Литтмегалина - Гнилое яблоко

Т. – Хм. Я вижу, глупо отпираться и настаивать на своей честности. Но и выкладывать все мне известное я не обязан.

Д. – Профессор Талоко, утаивание информации может повлечь за собой негативные последствия для вас.

Т. (смеется) – Даверуш, я понимаю, что произносить такие фразы ваша профессиональная обязанность. Иначе я посчитал бы вас глупцом, пытающимся меня запугать. Бесполезно, бросьте, для меня уже и смерть не страшна. И, прошу вас, оставьте того бедолагу в покое. В итоге он оказался наказан больше тех, кто был расстрелян полицейскими или арестован. И даже больше меня.

(долгое молчание)

Д. – Меня удивляет одна вещь: как вы доверились случайному торикинскому прохожему, сделав его частью вашего плана? Фактически, сохранность вашей жизни зависела от него.

Т. – У меня лишь один ответ: мне пришлось.

Д. – После тех событий вы так и не вернулись в Долину? Почему?

Т. – Позвольте мне оставить мои кошмары при себе. Я не мог вынести и мысли о Долине и отправился домой, в Роану. Это было правильное решение. Мое долгое отсутствие смягчило отца, заставило его пересмотреть наши отношения. Да и я изменился под влиянием всего пережитого в Долине. Я поступил в университет, начал прилежно учиться. После смерти отца, уже будучи перспективным ученым, я вернулся в Ровенну.

Д. – Тем не менее вы не смогли полностью отвратить ваши мысли от Долины.

Т. – Мне напомнили. Незадолго до моего выхода на пенсию ко мне как к декану химического факультета обратился эколог из Рареха, с просьбой о независимом исследовании рарехской водопроводной воды. Хотя он нес жуткую околесицу, я все же согласился принять у него образец. У меня была конференция в Льеде, так что я оставил образец коллегам и уехал. Вернувшись, я узнал, что химический анализ не выявил ничего необычного. Тот человек координат не оставил и за результатами анализа не явился.

После выхода на пенсию, пролечившись от переутомления и немного заскучав от избытка свободного времени, я припомнил историю с рарехской водой. Сопоставляя свои воспоминания о Долине с теориями человека из Рареха, я начал понимать, что он мог быть более вменяемым, чем мне показалось при нашей встрече. Для начала я поднял всю статистику по Рареху. Данные поражали. Уровни преступности, суицидов, алкоголизма зашкаливали. Городишко гнил заживо.

Я начал исследование рарехской воды и воды вообще. В тот же период мне пришло приглашение из Закатонна, которое я принял. Преподавание Его высочеству химии и биологии не отнимало у меня много времени, хотя бы потому, что Его высочество пропадал невесть где большую часть учебного года.

Несколько раз я ездил в Рарех. Мои опыты с рарехской водой продолжались. Я не мог обнаружить никаких странностей в ее структуре и составе, но что-то с ней определенно было не так. Опыты на живых организмах доказывали ее негативное влияние. Некоторые растения чахли, некоторые ненормально разрастались. Животные демонстрировали тревогу. По ночам мне снился золотой идол, поблескивающий сквозь слой темной воды.

Изучив систему водоснабжения Рареха, я начал подозревать, что могу быть причастен к проблемам города. Я ни с кем не мог поделиться своими опасениями, потому что это означало, что мне придется раскрыть тайну моего прошлого. Но меня разъедало чувство вины. И тогда я отправился в Рарех с намерением удалить идол из Долины.

На месте я осознал все рискованность моей затеи. Тогда, на случай неудачи, я решил подготовить подробный отчет о рарехской воде, оставив хозяйке арендованного мною дома записку с просьбой в случае моего исчезновения передать документы в полицию. Однажды по беспорядку в моих бумагах я заподозрил, что кто-то в них покопался. Потом я как будто бы мельком заметил на улице Деметриуса. Мне и прежде казалось, что сын правителя проявляет чрезмерный интерес к моим изысканиям, но я и представить не мог, в какое заблуждение касательно идола ввела Его высочество его же собственная причудливая фантазия.

Я устал; опасаюсь, мои дальнейшие излияния вы примете за последствия удара по голове. Все изложено в отчете, который я передам вам. Его высочество изволил оставить на нем отпечаток своей подошвы, но в целом документ не пострадал. Завершен он был в тот день, когда, вернувшись после вечерней прогулки, я с удивлением обнаружил в доме своего юного ученика и сразу получил удар по лбу. (молчание; легкий хрип в дыхании профессора Талоко) За давностью дела мои преступления будут осуждены общественностью, но не законом. Люди скажут, что мне повезло утаивать свои грехи так долго, но я понес наказание, и оно сурово.

Д. (осторожно) – Что вы имеете в виду?

Т. (смех) – Узнаете на вскрытии. Эта страна особенная – вам это хорошо известно, я вижу по вашему лицу. Страна Богов… моя мать была права. Боги могут спасти тебя, но, если ты преступник, они твои судьи. Они не жестоки, нет, они только возвращают тебе то, что ты дал. Где ни посеешь семена зла, они прорастут под твоими же окнами, закроют тебе дневной свет, и их шорохи будут пугать тебя по ночам.

Прочитайте мой отчет. Займитесь этим городом, помните, что бездействие – зло.

Д. – Поверьте, я сделаю все возможное и невозможное. Именно я должен.

Т. – Удачи. Мне ничем не оправдаться. Как жаль…

(тишина; натяжение пленки; щелчок выключившегося диктофона).

За подъемом из темной ямы Долины Пыли последовали две недели в Торикинском госпитале с вечными елями за окнами палаты. Там нас разделили – Отума (то есть, Гораша Деметриуса) отправили в стационар, а меня в реанимацию. Я спал почти все время; просыпаясь, я видел трубку, тянущуюся к моей руке, и чье-то размытое встревоженное лицо надо мной (вероятно, это все-таки были разные лица). Чувствуя себя больным и усталым, я снова засыпал.

Наконец нам было объявлено, что жить будем, но через три дня, уже в правительственном замке Закатонне, куда утащили и меня в связи с расследованием событий в Долине, мы снова полудохлые валялись на больничных койках без всякой надежды на скорое выздоровление.

Потом Деметриус внезапно и необъяснимо впал в кому и оставался неподвижным и далеким две недели, пока я терзался страхом за его жизнь и отвечал на бесчисленные вопросы странных людей, которые называли свои имена, но никогда не озвучивали свои должности. На полицейских они не походили. 1 1 Подробнее о деятельности управомоченных читайте в истории «Омут». Среди них был тот рыжий парень, Илиус, которого я быстро начал называть Или́я. 2 2 Ключевой персонаж цикла. Первое появление – «Острые камни» (главный персонаж), далее – «Омут» (эпизодический). Он мне нравился, и общаться с ним было легче, чем с другими, которые были уж слишком себе на уме. Порой наши с ним разговоры затягивались до появления сердитой медсестры, оберегающей меня от переутомления с упорством достойным лучшего применения, хотя по факту, оставшись один на один со своими мыслями, я утомлялся гораздо больше.