Татьяна Филатова - Всего лишь сон

– Как? Как ты здесь… как мы здесь оказались? – спросил ее Николас.

Меган быстро поднялась, чтобы осмотреться.

– Мы все еще спим, – сказала она, – это все еще сон.

– Постой-постой… я не до конца понял. Это снова общий сон? Один на двоих? Так?

– Да. Только теперь мы не в том кафе. Впервые мы оказались вдвоем в другом месте. И ты спас меня.

– От чего?

– Ты открыл двери. Я стучала, я долго стучала. Я ждала, что сама себя высвобожу, как делала это всегда, что я сама услышу стук и проснусь. Но стук услышал ты. Однако же мы не проснулись.

– Где мы? – спросил Ник.

– Это моя комната, – ответила Меган, – вернее, часть моей комнаты. Это – моя кровать, дверь. Больше здесь ничего нет, но на самом деле в моей комнате еще много другой мебели и, как минимум, в ней есть окно. Здесь, как видишь, его нет. Значит мы все еще спим.

– Неужели все это правда? Я видел о таком фильм, но ведь…

– Это не фильм, Николас, – Меган села на кровать. Впервые за этот длинный сон она полностью расслабилась и почувствовала себя в безопасности. – Это моя жизнь. Сколько я себя помню, для меня существовало две реальности: та, где я живу и та, где я выживаю. Я тебе уже говорила об этом. И если сейчас, несмотря на все это, ты уверен, что видишь обычный сон, то ты глубоко заблуждаешься. Обычные вещи не для меня, а ты по своей воле или нет стал частью одной из моих реальностей.

– И что дальше? – спросил парень.

– Надеюсь, что ничего, – ответила Меган, – надеюсь, что мы просто дождемся, когда проснемся. Подходить к двери я не хочу. Хватит с меня на сегодня дверей. Странно, но сейчас я чувствую себя в безопасности. Рядом с тобой.

Она откинулась спиной на кровать, запрокинув руки назад. Ей не хотелось думать о том, как она выглядит, грязные ли у нее ноги и растрепались ли волосы. В конце концов она снова пережила кошмар наяву, если так можно выразиться, что давало ей некое право расслабиться и забыть о своем внешнем виде.

Николас же стоял рядом и изучал ее. Он не обращал внимания на ее перепачканные стопы, а местами спутавшиеся серые волосы, хаотично покоившиеся на белой постели, только делали Меган еще более привлекательной. И желанной. Сейчас он был уверен наверняка: эта сумасшедшая женщина его самого сводит с ума. И не важно, что сейчас на самом деле они спят, а их тела находятся на неизвестном ему расстоянии друг от друга. Вот она – здесь и сейчас, и он не может равнодушно смотреть на нее.

Он сел рядом, скрестив руки в замок и положив их на ноги, голова была опущена вниз. На нем была надета белая футболка и широкие серые штаны, в каких мужчины ходят по дому до того, пока на смену им в определенном возрасте не приходят бесформенные трусы. У каждого это происходит в разное время, но Ник еще к этому не пришел.

– Почему мне хорошо рядом с тобой? – прямо спросила Меган и села, положив голову ему на плечо. То, что она чувствовала в тот момент, было для нее новым ощущением, но ей нравилось, как тепло, исходящее от тела Николаса, разливалось теперь и по ее телу.

– Может быть потому, что мы здесь, а не там, в настоящем мире? – предположил он.

– Поцелуй меня, – неожиданно и в тоже время столь ожидаемо для самой себя сказала Меган. Она редко говорила и просила о том, чего действительно хотела, но привыкла не сдерживать эмоций в своем личном измерении, существующем в ее сознании.

Она смотрела ему в глаза. Да, он все еще выглядел двадцатилетним парнем, но взгляд все же принадлежал мужчине, который уже немного, но видел жизнь. Еще одна шутка разума, шутка восприятия, но чувство юмора у сознания Меган было весьма своеобразным, и потому то, что Николас казался ей моложе, чем он был на самом деле, было не самым страшным событием в этом нереальном мире.

Он смотрела на нее. Он хотел исполнить ее просьбу, более того – он хотел, чтобы она попросила его об этом. Ему было тяжело решиться, потому что он понимал, что это будет вторжением в ее жизнь, о которой он ровным счетом ничего не знал. Но это было и не важно. Это всего лишь сон. Реальный, необычный, но сон. Конечно, он поцеловал ее и не ограничился этим. С того самого момента, как Меган упала на него, убегая от того, что было за дверью этой комнаты, с того момента, когда он непроизвольно удержал ее, не дав упасть на пол и обхватил за талию, а его рука скользнула по гладкой ткани ее пеньюара цвета слоновой кости на тонких бретелях, он понял, что он хочет эту женщину. Вот так просто, без ненужных отступлений и наигранного романтизма: он знал, что он ее хочет. Поэтому, увидев перед собой зеленый свет, решил больше не сдерживать себя. А Меган расслабилась и доверилась ему. Она устала убегать, она устала чувствовать себя в небезопасности. Ей хотелось стать слабой и беззащитной, вручив себя сильному мужчине, способному защитить ее от всех монстров, пугающих ее.

Да, она верила, что он может ее защитить. Ей хотелось в это верить. У нее просто не оставалось выбора.

Под дверью пребывало нечто: огромное и страшное, бесформенное и зловонное, несуществующее и настолько реальное нечто, что оно было способно поглотить Меган изнутри. Оно насмехалось над ней, зная, что теперь она станет еще более уязвимой, что теперь она будет думать, что ее безопасность зависит не только от нее самой. Ее главная ошибка. «Всегда рассчитывай только на себя, дорогая, – пронеслась мысль в несуществующем, разлагающемся мозге, если это можно было назвать мыслью, – но, чем больше ответственности ты будешь перекладывать на этого парня, тем больше я буду завладевать тобой».

Меган могла прислушаться и услышать эти слова, если бы захотела, ведь они говорились ее собственным демоном, личным карманным издохшим щеночком из другого измерения, ее персональным бугименом в ее собственной голове, но она была слишком занята: она отдавала себя Николасу и получала его взамен, и в тот момент ей было абсолютно плевать, что их тела были даже не рядом.

Она проснулась в своей постели с улыбкой на губах. Впервые за долгое время. Белоснежное постельное белье, смятая ночная рубашка на тонких бретелях. Был еще запах. Его запах. Меган повернулась на бок, уткнулась носом в подушку и втянула в себя приятную смесь мужского дезодоранта или шампуня с легкими, совсем не раздражающими остатками запаха мужского пота. Эту подушку, подумала она, уж точно не постигнет участь тех, на которых отпечатывались следы ночных снов. Эта подушка впитала в себя запах мужчины, который впервые за столько лет взрослой жизни смог растопить огромную глыбу льда в груди у хрупкой женщины, вынужденной не только казаться и быть сильной, но уверять себя в том, что это необходимо, и по-другому просто не бывает. Ей по-прежнему нравилось осознавать, что она одна, однако вот уже вторую минуту нос продолжал втягивать в себя запах того, кого на самом деле в этой комнате никогда и не было. И который все же провел здесь ночь. Пускай не всю, но самую яркую и незабываемую ее часть. Меган не вспоминала о страшном доме, на который набрела в своем сне, о сущности, возродившейся из ее детских кошмаров, о длинных черных пальцах, что тянулись к ней из мертвой пустоты. Она думала только о Николасе, чей запах остался в ее постели.