ждан на деле был редким счастливчиком – он сумел вывести из захваченного города старуху-мать и молодую жену. И теперь на новой земле должен был вот-вот появиться первый новорожденный. Орлик скорее отказался бы от своего плана, чем при таких обстоятельствах подверг друга опасности.

– А ты подумал, каково нам будет принести дурную весть старейшине и Дее? – укорил его Ждан, заранее чернея лицом. – Уж лучше послать того, кто совсем одинок, кого не ждут.

– Пойду я! – отрезал сын старейшины. – Ты возвращайся к остальным, и будьте настороже. Если увидите, что из ворот крепости к вам направляются люди, но меня среди них нет, тут же скачите прочь. И вот еще: если я не вернусь до заката, не пытайтесь проникнуть в крепость вместе или поодиночке. Уезжайте и больше никогда сюда не возвращайтесь.

Ждан пытался возражать, но Орлик уже шагнул вперед, в просвет между деревьями. Оказавшись на открытом месте, он выпростал рубашку из штанов и даже штанинами потряс, показывая, что не прячет под ними ножа. А потом, разведя руки в стороны, медленно двинулся в сторону ворот.

Его, конечно, заметили, над каменной кладкой то и дело мелькали головы, но ни одна стрела не пролетела, – уже хорошо. Орлик вплотную приблизился к воротам, не только шипастым, но и с глазницами. А в них уже мелькали глаза, юноша слышал быстрый говор – вот только отпирать ему никто не спешил.

В нетерпении он ударил по железу кулаками. Потом с досады саданул голой ступней, охнул от боли. Повернулся спиной, чтобы вволю поработать пятками, однако в этот миг ворота распахнулись, цепкие руки схватили Орлика за плечи, втащили внутрь и швырнули на вытоптанную землю у самых ворот.

С десяток мужчин сгрудились вокруг него, лежащего, еще больше напирало с флангов. Все темноволосые, смуглые, глаза – как маслины, губы – как гранаты, рты хищно оскалены. Со всех сторон неслась чужая гортанная речь, и Орлик отстраненно подумал, не на этом ли языке говорила его мать. Мелькали над его головой кривые ножи, копья, чиркали по телу. Один мальчишка, по виду ровесник Видана, пинал его ногой, привлекая внимание, раз за разом хватал себя руками за горло, вываливал язык и закатывал глаза.

– Да понял я, понял, что мне не жить, – пробормотал Орлик, краем сознания постигая, что это и в самом деле так.

Какого же дурака он свалял! Нужно было послушаться Ждана и объехать селение стороной.

Но тут вдруг его мучители расступились, пропуская вперед статного старика в парчовом халате, расшитом диковинными цветами. Голову его украшала белоснежная чалма, рыжая с сединой борода закрывала грудь, сужалась книзу и торчала вперед завитком наподобие крюка. Склонившись над юношей, он о чем-то коротко спросил его. Орлик лишь потряс головой. Еще один вопрос – и снова ничего не понять. Старик надолго задумался, бережно оглаживая ладонями бороду, люди вокруг застыли в уважительном молчании. Сын старейшины сообразил уже, что фразы старика, ему одинаково непонятные, звучали всякий раз на разных языках, – и смотрел на него с надеждой. Старик не подвел…

– Кто ты и зачем пожаловал к нам? – вдруг спросил он, старательно выговаривая каждое слово.

– Мы живем в нескольких часах езды от вас, тоже на поляне, – встрепенулся Орлик.

Старик при звуках его голоса обрадовался, как ребенок, даже в ладони захлопал:

– Так ты понимаешь меня? Как удачно, что на этом языке болтала одна наша служанка из страны росомонов, а я всегда интересовался чужими наречиями… да и молодыми служанками. Иначе пришлось бы убить тебя, не узнав ничего нового. А так мы все с интересом послушаем твое вранье… а потом заставим сказать правду.