Литтмегалина - Гнилое яблоко

Д. – Да. Проповедование карается тюремным сроком не менее десяти лет. Жрецы, начиная с пятой ступени, подлежат смертной казни. Официально секта считается уничтоженной, но законы по-прежнему в силе.

Т. – Зародившись в Кшаане, секта столкнулась с активным сопротивлением ровеннских властей, готовых на сколь угодно жесткие действия, чтобы прекратить ее деятельность. Немногие выжившие и оставшиеся на свободе члены секты бежали в Ровенну. С одной стороны, это было весьма неоднозначное решение – скрываясь от взора врага, затаиться в самом его сердце. С другой стороны, здесь им предоставлялась масса недоступных нигде более возможностей. Наученная горьким опытом, секта проворачивала свои дела тишайшим образом. Тогда, более полувека назад, немногие знали о ее присутствии в Ровенне.

Вероятно, вам многое известно о Красной Земле, но мне известно больше, потому что я когда-то был одним из них, даже если никогда по-настоящему не разделял их веру. Их главным богом было Солнце… В господствующем мифе красноземельщиков говорилось, что поначалу мир был темен, и демоны хаоса владели им безраздельно. Жизнь людей была полна холода, голода, отчаянья и боли… Изнемогая от безнадежности и вечного мрака, они решили убить себя. Их кровь пролилась на землю, как дождь, и оплодотворила ее. И тогда родилось Солнце, которое, отделившись от земли, осветило своими лучами немногих оставшихся в живых. Солнце принесло свет, прогнавший демонов хаоса, и тепло, пробудившее дремлющие в почве семена. Маленькое сначала, Солнце росло и росло, наполняя новый светлый и сытый мир радостью. Но для поддержания роста и жизни светила требовалась пища. Кровь… святая жидкость…

Кшаанская религиозность в целом весьма кровожадна, но ни в одном ее ответвлении крови не придавали такого значения, как в верованиях красноземельщиков. Когда их жрецы были убиты, а храмы разрушены ровеннскими воинами, немногие уцелевшие сектанты продолжили отправление ритуалов где придется. Вы понимаете, как долго это тянулось? Никто и не помнил, когда началось. И все это время эти люди считали и, уверен, еще где-то продолжают считать – они спасают мир от темноты, разбрызгивая кровь животных и человеческую. При столь великой цели оправданы любые средства. В этой убежденности и заключена основная опасность секты – человеку дают право совершать ужасные вещи, одновременно блокируя его совесть.

Д. – Вы правы.

Т. – Я шел к правоте медленно и опоздал.

Д. – Итак, вы оказались в Красной Земле…

Т. – Я выглядел старше своего реального возраста, был привлекателен внешне, модно одевался, красил волосы в необычные цвета, говорил на ровеннском чисто, без акцента, и обладал талантом убеждения. Молодые люди не слушают взрослых, они слушают своих ровесников. И я не отрицаю факта, что много молодняка было втянуто в секту именно мною. Иногда родители, пытаясь вызволить своих детей, сами превращались в сектантов…

Красная Земля постепенно набирала силу, но ей еще удавалось избегать внимания представителей закона. (пауза) Это было легкое время для меня. Работенка не пыльная, так, болтай себе. Да и где еще, в моем возрасте и с моим уровнем образования, я смог бы получать столько денег?

Д. – Вы упомянули, что не разделяли их веру.

Т. – Да… воспринимал все это как забавную ерундистику, не более. Если начальство хорошо платит, отчего бы не подыграть его причудам. Да мне и не вкладывали нож в руки… поначалу. Я слышал, что они приносят в жертву животных и – по слухам – людей, но сам не наблюдал ничего подобного. Все эти безобидные обряды с разбрасыванием рябиновых ягод лишь усыпляли мою тревогу. Оплачено солнце кровью или нет, для меня дни были полны света, и я был достаточно эгоистичен, чтобы не задумываться о том, что случается с теми, кто выбран стать не жрецом, но жертвой. Бесчувственность к происходящему из стремления к собственной выгоде, жестокое любопытство – вот что было на дне озера моей души, на поверхности же я сиял богопочтением.

Д. – Потому что…

Т. – Потому что неверующий будет изгнан – это я знал. И потому что неверующий будет убит – это то, что я смутно чувствовал. Секта росла, ее руки становились длиннее. Все перестало быть игрой. Когда ко мне подвели ягненка, я подумал: «Его смерть оправданна. За веру. За меня», перерезал ему глотку и положил на алтарь.

Д. – Впоследствии вам приходилось снова убивать животных на ритуальных церемониях?

Т. – Часто. Это стало привычным делом, хотя я любил животных. Однако при необходимости сердце мое каменело. Не раз, отмываясь от крови, я спрашивал себя, как отреагировал бы мой отец, узнав, чем я занимаюсь. Наверное, он избил бы меня, и я не уверен, что стал бы сопротивляться.

Д. – Искали ли вы способ сбежать из Красной Земли?

Т. – Я подумал в какой-то день, что ситуация стала совершенно невыносима, и затем думал об этом в каждый последующий. Но не знал, как мне оставить секту, избежав кары за предательство. Да и были ли у меня настоящие причины для отказа от во многих аспектах удобного образа жизни? Одно лишь мое ощущение «неправильности», хотя я постоянно слышал, что наши действия необходимы и святы. Мы спасали мир, понимаете, разве это не благороднейшее занятие? (смех)

Прошло три года, и Красная Земля стала единственной твердью у меня под ногами, моей опорой, моим… всем. Я общался только с сектантами и теми, кого вербовал в сектанты. Люди разделились на своих и остальных, и не-свои лишились разума, чувств, всего. Просто вместилища драгоценной крови, без нее ненужные и бесполезные, как пластиковая упаковка.

Д. – Вы…

Т. (перебивает) – Я не убивал людей. Человеческие жертвоприношения совершаются жрецами от пятой ступени и выше, а я успел дослужиться лишь до третьей.

(пауза)

Д. – В вашем голосе отчетливо различимо напряжение.

Т. (резко) – Я ответил: нет. И это единственный ответ, который я дам вам, повторяйте вы свой вопрос хоть тысячу раз.

(пауза)

Д. – Есть что-то еще, предшествующее Кровавому Затмению, что вы считаете нужным рассказать?

Т. – Нет.

Д. – Тогда перейдем к Затмению.

Т. – Великое Спасение. Так они это называли. Меняет всю суть, верно?

Д. – Да, но событий не меняет.

Т. (смеется). – Нет, не меняет.

Д. – Как нам известно, в августе 21 года Эры Буревестника вы прибыли в Долину Пыли вместе с остальными…

Т. – Сектантами. Не щадите мои чувства, не ищите других слов. Долина еще не называлась Долиной Пыли. Фактически, у нее вообще не было названия. Долину заблокировали позже, когда она приобрела славу гиблого места. А в то время она была открыта для проезда, и, съехав со 132-го шоссе, можно было продвинуться вдоль нее, к уединенным местам, едва ли посещаемым людьми.