Аарон Драйз - Падшие мальчики
- Название:Падшие мальчики
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Полтергейст Пресс
- Год:2020
- ISBN:978-1-913138-49-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аарон Драйз - Падшие мальчики краткое содержание
Падшие мальчики - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Рука Напье метнулась к каталке и схватила что-то черное и скрученное.
— …скоротать время.
Лязг металла. Скрип кожи. Напье взмахнул плеткой среди искр, валивших из сломанного проектора. Послышалось шипение электричества. На каждом ремешке кошки-девятихвостки блестело лезвие бритвы.
У Маршалла не было времени уклониться. Плетка скользнула по его груди, рассекла кожу. Он посмотрел вниз и увидел, что сосков у него больше нет — их срезало, — обнажились мышцы и жир. Маршал выдохнул, и из его горла вырвался неразборчивый звук. Безумие. Бессвязный лепет — жалкое подобие речи.
Напье танцевал во всполохах света, раскачиваясь из стороны в сторону. Плетка взмывала в воздух и опускалась, лезвия царапали пол, как ногти — школьную доску. Детский пронзительный крик вырвался из огромного тела.
— Не дергайся, сынок. Я подаю. — Его голос звучал мягко и отчужденно. — Ты отбиваешь мяч, и он улетает. Не смей дергаться. Не дергайся!
Плетка взметнулась снова. Раны на ранах — алые перекрестья. Кровь хлынула на пол. На этот раз Маршалл закричал — оглушительно и дико.
Напье отдернул плетку. Кожаные ремешки зачирикали, словно птицы. Его лицо снова дернулось.
— Слышишь? Кричи!
Каждая рана была засечкой, по которой Маршалл мог сосчитать оставшиеся ему дни. Новый удар. Искры. Одно лезвие рассекло кожу на колене, обнажило белую кость, другое застряло в теле. Напье рванул сильнее, и металлический коготь освободился.
Боль. Небывалая. Она обрела форму и, распахнув крылья, летала по комнате, как пойманная птица, билась о стены, терзала его плоть.
Напье отбросил плетку и с хриплыми оргазмическими стонами схватил с каталки моток колючей проволоки. Две голубые вспышки — и он стоит перед Маршаллом, высоко подняв жуткое кольцо. Напье водрузил его на голову пленника, шипы вонзились в кожу, обвили лоб металлическим венцом.
Прилив адреналина на миг рассеял марево агонии. Маршалл ощутил вес проволоки и помотал головой, но корона держалась крепко. Срослась с ним.
— Пусть шар-баба танцует со мной…
Все утонуло в красном.
— …этот город мне больше не дом.
Лязг металла на каталке. Шаги по цементу. Хлопок, очень громкий, совсем неподалеку. Маршалл вспомнил, как лопается арбуз. Лезвие с влажным звуком вошло в плоть.
Маршалл посмотрел вниз и сквозь алую вуаль увидел небольшой нож, торчащий между его ребрами. На рукоятке плясали отсветы, алели кровавые отпечатки.
— Ой, — выдохнул Маршалл. Он не знал, что еще сказать.
Знакомая огромная рука, сильная и грубая, сомкнулась на рукояти, рванула, и четырехдюймовое лезвие легко вышло из раны. Черным фонтаном хлынула кровь.
Обморок стал единственной милостью, дарованной Маршаллу той ночью.
Глава 49
Гай Мелвин Напье родился с дерьмом во рту и тяжелым случаем крупа [10]. Однако даже самая страшная грязь смывается, а круп лечится — так случилось и с Напье. Кашель, который доставлял столько хлопот в первые месяцы его жизни, исчез, и, к удивлению многих, маленький Напье совсем не плакал. Единственным звуком, доносившимся из его детской, был перезвон подвешенных над колыбелькой моделей — солнца и луны. Младенцем Напье тоже предпочитал молчание, ползая и подбирая жуков.
Даже не смеялся.
Он скучал, играя в «ку-ку», но любил, когда рядом с ним стоял цветок в горшке или какой-нибудь неодушевленный предмет, и смотрел на него с почти взрослой улыбкой. В первые годы его мать боялась, что ребенок может оказаться «ну, вы знаете, особенным, как те упаковщики на заводе в Остине». Но, как бы ни снедала ее тревога, факт остается фактом: некоторые дети выздоравливают от крупа и не становятся отсталыми. Они просто тихие. Почти неестественно тихие.
Это откровение чрезвычайно ее успокоило.
— Да, мэм, ваш мальчик не глуп, он просто стесняется, — сказала воспитательница в детском саду, покуривая сигарету. — Он умный, да. Это большая редкость в наши дни.
Такой же редкостью была богобоязненная семья Напье, настоящая соль земли. Они презирали безбожников и никогда не пропускали воскресной службы. Возможно, некоторые считали их слишком замкнутыми, но то до трагедии. После в Леандере о них говорили только хорошее.
Семья состояла из трех человек: Гая и его родителей. Джульетт, его мать, высокая, худая и вспыльчивая. Отец, Борис, — невозмутимый мужчина с огромными усами. Они оба умерли от руки четырнадцатилетнего мальчишки в дедовских ботинках. Он размахивал перед ними пистолетом, который нашел в мусорном баке. Полицейские так и не поняли, где подросток достал пули, но точно знали, где их искать.
— Ужасное дело, — сказал тогда констебль округа. — Они оказались не в том месте не в то время. И все из-за сорока долларов. Как же не повезло-то.
Гай Напье стал сиротой в семнадцать лет и был отдан под опеку родителям отца — до совершеннолетия. Они жили в Новом Орлеане.
Наутро после восемнадцатилетия он нашел квартирку размером со спичечный коробок, платил за нее, подрабатывая то тут, то там. Купил старый раскладывающийся диван и огромное количество ламп. Кто-то каждый месяц в течение двух лет оставлял старые желтые свечи, завернутые в древние газеты, в его почтовом ящике. Он так и не узнал, кем был этот самаритянин.
Оставшуюся мелочь Напье тратил на путеводители и книги в мягких обложках. Его одежда была аккуратной и простой, неяркой. Раз в месяц он ходил во французский ресторан, иногда один, иногда в компании. Друзья считали его Роденом в джинсах — философом, отличающимся черным техасским юмором. Ценили его за умение говорить. С девушками он не сходился. В сердце Напье было место лишь для скорби, которую он почитал с гордостью, и религии. Он верил, что его любят в ответ.
Напье часами бродил по букинистическим магазинам, рылся на полках. Ему нравился запах старых книг. Пыль, плесень, мышиный помет. Он садился и читал в полутьме о приключениях в дальних странах. Его лицо казалось пустым, лишенным чего-то важного. Глядя на него, внимательный человек заметил бы неправильность. Нечто нестабильное и больное.
Ночами утраты держали его, словно якорь. Он хотел этого. Ничто так не усиливает веру, как боль.
Желание путешествовать усилилось со смертью деда и бабушки. Они оба умерли от рака — с разницей в три месяца. Старый дом, в котором он прожил целый год, пропах мочой и забвением.
Южная Америка.
Напье грезил с открытыми глазами. Эти пляжи и джунгли не могли быть реальными. «Наверное, это сон», — думал он. Напье бежал от прошлого, но верил: где бы он ни оказался, он не одинок. Бог повсюду, идет по его следам на песке.
На берегу озера Титикака в Перу он разорвал один из приключенческих романов и сложил пятьдесят бумажных корабликов. Один за другим отправил их в плаванье, затем отошел и обернулся — птицы пели в ветвях, по лицу бежал пот. Некоторые утонули. Большинство осталось на плаву.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: