Иван Булавин - Грешник [СИ]

Вдруг из пустоты раздался голос:

— Я вижу, что вы недовольны. Это так? — надо полагать, голос этот принадлежал Фёдору.

— Нет, что ты, Фёдор, у нас всё в порядке, — язвительно ответил я, — нам очень нравится сидеть, истекая кровью, на острове, который вот-вот развалится и потонет в океане.

— А ещё больше нам нравилось воевать с гниющими мертвецами, убегать от смертельных заклятий, жечь ведьм и магов. Получать раны в схватках с нечистью и терять друзей. Это наше любимое занятие, — в том же тоне добавил Эванс.

— Да, юмор человеческий — это то, чего я никогда не пойму. Но не могли бы вы сказать серьёзно, чего вы сами хотите?

Всех опередил внезапно очнувшийся Сэм, он открыл глаза, пристально посмотрел в говорящую пустоту и через силу проговорил:

— Я хочу, чтобы всего этого не было…

Вокруг нас закружился водоворот фиолетового тумана, менялись местами горы и океан, полуразрушенная пирамида и площадка перед воротами, свет неба померк, и всё вокруг поглотила полная непроглядная тьма…

Я сидел и пялился на стену. Что-то мне не нравилось, что-то было не так, непривычно и странно. Через некоторое время до меня, наконец, дошло: смотрю я обоими глазами, левый глаз открывается и закрывается свободно. Пришлось даже поморгать, чтобы убедиться в этом. А перед глазами обои с идиотским рисунком, что бесили меня в съёмной квартире, а сам я сижу за столом и слегка пьян.

— Так вот, Витя, — раздался справа голос Кривого, — говорю тебе, работа — не бей лежачего. Рядом постоишь для массовки, больше ничего не требуется. Мы бы сами обошлись, да больно уж пациент ненадёжный, за версту от него кидаловом пахнет. Вот и стараемся сделать так, чтобы мыслей у него дурных не было. Сделаем дело и разбежимся.

Он взял бутылку и разлил водку по двум стеклянным стопкам.

— Олег, ты меня знаешь, — я изо всех сил старался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело и грозило прорваться наружу, — при всех моих недостатках, я работяга простой. Можешь меня дураком назвать, но вот не хочу. Не хочу и всё. Я собственным горбом зарабатывать привык.

— Не стану я тебя дураком называть, потому как друг ты мне, Витя, — Кривой как-то ощутимо сник, — да только пойми, такие, как ты, честные работяги, они ведь никогда из нужды не вылезут. Просто потому, что не заработать горбом столько, сколько в мутной воде ловится. Никогда не заработать.

— Я знаю, но меня всё устраивает, — ответил я, чувствуя, что вот-вот упаду в обморок, — извини, я всё понимаю, рассчитывал ты на меня, но помочь тебе не смогу.

Не помню, что ещё он говорил, не помню, что я ему отвечал, наконец, Кривой ушёл. Едва щёлкнул замок двери, я упал на пол, катался, бил себя руками по лицу, плакал, смеялся, задыхался и твердил, как припадочный:

— Не было! Не было!! Ничего! Не было!!!

А в голове моей вихрем проносились картины событий прошлого.

…двое братьев, Эрни и Билл, совсем юные, практически дети, лет двенадцать-тринадцать. В домашней одежде, ещё без шрамов, навсегда обезобразивших их красивые молодые лица и сделавших их непохожими друг на друга.

Они попрощались с отцом, которому срочно нужно было уехать на полдня, закрыли дверь и пошли в комнату родителей. Там стоял огромный стальной сейф с арсеналом отца, Билл (или Эрни) выудил из кармана связку ключей и потянулся к замку, внезапно с ними произошла перемена, они замерли, а потом многозначительно посмотрели друг другу в глаза.

— Скучно, — сказал Билл (или Эрни) с улыбкой.

— Ничего интересного, — ответил Эрни (или Билл).

— Всё это уже когда-то было! — сказали они хором, заливисто засмеялись и отнесли ключ в комнату отца…

— Джаред, они опять приехали, — испуганным голосом сказал Сэм своему брату.

— Да, я слышал, — растерянно сказал брат, — сейчас пойду и поговорю с ними.

Он пошёл к двери, но Сэм, внезапно изменившись в лице, догнал его и остановил.

— Нет! Подожди, Джаред. Они убьют тебя, возьми пистолет.

— Думаешь? — Джаред от страха туго соображал.

— Да, у Плуто лопнуло терпение, он решил тебя убить. Возьми ствол. — Голос Сэма был очень убедительным.

Джаред достал из-под кровати картонную коробку от обуви, открыл её и взял в руку блестящий чёрный пистолет. Он щёлкнул предохранителем и отодвинул затвор назад, досылая патрон. Потом сунул пистолет за ремень сзади, прикрыл его просторной рубахой и начал спускаться по лестнице. Плуто и с ним ещё два огромных негра с бейсбольными битами в руках ждали его на улице. Главарь улыбался во весь рот. Так всегда было, когда он собирался кого-то убить или покалечить.

— Джаред, детка, твоё время вышло! — взвизгнул он и добавил, повернувшись к остальным, — убейте его!!!

Джаред сделал шаг назад, но не для того, чтобы убежать. Ему просто нужно было выиграть полсекунды, чтобы вытащить пистолет. Он успел это сделать и сразу же начал стрелять. Стрелял, не целясь, более того, по старой негритянской привычке держал пистолет боком, да только с трёх метров даже слепой не промажет. Половины магазина хватило, чтобы все трое замертво упали на асфальт.

Тут из-за угла выскочил высокий белый мужчина в полицейской форме. Джаред среагировал мгновенно. Он бросил пистолет на землю, заложил руки за голову и встал на колени спиной к полицейскому. Тот уже был готов стрелять, но, увидев, что ниггер теперь не опасен, передумал.

Глядя, как его брата садят в машину, Сэм плакал. Его брат сядет в тюрьму. Надолго сядет. Но зато он будет жить. И сам он, маленький Сэм Кэнди, тоже будет жить…

…маленький Эрнесто сидел за столом в тесной квартирке. Рядом с ним восседал солидный толстый сеньор лет пятидесяти, в широкой шляпе и с толстой золотой цепью на шее, топорща длинные усы, он расписывал мальчику перспективы новой работы.

— Твоя матушка уже стара и часто болеет, денег вам едва хватает на жизнь впроголодь, ты теперь единственный мужчина в семье, самое время начать зарабатывать. Ты неглуп, мальчик мой, прекрасно понимаешь, что мне нужно. Я знаю, что ты на это способен. Так что ты решаешь?

Лицо маленького Эрнесто, который только что, развесив уши, слушал такого умного дядю, внезапно стало необычайно серьёзным.

— Я знаю, дядя Хорхе, и всё прекрасно понимаю. Я уважаю вас и дона Диего тоже. Вот только я обещал матери, что поеду в Штаты, а там мой кузен поможет мне с работой.

— О чём ты думаешь?! — недовольно проворчал дядя Хорхе, — Святая Мария, дай мне терпение! Полагаешь, эти вонючие гринго дадут тебе заработать? Это помойка, где такому талантливому парню, как ты, просто нечего делать. Ну что ты там собрался делать? Подметать улицу? Мыть посуду? Зачем тебе это?

— Я знаю, дядя Хорхе. Будет трудно, но я принял решение и не откажусь от него.