Михаил Широкий - Куколка

Влад, уяснив, что приятель снова обиделся на его чересчур откровенные, нелицеприятные заявления, и тут же пожалев о своей несдержанности, дал задний ход и примирительно проговорил:

– Да ладно тебе, кореш, не злись. Я опять сболтнул лишнее, извини.

– Нет, ты останови и высади меня, – произнёс Денис с хмурым и упрямым видом. – А потом можешь болтать тут всё, что тебе угодно.

– Ну, всё, всё, всё, – терпеливо, будто успокаивая ребёнка, повторял Влад. – Я ж сказал: извиняюсь! Бес попутал. Больше не буду. Даже не вспомню об этой твоей… – спохватившись, он вовремя умолк.

Но разобиженный, очевидно уязвлённый в самое сердце Денис, хотя и не требовал больше остановить машину и высадить его, продолжал сердито бормотать что-то нечленораздельное, надувшись и кидая порой на соседа неприязненные, горевшие сумрачным огнём взгляды.

Влад тоже примолк, не желая раздражать обидчивого спутника и дав себе слово не затрагивать больше в разговоре с ним тему его разрыва с девушкой, про которую Влад знал слишком много такого, чего, наверное, не стоило знать Денису.

Густонаселённые районы с оживлёнными улицами и высотными домами тем временем остались позади, и приятели углубились в городские задворки, застроенные в основном приземистыми одноэтажными домишками, утопавшими в буйной яркой зелени и цветах и огороженными где-то прямыми и крепкими, где-то ветхими и покосившимися заборами. Лишь изредка в их гуще, резко и броско выделяясь на общем фоне и господствуя над однотипной округой, попадались фешенебельные двух- и трёхэтажные особняки со всевозможными архитектурными затеями и вывертами, видимо отвечавшими тонкому вкусу их владельцев. Влад, и сам обитавший в похожем сооружении, только в другой части города, бросил на них чуть более внимательный и благосклонный, чем обычно, взгляд и, вероятно удовлетворённый увиденным, одобрительно тряхнул головой.

Но вскоре и частный сектор стал понемногу редеть, а земля пошла под уклон, перейдя постепенно в обширные пустые пространства, покрытые гладким зелёным ковром и испещрённые обильными россыпями полевых цветов. А ещё чуть погодя вдали мелькнула ровная серебристо-стальная поверхность реки, неспешно тёкшей между широкими пологими берегами, то густо заросшими высокой травой и кустами, подступавшими к самой воде и склонявшимися к ней, то переходившими в просторные пляжи, вырисовывавшиеся крупными серовато-жёлтыми пятнами и усеянные многочисленными отдыхающими и загорающими, которых с течением времени становилось всё больше.

Дорога же, в отличие от всё более уходившей вниз и вскоре почти пропавшей из поля зрения земли, напротив, устремилась вверх, приближаясь к огромному мосту, массивная тяжеловесная конструкция которого нависла над рекой, мощной железобетонной дугой вознёсшись над водой и прочно соединяя один берег с другим.

– Неплохо было бы окунуться, кстати, – нарушил молчание Влад, окидывая взором реку, медленно струившую внизу свои тихие мутноватые воды. – А то что-то жарковато стало к обеду.

Денис, выведенный этими словами из угрюмой задумчивости, в которой он пребывал после стычки с напарником, также уронил взгляд вниз и, видимо соблазнённый представившейся ему привлекательной картиной, вынужден был согласиться.

– Ну да, – пробормотал он, кивая. – Я б не отказался.

– Ну вот и отлично! – качнул головой Влад и, словно только что вспомнив о том, что ему чего-то не хватает, включил музыку. – Тогда щас проедем мост и спустимся к берегу. Я знаю там одну удобную дорожку, по которой можно съехать к речке.

Денис ещё раз кивнул и обратил взгляд вдаль, на теснившиеся на краю неба, у линии горизонта, кудрявые бурые облачка. Их было совсем немного, и они вроде бы не увеличивались в размерах и никуда не двигались, словно не отваживаясь нарушить безупречную чистоту ясного лазурного небосвода, пронизанного светозарным солнечным сиянием. Однако и не исчезали, прочно закрепившись на своём месте, будто приросшие к нему, и мало-помалу, почти неуловимо для глаза, темнея, плотнея, точно наливаясь свинцом, или, что было ближе к истине, набухая серой дождевой водой.

– Похоже, будет гроза, – заметил Денис, вдоволь насмотревшись на предвещавшие непогоду далёкие хмурые тучки и переведя взгляд на по-прежнему шедшую немного ввысь дорогу.

Влад скосил глаза на край горизонта.

– Ну да, вероятно. Но, думаю, ещё нескоро. Так что времени у нас достаточно. Успеем и искупаться, и… – он сделал неопределённое движение, по-видимому сам ещё не решив, чем намерен заняться после купания.

Тем более не знал этого Денис, у которого не было в этот момент ни желаний, ни стремлений, ни планов, который, по выражению Влада, просто плыл по течению, не барахтаясь и не сопротивляясь. И понятия не имея, куда оно вынесет его. Ему то и дело приходили в голову мысли о бросившей его девушке. Он гнал их прочь, отмахивался от них, но они являлись снова и снова, осаждали его со всех сторон, и он начинал чувствовать себя в их окружении как в западне, из которой не мог, не имел сил вырваться.

Но особенно изводили и терзали его даже не они, а не раз озвученные Владом глухие – а порой и не очень глухие, а вполне конкретные – намёки, ясно указывавшие на то, что Денис смутно подозревал, о чём он догадывался, но не решался признаться в этом самому себе. Потому что эта правда пугала его. И он не хотел её знать, отстранялся, прятался от неё, сам осознавая свою трусость, слабость, душевную дряблость, стыдясь этого, но ничего не в состоянии с собой поделать. Это было сильнее его, он не мог этому противиться. И в конце концов был побеждён, раздавлен своим чувством, оскорблённым, оплёванным, растоптанным той, на которую оно было направлено, которая с некоторых пор стала для него всем, практически целью и смыслом жизни. И вот этой цели и смысла больше не было, они пропали в один момент, растаяли как дым. И он остался один, в абсолютной пустоте, в вакууме, который ему нечем и некем было заполнить, кроме ярких, пленительных, завораживающих, но оттого ещё более мучительных для него сейчас воспоминаний о том, что миновало, ушло из его жизни и не возвратится уже никогда…

– Не, ну я молодец, конечно. Красавчик! – донёсся до него, будто издалека, голос Влада. – Точно ведь: должен встретиться сразу с двумя одновременно! Я как-то и не подумал об этом сразу. Такого даже у меня не бывало… Как же быть? Чё б придумать?

Денис критически поглядел на спутника.

– Ты ж вроде не хотел идти.

– Ну вот ещё! Не зря ж я старался, жопу рвал. Это мне награда за мои праведные труды. Глупо отказываться от неё… К тому же, – прибавил Влад, сладострастно ухмыляясь, – девчонки миленькие, ладненькие. Даже очень. Каждая по-своему. Ими стоит серьёзно заняться.